— Гр… я мигом, мистер Аддисон. Только не…
Ричард повесил трубку.
— Как ты себя чувствуешь, Саманта? — спросил он, опустившись на корточки рядом с ней.
— Лучше, чем ты, идиот. Скажи своим людям, чтобы убирались. И я, черт возьми, не твоя девушка.
От гнева щеки девушки слегка порозовели. Она была по-прежнему бледна, но животный ужас исчез из ее глаз.
— В газетах написано именно так.
— Да, кстати, хотелось бы взглянуть на это.
— Потом. Я возьму чеку.
— Нет, так безопаснее. Конструкция довольно примитивная, но я не стану рисковать, пытаясь вставить чеку на место. Или, еще хлеще, пытаться оторвать чеку от стены, если ты это имеешь в виду.
Несмотря на выступившие у нее на лбу капельки пота, Саманта вела себя как настоящий профессионал.
— Господи, ты великолепна! — пробормотал Ричард и пошел звонить Кларку, чтобы тот приказал всем выйти из дома, но ни в коем случае не покидать территорию поместья. Закончив, он вернулся к Саманте.
— Я так понимаю, ты готов поверить в то, что преступник находится в доме? — слегка поерзав, осведомилась Саманта.
У нее, наверное, затекла рука, подумал Ричард. Он сел сзади нее так, чтобы она могла прислониться к нему спиной и таким образом снять часть нагрузки с руки и плеча. Ему хотелось вырвать гранату из рук Саманты, но он понимал, что такому геройству сейчас не место. Девушке удалось в один миг взять всю ситуацию под контроль.
— Я давно уже в это поверил и теперь не хочу допустить, чтобы преступник в суматохе ускользнул и состряпал себе алиби. Я убью того, кто сделал с тобой такое, Саманта.
Через десять минут в комнате появились саперы. Судя по выражениям их лиц, такого им видеть еще не приходилось. Несмотря на удивление, они действовали весьма профессионально, втащив в спальню специальный контейнер для бомб, надели защитные костюмы и маски. Затем они, как могли, натянули защитный костюм и на Саманту тоже и приступили к обезвреживанию гранаты.
Отказ Ричарда покинуть помещение явно разозлил спасателей, но ему было все равно. Он твердо решил не оставлять Саманту.
Наконец саперы приклеили гранату к стене с помощью того же скотча и освободили девушку.
— Ну все, всем покинуть дом, — приказал лейтенант.
— Можно подумать, я горю желанием остаться, — буркнула Саманта и, опершись на руку Ричарда, встала с пола.
Она слегка покачивалась, и он обхватил ее рукой за талию, чтобы помочь выйти из комнаты. Спустившись по лестнице, она высвободилась из его объятий.
— Теперь можно и посидеть, — сказала она и опустилась на белые гранитные ступеньки.
Ричард сел рядом и, не удержавшись, обнял ее за плечи.
— Ты уверена, что с тобой все в порядке? — тихо спросил он, целуя ее волосы.
— Я даже не заметила ее. Господи, какая чушь! — воскликнула она.
— Что произошло?
Саманта с шумом перевела дух и расправила плечи, явно пытаясь успокоиться.
— Я перенесла свои вещи, а потом потащила сумку в спальню, чтобы достать кое-какую одежду. Я зацепилась за что-то ногой и подалась назад, но чека уже отскочила. — Саманта пожала плечами. — Я развернулась и успела схватить гранату и тут заметила на двери вторую. Мне повезло, что она не разорвалась.
— У тебя к тому же быстрая реакция.
— Такого не должно было произойти. Я привыкла быть настороже. — К удивлению Ричарда, по щеке девушки скатилась слеза.
Он покрепче прижал ее к себе.
— Не говори так. Кто-то во второй раз попытался перехитрить тебя, но не сумел.
Высвободившись из его объятий, Саманта сердито стукнула кулаком по коленке.
— Никогда в жизни мне не было так страшно.
— Все позади, — сказал Ричард. Поздно было спасать Саманту, но ему инстинктивно хотелось защитить ее. Страх отступил, и его место занял гнев. Что же до Ричарда, у него по-прежнему сильно билось сердце. — Мы переезжаем.
— Нет, ключ к разгадке где-то здесь, — покачала головой Саманта. — И теперь я точно хочу докопаться до истины. Видимо, убить хотят действительно меня.
К дому подъехала машина Кастильо. Саманта напряглась, но Рик не отпустил ее.
— Доверься мне, — прошептал он, — я не дам тебя в обиду.
— Я не тебя боюсь, Рик. Не забывай, что табличка лежит у меня в сумке, в моей спальне, где сейчас находятся двадцать копов.
— Нелегкое выдалось утро? — сказал Кастильо, остановившись на крыльце рядом с ними. — С вами все в порядке?
— Как видите, никто не взлетел на воздух, — съязвила Саманта.
— Уже хорошо, — отозвался детектив и начал подниматься по лестнице. — Мистер Аддисон, мисс Джеллико, оставайтесь здесь. Пойду взгляну, что там творится.
Ричард был рад отделаться от него. Ему нужно было время, чтобы решить, какую информацию скрыть и насколько далеко зайти в своей лжи, чтобы защитить Саманту от полиции, от убийцы и, главное, от нее самой.
Воскресенье, 1 час 30 минут пополудни
— Мне надо позвонить Тому, — сказал Ричард, но с места не сдвинулся.
Саманта стерла с лица непрошеные слезы. Во всем виноват адреналин: ее до сих пор трясло от переизбытка энергии. Он привыкла ко всякого рода потрясениям, но ощущения, которые она испытала, держа в руках готовую разорваться гранату, не шли ни в какое сравнение с легким возбуждением, испытываемым каждый раз после удачно завершенной операции.
— Что именно ты планируешь рассказать Кастильо? — поинтересовалась она, преисполнившись чувством благодарности к Ричарду, который сделал вид, что не заметил ее глупых слез.
— Достаточно для того, чтобы выяснить наконец, кто ставит бомбы в моем доме. — Нахмурившись, он достал из кармана сотовый телефон.
— Он скажет, что это я.
— Вот поэтому-то я и звоню Тому. Даже если Кастильо арестует тебя, мы освободим тебя под залог через час.
Саманту охватил внезапный страх, и она резко вскочила на ноги:
— Нет, я не…
— Саманта, успокойся. Я не позволю…
Она сделала еще один шаг назад, ловко увернувшись от его руки.
— Это не твое дело. Я не собираюсь идти в тюрьму только для того, чтобы ты мог надеть сияющие доспехи и спасти меня. Нет уж.
Рик поднялся на ноги.
— Не лучше ли будет раз и навсегда снять с тебя все обвинения? В противном случае люди Кастильо будут преследовать тебя всю жизнь.
Он понятия не имел, на что похожа ее жизнь.
— Я привыкла прятаться, а обвинения с меня снять невозможно, — прошипела Саманта, задрожав всем телом. Она боялась, что не выдержит и сорвется. Обычно она умела держать себя в руках. И не собиралась распускать нюни даже в том случае, когда одни пытались убить ее, а другие — люди, которым она вроде бы начала доверять, — предлагали ей сесть в тюрьму. — Если я сяду, то не выйду уже никогда.
