Он напряженно смотрел в экран компьютера. Плечи напряжены, весь в работе, но сразу вскинулся при моем появлении.
— Что? Лида?
— Да черт с этой Лидой. Забыли, – взмахнула я рукой. — Тут другое. Никит… не знаю, правильно это, и вообще, ну, ты можешь отказаться. Я не обижусь, правда. Честно! Но…
Я замялась. Вообще-то я слукавила. Если Никита откажется удочерять Лизу, то я еще как обижусь, только высказать это не смогу.
— Понимаю, о таком не просят, и ты, если бы захотел, сам должен был стать инициатором, но…
— Надь, хватит. Ты пугаешь меня. Ближе к телу, – взмолился Никита.
— Мой бывший – то еще гэ. Я же рассказывала тебе, что по бумажкам он к Лизе не имеет отношения, но он ведь может начать пакостить. Понимаешь, у Лизы нет отца, и…
Я снова прервалась. Ну как сказать: «Удочери ее»? Как?
— Надь, – Никита рассмеялся, и облегченно откинулся на спинку кресла, — я понял. Ты реально права была про Лиду, все мысли про эту заразу были. Лизу я удочерю! Сам хотел предложить, но сначала думал, что ты меня пошлешь, ты такие ужасы мне про нашу дальнейшую жизнь говорила, что я не рискнул с этим вопросом подкатывать. А потом думал, как Лиду прищучить. Если что, я с радостью, вы обе ведь мои девочки.
Я сделала медленный шаг по направлению к Никите. Затем второй, а потом просто подбежала ему, плюнув на поскрипывающие от боли ребра, села к нему на колени, и обхватила за шею.
— Спасибо, Никит.
— Люблю тебя, кудрявая моя, – улыбнулся он мне.
И поцеловал.
Крепко-крепко. Именно так, как надо.
ЭПИЛОГ
НИКИТА
Три года спустя
Сон в последнее время стал чутким. Надя шутит, что организм умнее меня, и готовит будущего отца к бессонным ночам, которые настанут совсем скоро. Буквально через считанные дни.
Может и так. Стоит Наде во сне повернуться, как я тут же просыпаюсь. Вот как сейчас. Проснулся я от того, что Надя с трудом поднялась с кровати, и вздохнула. Тяжело так вздохнула, что сразу меня насторожило, и я открыл глаза.
Увидел я свою обалденно красивую жену, открывшую шкаф с одеждой, и поднялся с кровати. Час, мать его, ночи.
— Надь, ты не лунатишь, душа моя? Куда собралась?
Жена обернулась, и, клянусь, хоть и темно, и мало что видно, но во взгляде ее я прочел, кем она меня считает. Дураком.
— Дуриан хочу купить, – пропела Надя.
— Дуриан? – переспросил я, надеясь, что это дурной сон.
— Дуриан, – кивнула жена.
Дуриан? Летали мы в Тайланд, и попробовали этот фрукт. Вонючий – жуть, только Лизе понравился. Но Лиза у нас большая любительница пробовать все, что хоть в теории можно съесть и приготовить, а мы с Надей консервативны в своих вкусовых привычках.
Хм, а Лизу Надя зачем-то вечером отправила к своей матери. С ночевкой, хотя мы дочку никогда до этого не отпускали от себя. Но Надя на мое закономерное «Зачем» ответила коротко и емко: «Так надо».
А теперь дуриан, от которого мы два дня, после того как попробовали, плевались. И вообще, у нас не Тайланд, где я это вонючее нечто возьму?!
(Авторское: история про Лизу называется «Весеннее чудо для мажора»)
— Надь, ты чего? – я подошел к жене, которая, с трудом из-за огромного живота, одевалась. — Может, клубники там, или ежевики? Или банан, а?
— Сам ты банан. Беременной жене отказываешь, Никита Борисович? В такой мелочи? Никто меня не любит, никто не ценит, – Надя произнесла это жалобно, сложила руки на груди, и нахмурилась.
Блин.
Надя еще до свадьбы пугала меня тем, что может ждать меня в ее беременность, но все это сказками оказалось. Ну да, иногда капризничала, но обычно все Надины беременные сдвиги касались массажа ног, который я ей каждый вечер делаю. Остальное вообще мелочи, а тут дуриан.
Сдуреть можно. Очень точное у этого жуткого фрукта название.
— Ладно, раздевайся и ложись. Поеду искать этот дуриан, – взял Надю за руку, чтобы отвести к кровати, и она засмеялась.
— Шучу я, сударь-муж. Поехали, рожать пора, – весело, и почему-то чуть шипя, произнесла Надя, и щелкнула пальцами у моего лица: — Спокойно, все готово. Сумка собрана, документы тоже. Лиза у мамы, на педикюр и эпиляцию я сходила, хоть стыдно не будет. Лежала вот, ждала, надеялась, что хоть в этот раз утром или днем ребеночек родится, но не судьба. Выдыхай, Никит, тебе скоро сына на руки брать. А то увидит твои квадратные глаза, и уважать не станет.
Надя сама включила в комнате свет, пока я стоял дурак дураком. Шутит еще… вот как она шутить может? Лицо бледное, немного лоб вспотел, и губы искусаны.
Ей же больно.
Моей Наде больно!
— Тебе больно? Сильно? – задал я «умный» вопрос.
— Офигенно больно. Никит, я тебя обожаю, но если ты будешь продолжать стоять столбом, то я тебя побью. Сильно, – рыкнула любимая жена. — Сумку бери, папку с документами, и едем. Времени не так чтобы много осталось, иначе рожу в машине, и твой мир никогда не будет прежним.
В голове щелкнуло, и я забегал по квартире.
Я отцом стану, совсем скоро! Отцом!
Интересно, а хорошим я буду папой, или так себе? Лиза вроде не жалуется, но она милая и ласковая девчушка, а сын однозначно в меня пойдет. И стопроцентно выскажет мне, если я облажаюсь, потому что характер такой. Значит, надо постараться не облажаться.
— Ты пока не рожай, Надь, потерпи. Дыши там, и все такое. Как учили, – пробормотал, помогая Наде сесть в машину.
— Так точно. Я контролирую процесс.
— И давно? – спросил, чтобы отвлечься, а то руки дрожат так, будто я в первый раз за руль сел. — Давно процесс контролируешь? Лизу отправила к теще, педикюр сделала, эпиляцию. Давай, дорогая супруга, рассказывай!
— Неважно. Все под контролем, – рассмеялась Надя, и тихонечко застонала, от чего у меня чуть инфаркт не случился.
Лучше бы мне больно было, чем ей.
А Наде ведь больно будет, я читал. Вроде и вкалывают обезбол, но на форумах пишут, что все равно рожать – не самое приятное занятие на свете. И моя Надя будет от боли кричать, а я ей ничем помочь не смогу!
И ведь терпела, что за женщина такая! На педикюр пошла… на педикюр, мать его! А мне про то, что рожать через пару часов решила не говорить. Может, не проснись я сейчас, Надя бы уехала в больницу, а утром фотку нашего сына скинула?
С нее станется.
— Не хотелось долго в больнице торчать. С тобой хотела подольше побыть, хорошо же, – мило призналась Надя, и мое напряжение немного отступило, как всегда, от такого ее тона.
Дальше все понеслось быстро.
Я ничего не забыл, сдал Надю с рук на руки нашему врачу, и послушно принялся ждать.
Жутких криков не доносилось, но может, это звукоизоляция такая хорошая? Денег я за клинику немало отвалил, чтобы Наде лучшие условия с сервисом, вежливыми врачами и прочей цивилизацией. И мне хорошо, не под окнами придется стоять, а на диване ждать.
И пока я ждал, вспомнилось вдруг все и сразу. Говорят, что в последние минуты жизни воспоминания накрывают, а меня вот сейчас они настигли, в светлом больничном коридоре перед столиком с журналами.
Веселое детство, оторванная и безбашенная юность. Стартапы, некоторые из которых оказались неудачными, но большинство – успешными. Поиск себя, женщины, вечеринки, путешествия. А затем ответственность, когда пришлось сесть в кресло своего отца. Мог отказаться? Мог, конечно, но… ответственность. Просто понял, что так надо, что пора взрослеть по-настоящему.
И Надя. Кто-то может назвать ее обычной симпатичной женщиной, но для меня она – самая-самая! Вроде и до нее жизнь была, и неплохая жизнь, нужно признать, но рядом с ней все ярче, вкуснее, интереснее. Рядом с ней все смысл обрело, и пришла новая ответственность, которой я рад – Лиза. Девочка, ставшая мне дочерью. Самой настоящей. Ради нее я научился заплетать косы и повязывать банты, а она за это дарит мне рисунки и балует завтраками.
И папой начала называть, не сбиваясь на «дядю Ника». В день нашей с Надей свадьбы.
