словно впервые видел.
— Знаешь, а я в чём-то понимаю Стаса, — сделал он неожиданное признание. — Есть такие девушки, которым не нужно ничего делать, у мужчин от них с одного взгляда крышу рвёт. Вот ты из таких. Одновременно, неприступная и высокомерная с виду, а присмотришься, сама нежность и ранимость, пробуждающая желание уберечь, защитить, спрятать ото всех. Даже если насильно. Только бы не потерять. Ты не представляешь, чего мне стоило тогда отпустить тебя к нему. Я думал, сдохну. Потом, конечно, научился жить без тебя, засыпать, просыпаться и завтракать один. Но хватило всего одной встречи, чтобы всё вновь полетело к чертям. Словно вернулся обратно в твои школьные годы, когда меня крыло с тебя не по-детски. Я, честно, не знаю, что будет с нами дальше, медовая. Но могу пообещать одно, что, даже если мы с тобой расстанемся, ты всё равно будешь жить так, как хочешь сама, а не потому что так сложились обстоятельства. И я никогда не оставлю Артёмку. Чтобы ни произошло с нами. Поняла?
— Да, — прошептала я с улыбкой, кивнув. — И я больше ни за что тебя не брошу, веришь? Даже если весь мир будет рушиться. Ни тебя, ни мальчиков.
На самом деле, этот год стал для меня лучшей школой жизни. Я многое переосмыслила. Если в юности я мечтала просто быть рядом с любимым мужчиной, не задумываясь о том, какой будет наша совместная жизнь, просто плыла по течению, живя одним днём, то теперь я научилась ценить, что имею, и прекрасно понимала, что не всё в нашей жизни складывается так, как мы того хотим. Иногда нужно многое претерпеть, чтобы осознать, в какой момент ты был по-настоящему счастлив, или что сделал не так, и как стоит лучше поступить в будущем. Например, я часто за своим взрывным и излишне непримиримым характером не замечала, что обижаю близких. Более того, сама же поступала так же, но за собой этого не замечала. Зато теперь отчётливо видела, какой глупой и амбициозной дурочкой я была. Просто не ценила того, что имела. Вот и потеряла. Так мне и надо. И всё же...
— Наверное, отчасти мне стоит сказать "спасибо" Стасу за этот опыт. Если бы не он, наверное, я бы никогда не оценила твою заботу в полной мере. Так и продолжала бы жить рядом с тобой одним днём, как будто каждый из них — праздник. Поступая так, как считала нужным, не считаясь с чужим мнением. Не ценя тебя самого. Прости, — прошептала с как можно более невинной улыбочкой.
— М-м… да, помнится, ты постоянно находила повод для веселья, центром которого становилась моя персона, — рассмеялся Артём. — Но знаешь, именно это мне в тебе и нравилось. Ты заряжала меня своей неуёмной энергией, толкала к вершине. Именно твоя поддержка и жизненная лёгкость не позволяла сдаваться и преодолевать трудности. Мне этого не хватало все эти годы. Может, другим и нравятся спокойные девушки, но я люблю именно такую непоседливую и часто психующую тебя, — весело прищурился. — За твой огонь, эмоциональность и открытость. Но больше всего я любил тебя за то, что ты всегда была рядом. Даже когда я того не заслуживал.
— О да-а, я помню, как ты послал меня и едва ли из дома не выгнал, потому что тебя вывели из себя банкиры. Кстати, прости за ту тарелку и рану на лбу. Я, правда, не хотела, — промямлила я сконфуженно. — Но, если что, ты сам виноват! — добавила невозмутимо. — Нечего было на мне срываться и кричать!
А этот… который псих… он расхохотался, уткнувшись лбом в моё плечо. Ну, не гад ли?!
— Да, ту железную тарелку и шишку на своей голове я никогда не забуду. У меня эта тарелка занимает почётное место в буфете! — выдавил из себя явно через силу.
— Точно га-ад, — протянула я и сама смеясь.
— Зато только твой, — согласился он. — А ты только моя. Моя.
— Твоя...
На улице сегодня было излишне холодно, хоть и солнечно, но трём моим любимым мужчинам это нисколько не мешало веселиться. Они перекидывались снежками и строили снеговика, умудрившись незаметно умыкнуть из погреба морковку для носа и натянуть на голову непонятно откуда взявшееся железное ведро.
Стоя на кухне и помогая с готовкой Лилии Руслановне, я не могла не улыбнуться, глядя на них сквозь окно. Они и Артёмку приобщили к своим играм.
Сперва сын стоял возле лавочки, облокотившись на неё боком, и, держась одной рукой за деревянную "линейку", второй подбирал снег и кидался им в остальных. Артём с Антоном не оставались в долгу, закидывая мальчика в ответ такими же небольшими комьями снега. А вот после… Артёмка даже помогал скатывать шарики для снеговика.
В общем всей троице было весело, как никогда.
Пару раз Акимов звал и меня присоединиться к ним, но я отказалась.
— Иди к ним, чего ты здесь крутишься? Ведь хочешь же. А я и сама доготовлю, — предложила в итоге домработница.
Дородная пятидесятилетняя женщина с добрыми голубыми глазами, пушистыми вьющимися волосами и открытой улыбкой.
— Нет. Я вам помогу. Не люблю холод и снег, — отказалась я от этой затеи.
На самом деле, просто при взгляде на них я неожиданно почувствовала себя лишней и чужой. В этом доме. В их жизни. А может, просто разучилась радоваться хоть чему-то. Настолько привыкла сидеть дома и появляться где-то только с разрешения Егорова, что теперь никак не могла расслабиться. Свобода пробуждала во мне враждебные чувства. Мне всё время казалось, что в комнату вот-вот войдёт Стас, и окажется, что всё это было лишь плодом моего воображения, а я сама нахожусь в психушке под воздействием каких-нибудь лекарств.
— То-то ты такая бледная, — вновь завела свою песню домработница.
Ещё при первом знакомстве она отметила, что я похожа на труп, чем на здоровую девушку. Я на это только мрачно усмехнулась и ушла. Посмотрела бы я на неё, доведись ей оказаться на моём месте. Хотя нет, на моём месте лучше никому не оказываться. Впрочем, таких дурочек и нет, наверное, больше нигде. Другая бы ни за что не пошла на такую сделку, даже ради спасения брата. Постаралась бы найти другой способ помочь ребёнку.
— Всё хорошо? — тронула меня за плечо Лилия Рустамовна.
—
