— Где он сейчас? — выдавила я из себя.
— Понятия не имею. Да мне и не интересно. — И всё-таки задумалась. — Наверное, на радостях в Москву рванул.
— А что у него за радость, если не секрет? — полюбопытствовала Сонька. Она вообще, вела себя крайне странно, а на Галину смотрела, как на заезжую кинозвезду. Без восторга, но с большим интересом, словно та перед ней какую-то роль разыгрывала, а подружка с нетерпением ждала финала. Когда же ей сообщат имя главного злодея.
— Это вас уже не касается. — Галина, явно, вежливостью не отличалась. Она снова посмотрела на меня. — Просто забудь и всё. Уехал он, и скатертью дорога. Поверь мне, так для всех будет лучше.
Я разозлилась, если честно. Что это она за меня решает? Для неё может и лучше, отправила Мартынова подальше, а сама живёт-поживает с новым мужем. А ведь ещё неизвестно, что на самом деле случилось и кто прав.
— Кто он такой?
— Мошенник? — опять влезла Сонька.
Галина затянулась и спокойно пожала плечами.
— Все они мошенники. Покажите мне хоть одного, который своё состояние честно заработал. Все крутятся, как могут. Правда, некоторые половчее будут. Мартынов из таких.
— Ну, хоть не брачный аферист, — хмыкнула Сонька и выразительно на меня взглянула.
— Аферист, в какой-то мере, но не брачный. — Галина даже рассмеялась, чем меня удивила. Мне казалось, что она очень напряжена, хоть и пытается держаться непринуждённо и свысока. — Я бы даже сказала, что он гений.
Подружка насупилась.
— В каком смысле?
— Когда помоложе был, у него была потрясающая способность делать деньги из воздуха. Хватался, как казалось, за совершенно безнадёжную затею, и всем на удивление, делал деньги. Вот только не все любят фокусников. Некоторых это, знаете ли, злит.
— И на каком же фокусе он попался?
— Скорее уж других подловил. Сам столько врал в жизни, что теперь ложь за версту чует. Но это ведь скорее достоинство, правда?
Я смотрела на неё и всё сильнее хотела её прибить. Ни слова не понимала из того, что она говорила. Зато Галина собой была довольна, наблюдая наши бессильные попытки хоть что-нибудь понять.
— И на чём он вас подловил? — спросила беспардонная Сонька.
— С чего вы взяли, что меня?
— Но он же вас искал?
— Да. И, к сожалению, нашёл. А за квартиру ты не переживай, — снова обратилась ко мне Галина. — Она ему не нужна. И с документами всё в порядке, моя квартира была. Он просто тебе соврал.
Я закрыла глаза, переживая услышанное.
— Я поверила.
— Конечно, поверила. — Галина вроде бы удивилась. — Кто бы не поверил? Это же Глебчик. Улыбнётся, уставится на тебя своими голубыми глазами, и кажется, что душа в пятки уходит, за ненадобностью, ведь ты и так счастлива без меры. Я пять лет ему тапочки подносила, пока не поняла, что от этого только я удовольствие получаю. В общем… не будь дурой. Выброси его из головы.
Сонька сидела рядом со мной и всё больше мрачнела. А я знала, что воспользоваться советом Галины мне будет не так-то просто.
— Почему вы так сказали? Про удовольствие?
— Потому что сам Глеб себя утруждать не любит. Ему вполне достаточно того, что его любят. Когда я это поняла, я ушла.
— А имущество поделили? — опять влезла подружка.
— А какое вам дело до имущества?
— Да никакого. Просто пытаюсь понять, зачем он вас искал. Ведь так старался… Через год после развода. Не всё поделили?
— Девушка, не лезьте не в своё дело. Я и так проявляю добрую волю, глаза вашей подруге открыть пытаюсь.
— А может, совсем наоборот?
— Соня! — не выдержала я.
— Ну что Соня?
Галина затушила сигарету и достаточно зло усмехнулась.
— Это как же — наоборот?
— Не хотите, чтобы они встретились. Может, он здесь прячется?
— К моему глубочайшему сожалению, теперь ему прятаться не от кого. Всего лишь год спокойной жизни мне выдался.
— Он сидел в тюрьме?
Я на подружку вытаращилась, а потом перевела настороженный взгляд на Галину, но та тоже выглядела несколько ошарашенной.
— В тюрьме? Это он так сказал? Надо же, какие странные фантазии его теперь посещают.
— Он не говорил, — сказала я и с ноткой сожаления добавила: — Он вообще всерьёз ничего не говорил.
— Похоже на него.
— А просто исчезнуть, не сказав ни слова, тоже на него похоже? — с горечью поинтересовалась я.
— Когда что-то случается.
Я тут же насторожилась.
— Что это значит?
— Это значит, что он всегда поступает так, как ему удобно. В любой ситуации.
Ответ мне не понравился и я замолчала. Но тут вновь влезла Сонька.
— Что-то я никак в толк не возьму. Странная картинка рисуется. Мошенник? Нет, не мошенник. Уголовник? Боже сохрани! Но и хороший парень из него упорно не получается. Вы нас совсем запутали, Галина Андреевна!
Та улыбнулась и на меня кивнула.
— А мне кажется, что она меня прекрасно понимает.
Сонька на меня взглянула недовольно, я застыдилась и отвернулась от неё.
— Он получил, что хотел, — сказала Галина, выдержав небольшую паузу. — Как всегда, впрочем. И от тебя, и от меня. Больше не вернётся, так что живи спокойно. Или это как раз и не даёт?
— Я просто хотела знать…
Она кивнула.
— Верю. Когда-то я тоже хотела знать. Сейчас уже не хочу. У тебя тоже пройдёт.
— Вы отдали ему то, что он искал?
Галина посверлила меня взглядом, видимо, не могла так сразу решить, что ответить. Но потом призналась:
— Отдала. У меня выбора другого не было. Поэтому и говорю — он не вернётся.
Послышался шум колёс по гравию, Галина тут же подошла к окну и выглянула. Увиденное её чем-то расстроило, она поджала губы и сообщила:
— Муж приехал.
— Наверное, нам лучше уйти?
— Лучше. Вот только поздно.
— Галя! — послышался мужской голос, и в гостиную вошёл мужчина. А мы с Сонькой на него уставились, хотя, наверное, делать этого и не следовало, Галина и так была расстроена из-за нашего присутствия. Но ведь любопытно же, мне по крайней мере, что это за Руслан такой, который Глеба когда-то сумел уязвить. Сразу не понравился взгляд, исподлобья, но не хмурый, а какой-то хулиганистый и насмешливый, он сбивал с мысли и заставлял насторожиться. Правда, я только за себя говорю, кому-то, Галине, например, это может и нравиться. К тому же, Руслан оказался старше, чем я ожидала, лет сорока пяти, волосы с проседью и аккуратно уложены, а на дорогущем галстуке, подобранному в тон к строгому костюму-тройке, бриллиантовая булавка. В общем, впечатление он производил, вопрос в том — какое? По мне, так не совсем приятное. За всей его лощённой строгостью, чувствовался бьющий через край темперамент. Который он и продемонстрировал, бросив свой кожаный портфель, который невероятно шёл ко всему его продуманному образу, на кресло, как что-то совершенно ненужное, если бы носил его с собой только для антуража, а дома потребность в этом пропадала. Он переступил порог дома и тут же от лишней детали избавился, наверное, портфель его раздражал. Повернулся к жене и вот тут нас с Сонькой заметил. Заулыбался, но от его улыбки я тоже в восторг не пришла.
