вставила реплику Альбина.
— А если я могу быть другим? — продолжил Яр.
— Ты сам не знаешь, а у меня спрашиваешь? Я не твоя мама, я не знаю, каким ты можешь быть.
— Альбин…
— Пожалуйста, иди домой, — шёпотом попросила Аля, но Яр никуда не уходил.
Их лица теперь оказались в нескольких сантиметрах друг от друга, и обоим казалось, что воздух в комнате был слишком напряженным, а тело сводило от близости.
— Я пойду домой, но все равно же ещё приду.
— Зачем? Надеюсь, после выходных я вернусь на учебу.
— Ты хоть понимаешь, сколько ещё дней до понедельника? — с издевкой спросил Яр.
— Я умею считать.
— Тогда считай, сколько ещё раз увидишь бесчувственную свинью.
— Яр…
— Доброй ночи.
— Ещё не ночь, — заметила Аля.
— Звонить и желать сладких снов не буду, сорян, — сказал Яр, уходя. — Даже если вдруг тебе хотелось бы.
— Это не так.
— Пока, зайчик. В следующий раз жду встречи с бабушкой или дядей.
И он вышел, хлопнув дверью громче приличного.
— И кто это, Аль? — тут же спросил у дочери папа.
— Это… это… Так, одногруппник, я же сказала.
— В следующий раз, когда придёт просто одногруппник, закрывайте дверь в комнату, — хитро улыбнулся мужчина, и Альбина тут же густо покраснела, смекнув. — Хотя нет, так я хотя бы в курсе, что у вас там происходит.
— Пааап…
— Не красней так, — он потрепал дочь по щеке и снова улыбнулся. — Я не слушал от и до, но вот на тот момент, где он очень быть другим, попал. А мальчик симпатичный, кстати, а то видел я, как некоторые сейчас ногти красят, глаза.
— Пап, у него серьга в ухе.
— И что? Главное, чтобы мозги в голове были. На бюджете учится?
— Да, одним из лучших был при поступлении, — быстро вспомнила Аля.
— Москвич? — продолжил блиц-опрос папа.
— Нет.
— Не наркоман?
— Пап, ты чего, нет, конечно.
— Ну хорошо, иди отдыхай, а то разнервничалась.
Аля пулей умчалась в комнату и сразу же кинулась на диван, пряча лицо в подушке, брошенной поверх пледа.
А подушка пахла сладковатым мужским парфюмом. Подушка пахла тем, о ком страшно было думать. Страшно, но приятно.
— Идёшь в субботу на какую-нибудь вписку? — спросил Кир у Яра в пятницу днем перед последней парой, когда они традиционно встретились в буфете.
— Вообще-то никто не отмечает ничего, на каникулах все бабосики спустили, — без особого сожаления ответил Ярослав.
— А надо сходить, — продолжал Кир, многозначительно подыгрывая себе бровями.
— Кому? Вам с Полиной надо, чтобы я сходил? А, ну понятно. Может, у меня тоже свои планы, не думал?
— Я думал, что твои планы болеют и отлёживаются дома, — тут же заявил Теклер.
Яр спокойно прожевал ещё две ложки салата с курицей и только потом ответил.
— Ну допустим. Я уже познакомился там и с мамой, и с папой, и с местным гостеприимством, когда гостей в шортах встречают.
— Коротких и сексуальных? — подмигнул Кир.
— Даже не облизывайся, — ткнул в него пальцем Яр.
— Пфф, нашёл чем сытого кота к миске звать. Ладно, и как дела, продвинулись?
— Хрена с два. Сказала, чтобы я не трогал ее.
— И ты, прилежный милый мальчик, сразу послушался и вытащил свои руки из ее лифчика.
— Дебил, — закатил глаза Яр, которого подбешивали подколы друга, хотя ещё недавно он сам вел себя так же.
— Если хочешь, я останусь у Полины, — предложил Кир.
— Может, сразу съедешь к ней?
— Только после свадьбы, а до этого даже не надейся от меня отделаться.
Яр аж поперхнулся и без того горячим кофе, конкретно обжигающим язык.
— Свадьбы? Мне уже откладывать на свадебный подарок?
— Да погоди, успеешь. Ещё раньше нас поженитесь, у меня не ангелочек в девушках ходит, если что.
— Ругаетесь?
— Пока скорее миримся, — Кир улыбнулся, и Яр по-мужски понимающе кивнул. — Но ещё столько всего впереди. Я ей цветы даже не дарил ещё. Плюс надо с родителями ее нормально познакомиться. И хотелось бы, чтобы она привыкла, что мы встречаемся, и не выпучивала каждый раз глаза, когда я называю ее своей девушкой.
— Не ангелочек, говоришь? А у меня прям королева ангелов!
— Чудная девочка, в случае твоего плохого поведения сразу вдарит ракеткой и все, проблема решена, — рассмеялся Кир.
— Да что вы все меня хотите побить? Прикол какой-то. Я слишком молод, я пожить хочу, погулять.
— Аля тебе гулялку быстро открутит, — хмыкнул Кир.
Яр смял в руках пустой стаканчик из-под кофе и скорчил другу рожицу.
— Вы только посмотрите, как перепало, сразу такой весёлый стал, шутник года просто.
— Ну то-то ты и злишься, что сам ходишь и слюни распускаешь, а здравомыслящая Алька не дает тебе руки загребущие пристраивать.
— Кир, отвянь. Я пока не знаю, что с ней делать. Два раза у неё был, больше не поеду, пусть выздоравливает, в понедельник планирует выйти на учебу. Если я ее куда-нибудь позову, она решит, что я долбанутый.
— Она это решила ещё тогда, когда ты домой к ней завалился. Да и важно ли, кем тебя считают, если говорят «да»? Вот у меня с Полиной чего только не было, как она только меня не называла за эти месяцы, я бесился, но сейчас уже готов простить. Я много чего готов простить, если будет любить.
— А будет?
— Увидим.
По субботам у Кира в этом семестре были пары. Сразу после занятий он поехал к Полине, хотя ни о чем конкретном они не договаривались. Соседка Поли тоже была дома, но Кира мало это интересовало — он рассчитывал уйти вместе со своей девушкой.
Открыв дверь квартиры, Полина даже не заметила, как моментально улыбнулась. Теклер стоял перед ней с цветами, а ведь цветы ей дарили несколько раз в жизни, если не считать тюльпанов от отца на восьмое марта.
В правой руке Кир сжимал утеплитель, в который завернули цветы в магазине для транспортировки по холоду. А Полина так и застыла в прихожей, улыбаясь от милой картины. Края «рукава», заметные из-под куртки, фенечки, зажатые в ладонь мелкие кустовые розочки. Цветы для неё. От него. Разве не в этом ещё одна крупица счастья?
— Не зависай, По, цветочки надо в воду и подальше от батареи. И потом собирайся.
— Далеко?
— Ко мне.
Полина забрала цветы из рук Кира и освободила место, чтобы он мог зайти и разуться. Теклер тут же скинул ботинки и прямо в куртке пошёл за ней в комнату.
— Разве Яру понравится, что я торчу у вас дома даже в выходные? — спросила Полина.
— Я его
