Никаких преград.
— Теперь, между нами будет стоять Бес. Всегда! — сказала я упрямо.
— Что?
— Что слышал! — резко, отчаянно выкрикнула ему в лицо.
Вытянула руки и попыталась оттолкнуть. Но он схватил меня за плечи, дернул обратно. Придавил к кровати. Приблизился.
— Завтра — он умрет, — непреклонно как палач, прохрипел мне в лицо.
Шею обдало его жгучим дыханием. Я отвернула голову.
Всё во мне кипело. Кровь полилась со стремительной силой заставляя сопротивляться, не слушать не ждать. Два раза я дернула головой, отвергая, не веря, не желая верить в то, что говорит сейчас этот человек. Изогнулась в судороге отчаяния. Пытаясь вытащить своё тело из его мерзких рук. Внутри меня происходило что-то ужасное неподдающееся объяснению.
Теснота в груди, словно лежу в тесном деревянном ящике, пытаюсь выбраться, но не могу. И от желания вылезти отсюда ещё больше брыкаюсь, разбивая в кровь, голову, руки, ноги. Но сила, вселившаяся для борьбы, бесполезна. Она слишком мала. Я закрыта и никуда не деться. Осталось только лежать спокойно и умирать медленно. А кто-то будет этим наслаждаться.
Но внезапно всё прекратилось. И борьба, и сопротивление. Я остановилась.
— Отмени приказ и я буду с тобой, — проговорила, — Клянусь, тебя буду любить. Тебя. Я выйду за тебя замуж.
Он отпустил. Оттолкнул. Встал с кровати, повернулся и снова вперил в меня свой недоверчивый взгляд.
— Да с чего ты взяла, что я захочу на тебе жениться? Ты даже члена моего брезгуешь, — выдавил с презрением.
— Сделаю все, что захочешь.
Нагнулся, схватил меня за шею двумя руками и потянул на себя. Приподнял с кровати и втянул ноздрями воздух у щеки.
— Все?
— Все.
— Прямо сейчас отсосёшь?
— Да.
— Тогда на колени.
Он отпустил, я упала на кровать. Волосы растрепались. Локон закрыл глаза.
Ещё не верю, что сказала такое. Не верю в происходящее. Это как будто что-то нереальное. Другое. Словно из моего тела вдруг выскочила одна душа и влезла другая.
Сейчас, я отказалась от всего. А если бы не отказалась, ничего всё равно бы, не было. Никакого будущего рядом с Иваном Бесовским.
Надежда — превратилось в реальность. Мечты — разбились об действительность. Вера — покинула, вот сейчас. Окончательно и навсегда. Я покупала ему жизнь, отдавая себя взамен. Соглашаясь на иное будущее. Понимая — другого выхода нет.
И что я получила взамен?
Вздохнула тяжело и долго и начала вставать. Никуда не деться. Брошенное слово не заберёшь обратно. Не поменяешь его смысл. Не заставишь понять по-другому того, кто не хочет ничего понимать.
У него свои желания. Отличные от моих и Беса. И он ни за что не откажется от них в угоду нам. Не скажет — идите и будьте счастливы. Потому что своё счастье он увидел во мне. И будет поступать, так как ему вздумается. Ломать меня, согласно своих правил. Но не уступать. Он не привык уступать.
Савицкий смотрит. Взгляд его прожигает меня насквозь. Ждёт. Удовлетворение на лице. Предвкушение. Осознание своей неразделимой ни с кем, безграничной власти. Гордость, любование собой. Сказал — сделал.
Я спустила ноги с кровати, встала на пол. Атласная ночнушка холодно скользнула по груди. Заставила вздрогнуть, словно от холода тело. Я сделала шаг. Подошла вплотную, опустила взгляд, тронула ремень на брюках и начала его расстегивать.
Лязгнула бляшка. Пуговицы дернула одну за другой. Егор ждёт, не шелохнётся. Спустила с него брюки. Увидела, как вздыбился под трусами его член. Толстый контур на белом трикотаже пугает величиной. Я остановилась, не решаясь двинуться дальше.
— Продолжай.
Судорожно сглотнула, потом вспомнила для чего я это делаю и подняла голову, посмотрела в глаза.
— Сначала дай мне обещание, что не тронешь Беса и отменишь задание.
— Хорошо, я тебе обещаю, — сказал сурово.
И в этот момент я точно почувствовала — теперь я навсегда только его. Обо всём другом лучше забыть, прямо сейчас.
Решительно коснулась пальцами резинки трусов, потянула и член освободился. Качнулся призывно. Я вдохнула глубоко. Напомнила себе цель этих действий. Что делаю это не ради себя, а для того чтобы Бес остался живым. И я сделаю это ещё много раз. Зажмурилась и снова открыла глаза.
— Возьми его, — услышала сквозь вакуум, в котором оказалась.
Я положила ладонь на член, провела по основанию. Савицкий положил ладонь на мою и, прижав пальцы, сделал сильное скользящее движение.
— Вот так.
Я повторила. Он шумно выдохнул.
— Да. Делай так.
Я двигала рукой по возбужденному, твердому члену. Его кожа такая нежная на ощупь, но внутри будто задеревенело.
Егор положил руку мне на плечо.
— Становись на колени Ева.
Глядя ему в глаза, я начала опускаться до тех пор, пока его член не поравнялся с моим лицом. Егор смотрел на меня сверху вниз. Встала на колени и посмотрела на член. Снова сжала пальцы на его возбужденном органе.
— Давай Ева возьми его, обхвати его губами.
Егор потянулся пальцами к моему лицу, тронул щеку, провел по ней нежно, как будто показывая, что нет ничего страшного и приободряя. Я подняла взгляд.
— Ты обещал, — хватаюсь за последние секунды свободы.
— Да, да обещаю, — проговорил торопливо, — я своих слов впустую не бросаю.
Все. Теперь я должна думать не о себе. Приоткрыла рот, посмотрела на покрасневшую от напряжения головку и обхватила ее губами.
Ощущение мягкое, сначала, но, уверенное движение бедёр Егора и мой рот заполнился его членом.
Стараюсь расслабиться, не дрожать, но не могу.
— Ева, сделай мне приятно и я сделаю для тебя все, что ты попросишь, — проговорил просящее, даже нежно, — сделаю его своим заместителем, если хорошо отсосешь.
Ладонь легла мне на голову, схватила волосы и теперь уже он управлял движениями моего рта. Медленно, но требовательно потянул на член. Мне оставалось только сильнее обхватывать губами, терпеть и ждать, что это когда-нибудь закончится.
Я так думала. Но длилась эта пытка невыносимо долго. Он все вставлял и вставлял в мой рот, разгоряченную плоть.
— Облизывай.
Я облизываю.
— Соси.
Я сосу.
В конце концов, я стала понимать, что никуда от этого не деться. Это будет бесконечно долго. Всегда. Теперь он не оставит меня в покое. Это только начало моего пути рядом с Савицким.
В какой-то момент я закрыла глаза и представила, что Бес передо мной и что это член Беса. И тогда реально стало легче. Да, стало легче.
Мягкая плоть головки и твердое основание, скользят по моему нёбу, по языку увлажненные слюной. Безвольно делаю движения головой и чувствую, как касается горла горячая головка и капли остаются там, внутри меня.
— Ева,
