Пройти по промерзшей земле было пыткой, а уж войти в реку… Обняв себя за плечи, чтоб хоть немножко согреться, Ярина только пальчики на ногах в воду опустила – та ледяная! Жуть! Еще и ветерок откуда-то подул, и Яринка задрожала от пронизывающего насквозь холода… А надо войти полностью. Агнешка смеется, подзывает, подразнивает…
- Агнеш, я не могу, - дрогнул Яринкин голосок. – Может, можно без этого обойтись?
С надеждой спросила, с мольбой… Но в ответ ей лишь еще радостней расхохотались.
- Все можно, Ярина! Можешь даже домой вернуться!
Безжалостный смех разрывал тишину – Тьма знала, что жертва не отступит, и вовсю наслаждалась ее мучениями. И Ярина, правда, не отступила. Вцепившись ногтями в плечи, она упрямо шагнула вперед, потом еще и еще, стараясь изо всех сил не замечать до ломоты ползущий по ногам холод; стараясь не завизжать, когда вода коснулась низа живота и скрутила внутренности; стараясь греться мыслью, что скоро все закончится, и не будет больше ни боли, ни холода, ни слез…
Когда она по пояс вошла в воду, едва не плача от холода, Агнешка, стоявшая чуть дальше уже по плечи, нырнула с легкостью и вынырнула возле Яринки – мертвенно-бледная, без единой мурашки на фарфоровой коже. Вспомнила тогда Ярина слова Агафьи про мертвую энергетику сестры и с ужасом осознала, почему не страшен ей холод, – она и так была мертва, и только колдовская сила давала ей видимость жизни. Только теперь это не было просто словами – слова обрели реальность, и эта реальность стояла сейчас перед Яриной, касалась ледяными ладонями ее дрожащих рук и тянула за собой в воду.
Когда то, что еще недавно было ее сестрой, утащило ее под воду, Ярина подумала, что ее просто решили убить – вот таким вот страшным, диким образом. Обидно только, что все напрасно – Марека, получается, спасти она не сумеет. И тогда она забарахталась, потянулась на поверхность…
- Агнеша, - взмолилась она, выныривая из воды, - я прошу тебя, спаси Марека! Со мной что хочешь делай – убивай! мучай! – но только пусть он живет! Ты же обещала!
- Да не бойся ты, цел будет твой Марек, - оскалилась Агнешка и, взяв за руку Ярину, направилась к берегу. – Если не отступишь, конечно.
Ну что ж, убивать ее не спешили, Марека спасти пообещали. Стуча зубами от холода и страха, Ярина послушно шла за сестрой, или что там было вместо нее, на берег. А когда они вышли из воды, ее подвели к большому камню и усадили на холодную землю – как есть, не дав ни вытереться, ни одеться. Агнешка отошла, из груды своей одежды вытащила нож и уселась напротив – закрыв глаза, она что-то долго искала слева от камня, а когда нашла, увидела Ярина перед собой клок перевязанной травы, отдаленно напоминающий силуэт человека. Агнешка положила находку на камень, и в лунном свете увидела Ярина и ручки самодельного человечка, и ножки, и головку… Вся эта травяная кукла была перетянута длинным черным волосом, как паутинкой.
- Это Марек? – не выдержала Ярина и спросила.
- Помолчи, не мешай мне.
Глядя на сестру, Ярина даже холод перестала ощущать – настолько жутким было то, что происходило на поляне. И вроде ж, ничего особенного не происходило – просто наступила мертвая тишина, выжженная присутствием ведьмы. Может, конечно, все дело в ноябре – не зашелестят листвой деревья, не запоют ночные птицы… Но Ярине казалось, что она ощущает присутствие чего-то чужого, потустороннего на этой поляне, и именно с ним сейчас ведет немой диалог ее сестра, замершая над травяным образом Марека. Это нечто было совсем рядом, оно дышало в спину, ходило вокруг и палило огнем – именно так Ярина расценила то странное чувство тепла, которое касалось ее кожи. Тот, кому должны принести за Марека жертву, принюхивается к ней? Разглядывает, оценивает, достаточно ли этой жертвы? Тепло касалось ее плеч, скользило по обнаженной груди, по животу, опоясывало поясницу и стекало ниже, к еще ноющему после Марека лону. А потом тепло резко исчезло, и Яринка содрогнулась от ледяного ветерка, залетевшего на поляну.
Агнешка, отмерев, взялась на нож…
- Дай руку.
***
Тем временем в доме Агафьи, в комнате Вани, Марек зашевелился. Нет, он не пришел в себя – все еще находясь в забытьи, он метался по кровати и пытался выбраться из невидимых пут.
- Ярина… – приоткрылись его губы. – Ярина, не надо! Ярина…
Не живой и не мертвый, не человек и не призрак, он был на поляне и видел все, что там происходило. Бестелесная сущность металась между черными потоками воздуха и рвалась к любимой, склонившейся над камнем. Тьма мешала, не пускала, отталкивала его прочь, а ему хотелось оттащить Ярину подальше от этого страшного места, не дать лезвию ножа коснуться тонкой кожи на запястье. Прикрыть глупышку, готовую принести себя в жертву, одеть и унести в тепло… Тьма мешала, но в какой-то момент ему удалось вырваться из темных потоков, и он подлетел, мягко опустившись рядом с камнем и нагими девушками, очень увлеченными каким-то странным действом. Впрочем, до того, зачем они тут собрались, ему дела нет – куда больше его волновало, почему Ярина ночью находится в лесу, почему голая сидит на мерзлой земле, почему протягивает руку и зачем Агнешке нож.
- Девочка моя, пойдем отсюда! – взмолился он, но ни Ярина, ни Агнешка его не услышали.
Тогда он попытался убрать Яринкину руку из-под ножа, но стоило коснуться – и его собственная рука прошла сквозь Яринкино тело. Он попытался отобрать у Агнешки нож, но нож даже не задел его, пройдя сквозь призрачную руку.
- Малая, да услышь меня! Пойдем отсюда, умоляю! – взывал он, пытаясь гладить ее волосы и лицо, пытаясь заглянуть ей в глаза и обратить на себя внимание.
Не слышала. Не чувствовала. Не шелохнулась даже. Тогда он захотел хотя бы отогреть дрожащее ее тело – смотреть больно, как стекают по посиневшей, покрывшейся цыпками коже капли ледяной воды, – и он, усевшись сзади, попытался обнять Яринку, укрыть собой ее наготу. Руки его прошли сквозь ее тело, но Марек не отступал – он, едва касаясь обнаженной кожи, гладил Яринкины плечи, обнимал, дышал в затылок, надеясь создать хоть какое-то тепло… Тщетно.
А потом Агнешка дернулась, занесла над Яринкиным запястьем нож и что-то спешно зашептала на непонятном языке…
- Ярина, нет! – закричал он прежде, чем какая-то сила подхватила его и, как былинку, сдула от любимой.
Глава 36
Он кричал так, что в комнату прибежала Агафья.
- Марек?!
Из рук ее выскользнула чашка и разбилась, когда увидела она на месте бездыханного тела очнувшегося парня – широко расставив ноги, он сидел на кровати и озирался по сторонам.
- Живой!
Она даже обрадовалась – он не только жив, но и… Это же тот, прежний Марек! Растерянный, ничего не понимающий, оглядывающий незнакомую комнату и чужую одежду на себе. Пугающийся боли.
- Агафья?! – удивился он, увидев ее. – Что случилось? Почему я здесь?
И голос его – того, прежнего… Агафья прикрыла глаза и облокотилась на стену, благодаря Всевышнего: значит, отворот все же сделан. Неужели Ярина смогла убедить Агнешку? Ох, девочка… Бедная ее девочка!
- Почему у меня все болит? А где Ярина? – тем временем сыпал вопросами Марек. - У нас завтра свадьба…
Он еще и не помнит ничего из своего ада. Что ж, это даже к лучшему.
- Все в порядке, сынок, ты не волнуйся. Уже все позади, - улыбнулась она.
- Что позади?! Послушайте, мне нужно увидеть Ярину, я должен убедиться, что с ней все в порядке…
И бодрый такой… Словно не в него еще недавно летели камни, словно не он был замучен до полусмерти приворотом и не он лежал тут бездыханным, Марек подскочил с кровати. Но тут же зашипел от странного жжения в штанах.
- Да не дергайся ты так, тише, тише, - подскочила к нему Агафья. – Ну не дергайся, прошу тебя, больно ж тебе…
- Что со мной?!
- Пройдет, все пройдет… Ты кое-что себе повредил, но это не смертельно, заживет. Руками только не лезь и не вздумай чесать.
Рука, вопреки запрету, тут же потянулась проверить горящее хозяйство – как никак, а ведь семейная ценность, и завтра, в ночь свадебного обряда, им с Яриной предстоит…
