Натализа Кофф - Навылет и в сердце

— Давай я на память тебя сфоткаю, а? — пропыхтел муж, надевая джинсы. Хмыкнула. Хотела уже популярно объяснить мужу, куда он свой фотоаппарат может пристроить, но резкая боль не позволила говорить. Стоически терпела, в противном случае мужа удар хватит, а он мне живой и здоровый нужен.

— Это ведь малыш рождается! — бормотал Велизар. Ага, я ж еще не поняла.

— Велик, дуй в гараж! — потребовала я, прекращая неуместный приступ радости.

— А чего дуть-то? — бормотал волкодав, — У меня готово все уже.

Спустя пару минут, мы мчались в больницу. Чем ближе был роддом, тем сильнее нервничал мой драгоценный супруг. А я то смялась, то тихо постанывала, развалившись на заднем сиденье.

В приемных покоях роддома нас уже караулили Маргарита и сонный Юрик.

— Быстро домой! — потребовала я от родни. Юра вздохнул, скосив взгляд на моего мужа, находящегося в стадии медленного, но крайне буйного помешательства. Потом глянул на улыбающуюся Маргариту.

— Да я бы с радостью, только Ритуля 'против', - пробормотал Юра.

Дальше засуетился медперсонал. Велизар неотступно был рядом. Вот и зачем мне присутствие мужа, рычащего на медсестер? Еще и сходящего с ума от беспокойства за меня и малыша?

Посмотрела на Маргариту. Кивнула ей. Она кивнула в ответ.

— Сынок, выйди на минутку, — ласково проговорила мама.

— Ма! Ты что?! — возмутился Велизар, — У меня жена тут рожает!

— Вот поэтому и выйди! — уже более настойчиво проговорила Маргарита. Велизар с минуту смотрел на меня. Я улыбнулась, кивнула. Велизар, поцеловав меня, вышел. Правда, на каждом шагу оглядывался, вероятнее всего, не теряя надежды на то, что мы позволим ему остаться в палате.

Как только за Велизаром закрылась дверь, раздались громкие ругательства, шум, стоны, и тишина…

— Они там его не сильно? — тревожно спросила я.

— Агашенька, тебе сейчас не об этом нужно думать, — строго проговорила мама.

— Нет, я все-таки гляну, как он там, — сказала я, чувствуя приближающиеся схватки. Перед очередным приступом я успела открыть дверь и выглянуть в коридор. Санитары укладывали моего волкодава на каталку, дабы отвезти в палату, где я буду находиться уже после родов.

— Так лучше будет, — утешила я сама себя, — Надеюсь, ты простишь меня, — шепнула я мужу, находившемуся без сознания.

— Он проснется через несколько часов, — доложил один из наших с Марго 'соучастников'.

— Должны успеть, — вздохнула я, — Иначе мой волкодав все тут разнесет.

Побитые санитары вздохнули, один прижимал руку к разбитому носу. Второй стирал кровь с губы. Вот если бы не схватки, гордилась бы мужем. Но ничего, еще будет время, если он меня не отшлепает, как только очнется.

Велизар

— Папочка, вы просыпаться вообще собираетесь? — из беспамятства меня вывел незнакомый голос. Разлепил глаза. Яркий свет, струящийся сквозь окно, слепил. Прищурился, стараясь разглядеть комнату, в которой я находился. В дальнем от меня углу стояла кровать, на которой спала моя девочка. Вскочил с кушетки, отчаянно желая как можно быстрее оказаться рядом с женой.

— Не так быстро, папочка, — остановил меня веселый голос все той же медсестры, — Пусть мамашка поспит, устала она.

Застыл, так и не подойдя к любимой. Взгляд намертво приклеился к крохотной кроватке, в которой лежал малыш. Спал, кажется, хотя я в детях мало понимал. Вернее, не понимал совершенно ничего, пусть и книг кучу прочитал за последние месяцы, но это ведь все теория, а практика она отличается…. Мысли путались, и я все никак не мог сделать шаг. Будто парализованный, стоял и смотрел на два моих чуда, переводя взгляд с любимой на сына.

— А я… а мне можно…? — как-то сипло пробормотал я, обращаясь к медсестре.

— Давайте сыну вашему подгузник сменим, — спокойно проговорила медсестра.

— Я… я не умею… — потерянно проговорил я, делая шаг ближе.

Медсестра только улыбнулась. Подвела меня к малышу, сунула сопящий сверток мне в руки, и велела идти к маленькому столику. Не знаю как, но я дошел. Понял, что ноги дрожат, как и руки. И сын такой крошечный, и сказать хочется столько всего, а не могу. И слов подобрать не могу, и голос отказался слушаться. В общем, полный завал.

— Вот сюда укладываем малыша, — раздавала указания медсестра, — Аккуратненько снимаем ползунки….

Спустя несколько минут, я уже вновь держал малыша на руках. Более уверенно, руки не дрожали. Сын открыл глазки и как-то слишком серьезно посмотрел на меня. А я едва не разрыдался. Вот так-то. А еще я был очень горд за свой совершенный несколько минут назад подвиг первого пеленания сына. И был счастлив. И просто безумно был благодарен жене, и любил ее, так сильно, что даже дышать не мог, если ее не было рядом.

Сынок смешно сморщил носик и открыл рот, скорее всего, собираясь заплакать. Я растерялся. Что делать-то?

— Спокойно, Велизарка, — услышал голос любимой, проснувшейся и, как выяснилось, наблюдавшей за мной, — Он кушать хочет.

Выдохнул, шумно и с облегчением. Подошел к жене. Она легла на бок, а я аккуратно уложил сверток, уже пищащий все громче с каждой секундой, рядом с любимой. Девочка моя принялась кормить Захарку, а я присел рядом на корточки и, словно блаженный, наблюдал за картиной.

— Настоящий мужик, — констатировал я очевидный факт, наблюдая за сыном. Захар крохотной ладошкой прикасался к груди Агашеньки.

— Теперь Вам, Велизар Ильич, придется делиться мною, — рассмеялась любимая.

— Думаю, смогу с этим смириться, — прошептал я. Перевел взгляд с сына на лицо жены. Осторожно, стараясь не мешать, погладил по щеке. Чуть придвинулся, поцеловал в макушку, в щеку, пробираясь к губам.

— Девочка моя, — хрипло выдохнул я. Собирался сказать все, что чувствую, как люблю ее, как благодарен ей, но опять не смог.

— А я тебя усыпила, — покаялась моя малышка. Вот только раскаяния в ее глазах не было, только озорство и хвастовство.

— Спасибо? — шепнул я, стараясь скрыть улыбку.

Сын перестал причмокивать, уснул.

— Поели, теперь можно и поспать, — улыбнулась моя девочка, — В кроватку его уложишь?

Закивал, словно китайский болванчик. Агафья тихо рассмеялась.

Как только сын оказался в своей кроватке, сразу же вернулся к жене.

— Как ты? — спросил я, обнимая жену. Так хотелось прижать ее к себе, вдохнуть родной запах, чтобы успокоиться, хоть немного.

— Хорошо, — ответила Агефенок, устраиваясь в кровати удобнее, — А ты сильно на меня обижен?

Агафья подвинулась на кровати ближе к краю. Я лег рядом.

— Нет, — хохотнул я тихо, — С чего бы?

— Я рада, — счастливо вздохнула жена, хитро улыбаясь. Лежал рядом и всматривался в ее лицо. Устала, но взгляд счастливый. Погладил по ее щеке кончиками пальцев.