кулаки.
Страшно. Мне до чертиков страшно знакомиться с его семьей. Какое-то нехорошее чувство гложет изнутри, все больше разрастаясь и охватывая своими щупальцами даже самые отдаленные участки моего дрожащего тела.
Я понимаю, конечно, что подобная реакция — глупость, но контролировать ее я не в состоянии.
— Есь, Даря и Демьян тебя не съедят, и они тебе понравятся. Ну Даря точно, — на последних словах Марк начинает смеяться, а я смотрю на него удивлено и не понимаю, что его так расмешило.
— Что смешного? — спрашиваю осторожно.
— Ну, благодаря моей настойчивой сестричке ты здесь, а брат у меня… Эмм… Ну как сказать, специфический он, — потирая затылок, отвечает Марк и продолжает: — Но он только с виду такой грозный.
Час от часу не легче. Зачем он это сказал? Мало я себя накручиваю?
— Так, все, поехали, хватит, — в привычной ему, приказной манере произносит Марк и прежде, чем я успеваю вставить хоть слово, начинает толкать меня в сторону прихожей. — Давай-давай, топай, Мышка, мы же не хотим заставлять себя ждать, —посмеивается этот засранец у меня за спиной.
Отлично, теперь я буду накручивать себя еще и из-за возможного опоздания по моей, собственно, вине.
Вслух я ничего не произношу, молча одеваюсь и выхожу из квартиры под тихий смех Марка. Отчего-то, его сложившаяся ситуация веселит.
— Смех без причины — признак дурачины, ты слышал? — из вредности произношу я, как только мы оказываемся в машине.
— Так я же не без причины, — продолжая смеяться, он выруливает со стоянки, а я отворачиваюсь к окну.
Разговаривать серьёзно с этим человеком просто невозможно.
— Ладно тебе, Мышка, хватит дуться, — спустя некоторое время, проведенное в тишине, примирительно произносит Марк. — Ты переживаешь на пустом месте, все будет хорошо.
Он накрывает мою ладонь своей, слегка сжимая. Я не поворачиваюсь, но невольно улыбаюсь. Тепло его руки отдается приятным покалыванием во всем теле. На душе вдруг становится чуть спокойнее.
Оставшуюся часть пути Марк без остановки что-то говорит, и я даже начинаю расслабляться. Однако, стоит только машине притормозить напротив высоких ворот — и недавно отступивший страх, вновь прорывается на передний план.
— Еся, дыши, — напоминает Марк.
Кажется, я и в самом деле перестала дышать.
Тем временем ворота приветливо отъезжают и на встречу нам выходит мужчина. На вид лет тридцати — не больше. Он что-то говорит и начинает махать руками, будто приглашая. Марк, кивнув, трогается с места и заезжает в просторный двор.
— Какого? — уставившись в одну точку, Марк хмурится, на лбу появляется неглубокая морщинка.
Проследив за его взглядом, я натыкаюсь на стоящий в паре метров от нас, большой черный джип. Или не джип? Впрочем, не столь важно, в марках автомобилей я никогда толком не разбиралась.
— Что…
— Ничего, — прерывает меня Марк, — Есь, ты только не переживай, ладно?
Эти слова, вопреки намерениям Марка, наводят на меня панику. Очевидно, что-то идет не по плану, иначе Марк не выглядел бы столь напряженным.
Погрузиться в размышления мне не позволяет звук, раздавшийся сбоку.
— Да идем-идем, — в ответ на постукивания по стеклу, недовольно бурчит Марк и открывает дверь со своей стороны, а потом добавляет: — Выходи, Мышка, будем с семьей знакомиться.
Я послушно выхожу из машины, уже догадываясь, что за мужчина вышел к нам на встречу. Видно, это и есть Демьян.
Стараясь унять предательскую дрожь, я подхожу к пожимающим руки парням. Не глядя ни на одного, ни на другого останавливаюсь рядом с Марком и тихо произношу:
— Здравствуйте.
— Так значит, ты и есть Еся, — обращается ко мне старший брат Марка, — ничего, что я на «ты»?
— Ничего, — я киваю в ответ.
Воздух вокруг вдруг становится слишком густым, чувствуется в нем какое-то необъяснимое напряжение.
Я с трудом заставляю себя поднять глаза и встретиться взглядом с родственником Марка.
— Я Демьян, — тем временем представляется мужчина.
В отличие от меня, он стесненным не выглядит, но и дружелюбием от него вовсе не тянет.
Его холодные, то ли серые, то ли голубые глаза, будто сканируя, проходятся по мне и возвращаются к лицу. Я же отвожу взгляд, не в силах смотреть в эти глаза, однако, окружающая нас обстановка мало способствует успокоению моего, разогнавшееся от ожидания чего-то плохого, сердца.
Я осматриваю небольшой, двухэтажный дом, ухоженный двор, асфальтированную дорожку, ведущую к небольшой беседке, и понимаю, что я здесь, мягко говоря, не к месту.
— Есь, — слышу голос Марка рядом и чувствую его руку на своей.
— П… Простите, я задумалась. Очень приятно, — наконец вспоминаю о вежливости.
— Взаимно, — спокойно произносит Демьян, а у меня его слова вызывают сомнения. — Пойдемте в дом.
— Ты не говорил, что родители будут, — вдруг говорит Марк, сильнее сжимая мою руку.
— Р… родители? — вырывается у меня против воли.
Мне становится дурно, если с утра мне казалось, что хуже уже быть не может, то теперь я отчетливо понимаю, насколько сильно ошибалась.
— Только отец, — спокойно отвечает Демьян.
Я перевожу взгляд на Марка, он в свою очередь, будто почувствовав, переключает внимание на меня. В его глазах читается некое смятение, возможно, даже легкое чувство вины. Очевидно, ничего подобного он не ожидал. Я чувствую, как каменеет тело и тяжелеют ноги. Мне совсем не хочется знакомиться с отцом Марка, мне в принципе ни с кем знакомиться не хочется.
Я не готова и сейчас я понимаю это отчетливее, чем когда-либо. Хочется просто развернуться и уйти, ведь с самого начала я твердила, что это плохая идея. Марк не послушал, настоял на своем, да что там — решил все единолично и поставил меня перед фактом. Слушать мои доводы он наотрез отказался, без устали заверяя меня в том, что я зря волнуюсь. Выходит, не зря.
— Есь, ты слышишь меня? — до слуха доносится голос Марка, и я едва разбираю его слова. — Пойдем говорю.
Он сжимает мою ладонь в своей и тянет ко входу в дом. Демьян, тем временем, уже успевает развернуться и двинуться вперед. Теперь я лишь наблюдаю за его удаляющейся спиной, слушая, как отбивает чечетку мое собственное сердце, грохотом отдаваясь в ушах.
Мне не хватает воздуха, кажется, на меня снова накатывает паника. Ноги, будто чужие, отказываются двигаться, клянусь, они, словно отрастив корни, врастают в землю. Никогда, даже в самые неприятные моменты своей жизни, я не испытывала ничего подобного. Какой-то совершенно иррациональный страх, необъяснимая тихая истерика. И ведь ничего, в общем-то, не случилось, меня ведь не на казнь ведут, а реакция такая, будто меня эшафот ожидает.
— Марк, я…
Я его торможу, он, к моему счастью, останавливается и смотрит на меня, а у меня в горле пересыхает и слова где-то посреди него застревают. Ну что нового я скажу?
— Есь, все нормально будет, это всего лишь отец, он хорошеньких мышек не ест, уверяю тебя, — Марк пытается пошутить, но шутка не удается.
Легче мне не становится, тело все так же отказывается слушаться.
— А если я им не понравлюсь? — выпаливаю единственно волнующую меня вещь.
Судя по взгляду Демьяна, брату Марка я уже не понравилась. Впрочем, неудивительно.
Я вновь окидываю окружающие меня владения, осматриваю дом и еще раз убеждаюсь, что я здесь совершенно не к месту.
— Ты и не рубль, чтобы всем нравиться, — как-то чересчур серьезно произносит Марк. На его лице больше нет и тени улыбки, а пристальный взгляд направлен на меня. В глубине глаз плещутся самые разные эмоции: вина, злость, растерянность.
На кого он злится? На меня?
— Марк.
— Есь, прекращай. Я тебя познакомить с семьей привел, а что им там понравится или не понравится — это уже только их лично дело, нас с тобой это никак не касается.
— Но как же…
— А вот так, — он не позволяет мне договорить.
— Вы идете? — вдруг раздается голос Демьяна.
Мужчина уже успел дойти до двери и остановился на крыльце.
Черт.
Вздохнув, я киваю Марку и делаю шаг вперед, цепляясь за руку так, будто она мой спасательный круг, не меньше. Впрочем, именно тонущей я себя сейчас чувствую. Кажется, будто земля уходит из-под ног, воздух сгущается и удерживаться на поверхности становится все сложнее. Демьян скрывается в доме, мы идем следом и спустя некоторое время переступаем порог дома.
Со стороны доносятся голоса: женский и мужской. Марк тем временем помогает мне избавиться от верхней одежды, после чего раздевается сам. К доносящимся голосам добавляется еще один — Демьяна, но разобрать слов говорящих я не могу.
— Все нормально? — спрашивает Марк, а я у меня вырывается истерический смешок. Нормально, как же. Однако я все равно молча киваю. Получив от меня хоть какую-то реакцию, Марк снова берет меня за руку и ведет вглубь
