Он довольно улыбнулся.
Сара не знала, как сырой прохладный подвал поможет ей, но все равно спустилась. Наверное, после солнца Роланду спокойнее под землей. На его месте она бы чувствовала то же самое.
Босые ноги ощутили прохладные деревянные ступеньки.
Внизу находился широкий коридор с ковровой дорожкой, уходящий влево и вправо. Роланд повернул направо и открыл первую же дверь. Он включил свет, и перед Сарой предстала чудесная спальня, вовсе не сырая и не холодная.
– Сойдет, – небрежно бросил страж.
Сара взглянула на него:
– Мне твоя тоже больше нравилась.
Обернувшись, он подарил ей улыбку, от которой замерло сердце, и потащил прямо в ванную, почти такую же большую, как спальня.
Боже. У бессмертных явно любовь к роскошным ванным.
Пока она изучала богатое убранство, Роланд попытался увести ее подальше от раковин.
– Не смотри в зеркало.
И Сара, конечно, тут же уставилась в одно из зеркал над двойной раковиной. И заметив свое отражение, округлила глаза: вся левая половина лица ото лба до подбородка была заляпана кровью. Сара походила на сбрендившую Кэрри на выпускном вечере.
Роланд поморщился.
– Извини, это попало с моей рубашки, когда я обнимал тебя.
– Все в порядке. – Сара решила не упоминать, как ее перепугал вид бледного в красных разводах лица с вытаращенными глазами.
Роланд открыл стеклянную дверь душа, кран с горячей водой слегка скрипнул, когда он его повернул. Тут же появился пар. Страж добавил холодную воду, подрегулировал температуру под себя и повернулся к спутнице.
– А теперь избавимся от одежды, – выпалил он, идя к ней.
Пульс Сары понесся вскачь.
– Что?
– Лучшее лекарство от твоей дрожи – горячий душ. Ты почувствуешь себя замечательно в тепле, а вода смоет все дневные волнения.
Сара понятия не имела, что он только что сказал, потому что не могла сосредоточиться, а лишь смотрела в его сияющие глаза. Особенно когда он снял через голову порванную рубашку. Открылись покрытые кровью мускулы, которые двигались под кожей, пока он отбрасывал одежку. Ран не осталось, лишь сплошное совершенство.
– Повтори, пожалуйста, что мне делать? – рассеянно спросила она.
– Раздеться и насладиться горячим душем.
– А чем ты займешься?
Роланд улыбнулся и сжал край ее рубахи.
– А я буду наслаждаться душем с тобой.
Сара потеряла дар речи от неловкости, но позволила ему избавить ее от рубашки.
– Сет не привел бы нас сюда, если бы считал, что тут опасно. Но пока я сам не проверю охрану, то не спущу с тебя глаз.
Сара не возражала, поэтому согласно кивнула.
Его лицо смягчилось, хоть глаза все еще сияли:
– Не переживай, я помню о твоем правиле «Никакого секса с незнакомцами» и останусь в штанах. Однако ты можешь снимать все, что угодно, – закончил он с озорным блеском в глазах.
Даже покрытый кровью Роланд был очень соблазнительным.
Сара сказала ему, что не занимается сексом с мужчинами, которых только что встретила, и с малознакомыми, но… если вспомнить все, что ей известно о Роланде, разве так уж важно то, что она о нем не знает? Например, любимый цвет или сорт мороженого. Хотя минутку, это не так: любимый цвет стража – зеленый, и ему нравилось соевое мороженое с бананом и орехами. Как и ей. Пусть неизвестно, какой у него любимый фильм, музыка и телешоу, но он держит слово. Каждую ночь почти тысячу лет защищал таких людей, как она, от чудовищ, которые его ранили множество раз. Но на следующую ночь он снова принимался за дело. Сара понимала, что для него ее безопасность прежде всего, и он без колебаний рискнет собственной жизнью, чтобы спасти ее. Он ведь добровольно взял на себя ее раны и боль, чтобы только избавить ее от мук, и, если надо, поступит так снова.
Страж был добр к ней с самого первого мига их знакомства, терпелив с безумным котом, верен друзьям, за которых переживал, хоть и скрывал это за маской суровости в их присутствии.
Сара знала его сложное прошлое, во всяком случае, какую-то часть, и подозревала, что ему так же непросто довериться другому, как и ей. Однако Роланд способен на огромную нежность и страсть, как выяснилось прошлой ночью. И при одной мысли об этом ее тело напряглось.
Голосок разума, который обычно уберегал ее от соблазнов, теперь наоборот дразнил тем, что с бессмертным можно не бояться подцепить венерическое заболевание. Да и о беременности беспокоиться нет нужды, потому что сейчас неподходящее время цикла.
Какого черта она ждет? Сара улыбнулась и расстегнула пуговицу на джинсах. Она чувствовала себя с Роландом уютно, как со старым другом. И ее тянуло к нему как ни к кому другому.
Страж опустил взгляд на ее руки. Она знала, что он не дотронется без ее позволения, пусть даже под его брюками отчетливо виднелась выпуклость.
Роланд жадно смотрел, как она расстегнула молнию, а потом сняла джинсы.
Еще Сара знала, что хочет ощутить его прикосновение. Она почти отчаянно жаждала его ласк.
– Роланд, – прошептала она, расстегивая лифчик.
– Хм?
Он стиснул руки в кулаки, стоило ей снять черное кружево.
– Мы уже знакомы.
* * *
Роланд уставился на нее, чувствуя, как ускоряется пульс. Они знакомы?
– Ты имеешь в виду?..
– Снимай штаны. Чем скорее мы смоем кровь, тем быстрее ты сделаешь со мной все то, о чем сейчас, без сомнения, думаешь.
Вот черт!
Не успела Сара вздохнуть, как его брюки уже лежали на полу. Она дернулась, не ожидая такой прыти, а потом рассмеялась.
Роланд ухмыльнулся и небрежно пожал плечами, но все же решил предупредить ее:
– Сара, твое желание может быть реакцией на насилие и близость смерти. – Он сам такое испытывал пару раз до того, как его обратили: потребность физически почувствовать себя живым, только-только избежав гибели.
– Знаю, но это не то. Даже если я ошибаюсь – плевать. Просто хочу ощутить на себе твои руки, везде и как можно скорее.
– Это пожалуйста, – прошептал он, делая шаг вперед.
Сара посмотрела на него сияющими глазами, ожидая поцелуя:
– Знаю. Но хочешь ли ты?
Положив руки ей на бедра, он коснулся губами ее рта:
– Тебе уже известен ответ.
Роланд дразнил ее языком, слегка задевая нижнюю губу, затем скользя во рту, отступая, снова входя, отступая. Сара была так хороша на вкус. Застонав, она поднялась на цыпочки, обняла его за шею и прижалась своим почти голым телом. Ее мягкие округлые груди коснулись его груди. Освободившийся от штанов член вжался в ее плоский живот.
