всё спланировал и в жизнь воплотил. Когда упрекал, что ты сделала неинформативный звонок, я лишь имел ввиду, что ты лишила меня шанса хотя бы частично поправить сложившуюся ситуацию. Алиса, всё! — не успела рта раскрыть, чтобы возразить, как Берман, подняв руку, велел умолкнуть. — Мы закончили бесполезно сотрясать воздух.
Фыркнула и демонстративно отвернулась к окну, показывая, что не больно-то оно мне и надо.
Кир, как и желал, направился к выходу, открыл дверь, но отчего-то тянул и не уходил.
— Алиса, не обижайся, если бы… скажем так, наша дискуссия примиряла нас, я бы до утра говорил. Но ты же видишь, мы только ссоримся. То есть у нас и так всё непросто, а мы усугубляем. Да и слова — это ничего незначащий звук. Ситуацию в ту либо в другую сторону двигают время или поступки.
— Тоже мне, нашёлся философ, — пробубнила я, когда Кирилл аккуратно прикрыл за собой дверь.
Встретившись с Кириллом через несколько часов за столом во время обеда, мы оба притворились, что ничего между нами не произошло. Да как-то и не до этого было, особенно после того, как объявили, что перебираемся в дом пока на неделю, но если быт нас устроит, то и насовсем.
Словами не передать, как ликовал Вадик. Он сполз со стула, чтобы всем его было видно, отбежал от стола и, растопырив ручонки, двигался как репер и повторял: «Куча-куча-куча…». Виктор Валерьянович от внука не отставал, не танцевал, конечно, но радовался как ребёнок. В конце концов, так разнервничался на почве счастья, что попросил накапать ему корвалола. Хотя не исключено, что мне просто показали спектакль в исполнении хитрого и талантливого лицедея Виктора Валерьяновича, чтобы из-за страха за его здоровье даже не думала обратно к себе в квартиру переезжать.
Если это так, то актёрствовал старший Берман впустую. В первую очередь я мать и поступлю так, как выгодней мне и моему сыну.
Вселенная и меня не обделила отличными новостями. Виктор Валерьянович между салатом и супом перекинулся с сыном парой фраз, из которых выходило, что вскоре в их компании намечается сделка года, и Кирилл улетит в командировку, жаль ненадолго, но, как говорится, и пара дней — тоже хлеб.
Ближе к пяти часам позвонил Андрей и напомнил, что я сегодня иду с ним на свидание. И я пойду, это решено окончательно и бесповоротно.
Андрей обещал подъехать и забрать меня ровно в семь, выходило, что на сборы оставалось не так много времени, вернее, его катастрофически не хватало, с учётом того, что только на душ обычно трачу сорок минут, а тут не просто, а душ перед свиданием, со всеми вытекающими процедурами.
Если пёрышки почистила знатно, то наряжаться особо не стала. Надела универсальное белое платье по фигуре, на ноги обую ещё ни разу нехоженые изящные цвета пудры босоножки, из украшений только гвоздики в ушах, часы и распущенные волосы, выпрямленные утюжком до зеркального блеска.
Просила кавалера на территорию дома Берманов не заезжать, а подождать меня возле будки охраны, но в пять минут восьмого, выглянув в окно, убедилась, что все мужики, и даже такой приятный и сговорчивый, как Андрей, — вредные.
Парень не просто заехал на территорию и припарковался вдоль забора, как, например, я или мой бригадир, когда сюда являемся на работу, он проехал вглубь и остановился возле главного входа. На моём веку так никто не поступал: ни Виктор Валерьянович, ни Кирилл, ни многострадальный Илья. Надеюсь, с этим не возникнет проблем со стороны семейства Берманов, и моё свидание не начнётся с претензий.
Дабы машина Андрея меньше времени мозолила хозяевам дома глаза, а может, и вовсе осталась для них незамеченной, схватила сумку, запрыгнула в босоножки и выбежала из спальни. По дороге похвалила себя за то, что заранее предупредила сына и Виктора Валерьяновича о вечерней отлучке и сейчас не надо на это тратить минуты.
— Блин. Да как так-то? — буркнула я, как только оказалась на ступенях лестницы первого этажа и заметила Кирилла, идущего к парадной двери.
— Кир, ты обещал, — начала я без прелюдии и выяснений, зачем вдруг мужчине понадобилось выйти из дома. — Стой! — теперь уже крикнула я, когда Берман притворился глухим. — Кир!
Кирилл неохотно, но остановился и то, наверное, потому, что я его почти догнала.
— Ты же не собираешься устраивать заварушку? — запыхаясь, спросила я, но как только взглянула мужчине в глаза, поняла, какую глупость сморозила: конечно же, он собирался. Быстренько перефразировала. — Давай первый день в доме в качестве постоянных жильцов не будем отмечать мордобоем? А машину Андрей отгонит.
— Отгонит машину? — с непониманием переспросил Берман, из чего сделала вывод, припаркованный автомобиль Андрея никакая и не проблема, а вот воинственное настроение собеседника и его крепко сжатые огромные кулаки попахивают неприятностями.
— Не важно, — не заостряя внимание, отмахнулась я. — Мы договорились, ты обещал не вмешиваться в мою личную жизнь. Если хоть грубое слово скажешь Андрею, доверия от меня больше не жди, а ещё не рассчитывай на мою честность.
— Я и не собирался, просто шёл поздороваться с другом, — Кирилл явно слукавил, но если он отказался от планов устроить Андрею разнос — это не имеет значения.
— Смотри мне, не заставляй разочаровываться в тебе сильнее, чем есть, — сказала я, на автомате пригладила волосы и направилась к выходу, но не успела коснуться ручки, как дверь для меня Кирилл распахнул. — Спасибо, — выдавила из себя вежливое слово и, увидев довольного Андрея, что ждал меня, прислонившись к авто, помахала рукой.
— Кир.
— Андрей, — произнесли мужчины по очереди имена друг друга, когда расстояние между ними сократилось до полуметра.
Вроде бы ещё секунду назад на улице было так хорошо: температура комфортная — плюс двадцать пять, на небе не облачка, к вечеру солнце уже не палило, а именно грело, шелест леса неподалёку на пару со щебетом птиц услаждали слух. Но стоило Андрею и Кириллу пожать руки и застыть в этом жесте, явно отдавливая друг другу до хруста конечности, как атмосфера вокруг словно наэлектризовалась, в воздухе запахло грозой, любые звуки внезапно пропали, а я зябко поёжилась.
Смотрю на успешных мужчин, которым за тридцатник перевалило, и диву даюсь, как же они, два взрослых человека со своими замашками неандертальцев, фирмами-то своими руководят. Прямо загадка.
— Во сколько привезёшь Алису обратно? — по-прежнему сжимая ладонь друга, прорычал Берман тоном строгого отца, что отпускает малолетнюю дочь с более взрослым, чем она, мальчиком на свидание.
— Алиса говорила, что сына в десять укладывает,
