его намеки и явные ухаживания, но ни за что не отвечу ему. Не смогу. Он мой друг, но не больше. А может быть, я просто не готова.
Для всех я мать одиночка, никто не знает об отце моего ребенка, кроме семьи Кристины. С Линой я не общаюсь. Это было очень больно. Я сменила номер и просто не захотела больше иметь дело с его миром, даже по касательной.
Мы также управляем кафе, которое прошло полную модернизацию и теперь приносит хороший доход.
Жизнь наладилась, пришла в норму, а сердце… его залечивает мой сын. Теперь, он моя жизнь, мой двигатель, он тот, ради которого, я никогда в жизни не опущу руки, даже если при этом, буду умирать внутри, зная, что где-то там, моя любовь обнимает не нас и целует по утрам свою дочку, забывая о том, что у него есть четырехлетний сын. Так сильно мечтающий с ним, хотя бы познакомиться.
Снова на глазах появились слезы. Смахиваю их и ухожу за малышом.
– Ты уже все?
Он стоит на маленьком стульчике и яростно чистит зубы. Смеюсь и помогаю закончить утренние процедуры.
Не переодеваясь, выходим к маме на кухню.
– Ну-ка подойди ко мне милый, – говорит мама. – Нет София ты погляди, еще вчера он был мне вот до сюда, – показывает на колени. – А сегодня? Почти с меня ростом.
– Ну бааа, я же ласту. Зля твою кашшу, ем штоли?
Смеемся, завтракаем и выезжаем на такси по нескольким пунктам: сначала садик, потом кафе, дальше моя работа.
И так каждый день. Только выходные меняются периодически.
Приезжаю в офис и меня тут же огорошили новостью, что сегодня будет деловой ужин. Я, конечно, готовилась к этому, но думала, что гости приедут через неделю, как минимум.
– Леш, ну почему так внезапно? У меня нет няни ты же знаешь. А если, мама будет занята? Вот давно говорила, что компании нужен второй переводчик.
Моему возмущению нет предела.
– София, ты просто прелесть, когда злишься. Пошли пить кофе и поговорим.
Приобнимает меня за спину, а я быстро одергиваю его руку.
– Ты сегодня случайно не с той ноги встала?
– Нет, я каждое утро так делаю специально.
– А я, все никак не могу привыкнуть к твоему характеру.
"Только один человек, мог меня умело усмирять", – подумала я.
Сели за столик и начали обсуждение разных моментов. К нам присоединились юристы и помощница главы.
В итоге было решено на всякий случай найти заранее няню.
В обед он снова приходит ко мне и говорит то, что я просто не готова услышать, потому что мне придется отказать, вновь.
– София, ты на обед идешь?
– Да, подожди минутку.
Собираю вещи, и мы спускаемся в кафе.
Покупаем еду и садимся за столик. Разговариваем, смеемся и тут он начинает.
– Соф, ты нравишься мне. И это не какое-то там юношеское увлечение. Я знаю про ребенка и готов к ответственности.
О черт! Этого мне не хватало. Открываю рот ему ответить, но он меня перебивает:
– Не нужно. Просто подумай. Я не знаю, кем был твой парень, от которого ты родила, но я не он и ты можешь мне верить. Хотя бы просто дать шанс.
Сидела словно рыба, и не могла сказать ему ничего, потому что на какую-то долю секунды подумала, что он прав. Но холодная волна окатила с ног до головы отрезвляя.
"Нет, он не прав. Никто не прав. Я сама решу, когда и как, будет правильно продолжать жить".
Я не жду Марка. Перестала лелеять эти глупые мысли, но и бросаться на других мужчин не хочу. У меня маленький сын и он самый важный, и любимый мужчина моей жизни. Когда я пойму, что готова к большему, тогда и стану действовать.
Алексей встал и ушел сразу, после пламенной речи, а я, просидев до конца обеда, не притронувшись к еде пошла дальше работать.
Заехала за сыном после работы и сразу домой, у мамы банкет, она вернется поздно. Дома поужинали с Игнатом, приняли ароматную ванну с бомбочками, закутала его в махровый халат, который больше него раза в три. Но он ему так нравится, что сын просто не позволяет даже пижаму надевать сразу после купания. Отправились в обнимку, смотреть на ночь мультик, одновременно с этим выпивая стакан кефира.
Это наши любимые ритуалы с малышом. Обожаю часы, проведенные с ним.
Уношу стаканы на кухню и слышу, как он кричит "папа".
Срываюсь с места, чтобы понять, о чем речь и вижу, как с экрана на меня смотрят мои любимые глаза. Я так соскучилась, истосковалась по ним. Те мгновения, что я так отчаянно пыталась сохранить в памяти, стали меркнуть, кажется, что еще немного и все останется лишь воспоминанием, без картинки.
Я не видела его так долго. Старые фото, где он смотрел в тот момент на меня, а не в камеру больше не помогали и вот он. Такой же красивый, такой же деловой, и этот его фирменный взгляд из-под бровей. Так хочется, разгладить каждую напряженную мышцу и складку на его лице. Хочу увидеть его улыбку, которую он дарил лишь мне. Обнять, вдохнуть аромат кожи и почувствовать его руки на своем теле.
– Ты опять плачешь? – доносится тоненький голосок моего мальчика, и я вздрагиваю.
– Что? Почему опять? – подхожу к нему и беру на руки крепко обнимая.
– Ты часто так делаешь.
– Нет, милый. Я иногда плачу просто потому, что взрослые иногда совершают такие ошибки, которые сложно исправить, а иногда никогда.
– Я тоже ошибся. А Никитка и плавда не блал Малинино печенье.
– Правда? Расскажешь, что произошло?
Выхожу с ним на руках в его спальню и укладываю в кровать, слушая историю, как он заступился за девочку, у которой пропало печенье.
Мой маленький защитник.
Сижу на кухне, задумавшись пью чай, даже не слышу, как вернулась мама и подошла ко мне.
– Ты почему такая задумчивая? Что-то случилось?
– Леша случился.
– Опять говорил о том, что тебе пора двигаться дальше, намекая на себя?
– В этот раз не намекал. Сказал прямо и попросил подумать.
– А что ты?
– Мам, я не могу, понимаешь?
– Понимаю дочка, но даже я начинаю думать о том, что уже пора. Игнат вырос, ты можешь теперь строить свою личную жизнь.
Вздыхаю.
– Мам, пока что не хочу. Пойми, ну не могу представить с собой рядом кого-то другого. А тем более мужчину с моим сыном.
– Просто помни, что ты имеешь полное право на то, чтобы тебя любили. Ты
