Ленке.
Свечке, разумеется.
Замечательно!
Тот факт, что она там тоже будет, подрывает весь запал хорошего настроения. Эта девица порядком меня достала! Просто одним своим присутствием в этой, сугубо мужской компании.
— Погнали!
Дымницкий врубает Дорна, и мы трогаемся с места, а в последующие два с половиной часа я забываю обо всем, в том числе и о липучке-Ленке.
Хохочу над шутками ребят. Подпеваю трекам, сменяющим друг друга, и отвечаю на интересующие парней вопросы. Про ЕГЭ.
Призналась им в том, что тоже заготовила шпаргалки по математике. Исписала ноги формулами, чтобы потом в туалете при необходимости воспользоваться.
Конечно, о продолжении этой истории умалчиваю. Это касается только нас с Ильей. Слишком интимно.
Прокручиваю в голове картинки того вечера.
Какой-то двор.
Заднее сиденье тонированной приоры.
Жар его кожи.
Поцелуи. Горячие. Страстные. Жадные.
Я сверху.
Та самая счастливая блузка расстегнута на все пуговицы. Юбка бесстыдно задрана до самой талии.
Его сильные руки на моем теле. Гладят. Сминают. Обнимают. Проходятся по чернилам, подобно татуировкам украшающим бледную кожу.
Надо сказать, тот красный кружевной комплект нижнего белья пришелся ему по вкусу. Даже снимать не стали. Попросил оставить.
Вздыхаю и отворачиваюсь к окну, ощущая, как неистово начинают гореть щеки.
Черт.
Быстрей бы уже его увидеть. Дико соскучилась…
Глава 30. Ревность
Птички щебечут. Теплый ветерок треплет мои волосы. В синем, безоблачном небе ярко светит солнышко, а на территории нашего лагеря уже установлены несколько палаток. (Не без моей помощи, кстати).
То самое местечко в лесу, о котором рассказывали ребята, и впрямь выглядит довольно живописно: густой лес, чудные цветочные поляны, озеро с чистейшей водой.
— Нравится тебе здесь? — интересуется Кирилл, заставший меня как раз в момент лентяйничества.
— Да. Тут очень красиво.
— Бросай хворост, Сань, там уже достаточно. Иди вон лучше искупайся, вода сегодня бомба, — забирает у меня ветки, и мы вдвоем возвращаемся к озеру.
— Гляньте, еж! — громко голосит Черепанов.
— Тоже мне диво дивное, — лениво отзывается Динамит, греющийся на солнышке. — Раньше в Бобрино их полно было. Вечно по ночи шарахались туда-сюда через двор.
— Фырчит блин на меня еще! — искренне удивляется Антон.
— Это естественная защитная реакция. Он тебя боится, — кричу в ответ.
— Не дает себя разглядеть, падла колючая!
— Ты ему не нравишься, Тох. Оставь, пожалуйста, животное в покое, — смеется Дымницкий.
— Санька, пить хочешь? — Кабанов протягивает мне бутылочку открытой холодной газировки.
— Спасибо, — принимаю с благодарностью.
— Не за что, мелкая. Стасян, чет у тебя полыхает сильно, — Виталик, уперев руки в бока, принимается комментировать процесс розжига костра.
— Как надо полыхает. Свалите уже отсюда, — Калашников посылает в его сторону красноречивый взгляд. — Сань, тебя это не касается, оставайся.
— Не пооонял, — бычится Дима.
— От нее толку больше, чем от всех вас, вместе взятых.
— Не-не. Харитошка с тобой не останется, мы идем прыгать с пирса, — отряхивая ладони, заявляет Дымницкий.
— Илья не звонил?
— Уже едет.
И все-таки, ломая себя, я спрашиваю:
— Один?
— Сань…
Узнаю эту интонацию. И знаете, ничего хорошего она не предвещает.
— Дай угадаю, вдвоем со Свечкой? — усмехаюсь, поражаясь абсурдности ситуации.
— Так вышло, — объясняет он пространственно.
— Ну ясно. Там глубоко? — прислоняю тыльную сторону ладони ко лбу и наблюдаю за Даней, брасом пересекающим озеро.
— Глубоко. Ты плавать умеешь?
— Умею.
— Тогда вперед, если не сыкуешь, — подмигивает мне Динамит.
— Не бери эту девчонку на понт, — советует Стас.
Ха! Калашников, похоже, остался под впечатлением. Я с таким невозмутимым лицом за установку палатки взялась. Он удивился…
Папа когда-то научил. Мы с ним раньше на рыбалку часто ездили с ночевкой.
— Я поймал его! — вопит Черепанов на всю поляну.
— Ты на хрена его в чистую кастрюлю посадил, идиот?
— Да он, блин, прикольный такой, но на руки пока не дается.
— Да неужели?
— Я его приручу, вот посмотрите!
— Куклачев херов. Хватит фигней страдать, — Кирилл качает головой и вздыхает.
Обхожу Виталика и заглядываю в кастрюлю. Оттуда на нас с Антоном испуганно взирает «падла колючая».
— Отпусти его, не мучай. Вдруг у него есть семья.
— Че? Семья? — хохочет Кабанов.
— Ничего смешного, — одергиваю строго.
Иду к деревянному пирсу и на ходу стаскиваю с себя сарафан.
А в голове тем временем назойливо стучит «так вышло».
Как же это получилось, что они оказались вдвоем в его машине? Именно они!
Не могу просто!
Зла не хватает!
Стискиваю зубы до неприятного хруста и глушу в себе ядовитое чувство черной ревности, стремительно зарождающееся в груди.
Хочет проводить время со Свечкой? Пожалуйста! Я мешать не стану.
Вот сегодня и разойдемся. Чем не повод?
Бросаю вещи на траву. Взбираюсь на помост. Разбегаюсь и прыгаю в воду, оставляя после себя кучу брызг.
«Так вышло»
Ухожу ко дну. Зажмуриваюсь.
Не протестую против законов физики. Покоряюсь. До тех пор пока не становится реально тяжело дышать. Только тогда принимаюсь активно работать ногами и всплываю на поверхность.
— Сань, ты че так долго? — обеспокоенный Данила оказывается рядом со мной.
— Нырять люблю, — обманываю, проморгавшись.
— Не пугай так.
— Банзай! — разбегаясь, истошно орет Черепанов, чуть не приземлившись прямо на нас.
А дальше в воде оказываются все, кроме Калашникова, ответственного за костер.
— Топите Сашку! — командует кто-то, и понеслось…
*********
До приезда Паровозова мы с пацанами успеваем как следует подурачиться в озере. И накатить наливки, которую кому-то передала чья-то там бабушка. Деталей уже не помню…
Изначально Дымницкий был против того, чтобы я пила, но мне, если честно, все равно, ибо нервы ни к черту. Постоянно думаю про Илью и ненавистную Свечкареву.
Чтоб ее!
Когда на горизонте показываются эти двое, меня прямо-таки колотить от злости начинает.
— Слава яйцам! Думал не пожрем уже сегодня, — комментирует их появление Антон.
Наблюдаю за тем, как Паровозов и Свечкарева выходят из машины, и перед глазами мгновенно темнеет.
Вдвоем! Они действительно приехали вдвоем!
— Давайте поможем разгрузить тачку, — предлагает Дима.
— Пошли.
Парни дружно поднимаются из-за стола.
— Санька, выдохни, а, — советует Дымницкий, хлопая меня по плечу.
— Да все отлично, — чеканю не своим голосом и перебираю пальцами пластиковый стаканчик, который держу в руках. Концентрируюсь на нем до последнего, однако в итоге все равно так и так приходится поднять голову.
Перевожу взгляд с белой футболки Паровозова вправо и внимательно, детально рассматриваю Свечку.
Ох, ну ничего себе! Что сказать, звезда!
Лена сегодня расстаралась на славу. Нацепила короткий сарафан цвета морской волны, распустила волосы, аккуратно завитые локонами, и даже не поленилась надеть босоножки на высоченной платформе. Словом, будто со свидания прикатила.
Коза!
Где они были?
Считаю про себя, пока приближаются. Ковыряю носком кроссовка камешки. Пытаюсь успокоиться, правда, но под ребрами закручивается ураганище такой силы, что вот-вот катастрофа случится…
О чем говорят ребята, не разбираю.
Грудь горит огнем.
Жжет адски где-то там, в области сердца.
Ноготь вонзается в покрасневшую кожу.
Поджимаю губы.
Илья, как ни в чем не бывало, наклоняется ко мне и лезет поцеловать, но я демонстративно отворачиваюсь.
