— Каком условии? — редактор никак не ожидал, что я буду ставить условия.
— Мне нужен отпуск. Я хочу уехать на две недели.
Он вздыхает с облегчением. Я-то точно знаю, что он подумал, боялся, что я попрошу повысить мне зарплату.
— Нет проблем, птичка, — отвечает он. — Джеральдина может вести твою рубрику, пока ты в отъезде. Потом найдем кого-нибудь для «Полезных советов». Ну как, согласна?
— Хорошо, — вот дерьмо, Джеральдина меня убьет. — О, — добавляю я, направляясь к выходу. — Еще одно. Полагаю, теперь, в соответствии с новой должностью, моя зарплата увеличится?
Редактор поражен до глубины души. Вот какие изменения происходят с человеком, когда он теряет вес: прежней Джемайме Джонс никогда не хватило бы уверенности задать этот вопрос.
— Естественно, — выпаливает он. — Я поговорю с бухгалтерией, и мы что-нибудь придумаем. Не волнуйся, птичка, я все улажу. Куда ты собралась?
— В Лос-Анджелес, — с улыбкой отвечаю я и закрываю за собой дверь. Представляю его лицо. Для него отпуск — поездка в Брайтон или, в крайнем случае, неделя на Майорке. Иду по коридору и чувствую, впервые в жизни, нарастающее волнение где-то внизу живота.
— Боже мой. Я еду в Лос-Анджелес!
— Ты не можешь надеть ЭТО!
Джеральдина падает на кровать и драматично прикрывает глаза руками.
— Джемайма! Ты что, никогда не слышала о самолетном шике?
— О чем?
Я, практичная девушка, надела в дорогу спортивный костюм, удобные кроссовки и футболку. Мне предстоит долгий перелет. Конечно, когда Брэд впервые увидит меня, мне хотелось бы выглядеть привлекательно, поэтому я положила в ручную кладь мини-юбку, льняную рубашку и сапоги-чулки. Переоденусь перед посадкой. Если вам интересно, две недели пролетели как одно мгновение, и сегодня наконец настал Долгожданный день моего отъезда. Джеральдина — что бы я без нее делала? — отвезет меня в аэропорт. Она взволнована не меньше меня.
— Самолетный шик, — повторяет Джеральдина — Представь себе, как выглядят модели и знаменитости, когда сходят с трапа самолета.
— Но Джеральдина, — с улыбкой говорю я, — не забывай, я не знаменитость и не модель. Я — журналист из паршивой газетенки «Килберн Геральд». К тому же… — открываю сумку и демонстрирую одежду, которую надену. — Хочу, чтобы мне было удобно во время перелета.
— Во-первых, Бред понятия не имеет, что ты работаешь в паршивой «Килберн Геральд», — напоминает Джеральдина. — Он думает, что ты — Мисс Звезда Британского Телевидения. Я и не предлагаю тебе лететь в костюме и туфлях на шпильках, но ты должна выглядеть шикарно. — Джеральдина щелкает языком. — То, что ты отложила, — она показывает на мою сумку, — совершенно не годится. Даже если ты потом в это переоденешься.
Я пожимаю плечами. Она открывает чемодан и начинает рыскать.
— Вот, — бормочет она, вытаскивая белоснежную футболку. — И вот, — с одобрением кивая, протягивает мне обтягивающие черные брюки. — И вот, — достает с самого дна чемодана объемный черный свитер, — небрежно накинешь на плечи. Кроссовки можешь оставить, это же Лос-Анджелес. Но для завершения образа тебе нужны аксессуары.
— Аксессуары?
— Так и знала! — с негодованием восклицает она. — После всех моих уроков ты так и не усвоила, насколько важны аксессуары. Джемайма, дорогая, аксессуары — это все. Но тетушка Джеральдина хорошо подготовилась, поэтому не беспокойся. Сейчас вернусь.
Я переодеваюсь в вещи, выбранные Джеральдиной, а она быстро бежит к машине. Возвращается через минуту, сжимая в руках сумочку «Луи Виттон». Даже я, Джемайма Джонс, знаю, что такая сумочка стоит целое состояние.
— Теперь слушай, Джемайма, — очень серьезно говорит Джеральдина и пристально смотрит на меня. — Эту сумочку мне подарил Дмитрий, и, хотя мы расстались, она дорога мне как память. Я дам ее тебе на время, но обещай хранить ее пуще глаза.
— Джеральдина, я не знаю, что сказать. Но зачем она мне?
— Чтобы выглядеть роскошно. Все знаменитости путешествуют с сумочками «Луи Виттон». А теперь — главное, — она открывает сумку и достает огромные солнечные очки от «Катлер и Гросс» в черепаховой оправе. — Пару недель назад мы использовали эти очки на съемках, и я их потеряла. Чувствовала себя ужасно виноватой, позвонила агенту, и они меня простили. Понятия не имею, куда они могли подеваться, — она хитро улыбается и протягивает мне очки. — В самолете их не надевай. Надень в аэропорту, на голову, чтобы придержать волосы, — Джеральдина показывает, как надевать очки на голову.
— Хм-м, — бормочет она, роясь в сумочке. — Что тут еще есть? — достает две бутылочки воды «Эвиан» и флакон, похожий на лак для волос. Затем целую кучу маленьких экзотических флакончиков. — Минеральную воду будешь пить в самолете. Ни в коем случае не пей алкоголь! Твой организм и так будет страдать от обезвоживания. Это — спрей с минеральной водой, им пользуются так, — она откидывает назад волосы и легким нажатием выпускает на лицо сноп тончайших брызг минеральной воды, потом вздыхает с облегчением. — Вот, — произносит она. — Так делают все модели, чтобы кожа не сохла, — она жестом указывает на остальные флакончики. — Это бесплатные пробники, я позвонила в компанию по производству косметики и сказала, что пишу статью об их продукции. Мне прислали всего по одному. Это суперувлажняющие кремы — ты должна использовать их каждые два часа. Дорогая, ты представить не можешь, как самолетный воздух сушит кожу. И наконец, — она достает маленькую белую пластиковую бутылочку, — глазные капли, чтобы избежать покраснения даже после одиннадцатичасового перелета. Господи, — добавляет она почти неслышно, — почему я все это делаю бесплатно?
— Джеральдина, — я в изумлении качаю головой и улыбаюсь. — Ты — дар божий, что бы я делала без тебя?
— Если бы не я, Джемайма, ты была бы похожа на начинающую звездочку, летящую в Лос-Анджелес с искоркой надежды в глазах, а сейчас ты выглядишь как звезда, знаменитость, называй это как хочешь — она смотрит на часы. — Боже, нам надо срочно выезжать, иначе опоздаем. Ты готова?
— Почти. Нужно только оставить записку Софи и Лизе, — Джеральдина пожимает плечами. — Я должна предупредить их, Джеральдина. Мало ли что случится.
— Ты наверное рада, что не увидишь их целые две недели.
— Мне все равно, они вовсе не раздражают меня. Мне они кажутся забавными.
— Как две злобные сестрицы из «Золушки».
— Именно, — смеюсь я.
— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает Джеральдина. Мы тащим мои чемоданы к входной двери.
— Умираю от страха.
— Не стоит. Как бы я хотела оказаться на твоем месте! Уверена, это будет невероятно.
