И тут мне в голову пришла еще одна маленькая гениальная идея. Страховаться — так уж по полной программе! Помнится мне, Летка неоднократно хвасталась, что без газового баллончика на улицу носа не кажет. (Хотя мое сугубое мнение — кто ж на нее польстится с таким-то характером, да еще и баллончиком в придачу?) Несмотря на что, что мы с ней друг друга недолюбливаем по неопределенным причинам, думаю, один раз она коллегу по работе выручит. В крайнем случае, буду уповать на ее доброту и чуткую душу. Должно сработать. Тем более что у Тамары с ней этот фокус прошел на ура.
После томного пятиминутного шептания в коридоре баллончик перешел из рук в руки с моим клятвенным заверением, что в случае его полного использования, Летке будет куплен новый точно такой же. Она слегка поохала, как ей страшно будет сегодня добираться до дома, потом попыталась выведать, для чего он вдруг так срочно понадобился мне. В ответ я наплела десять бочек арестантов, воспела оду ее человеколюбию и кое-как отвязалась от ненасытной в своем любопытстве Летки. Расскажешь ей что-нибудь по большому секрету, завтра об этом будут знать даже мыши в соседнем здании. Такой бесплатной рекламы мне не надо.
Сделав все возможное для обеспечения собственной безопасности, я наконец-то приступила к поэпизодникам. Правда, работалось сегодня без огонька, на полном автомате. Ничего, это еще не самый плохой вариант. Хуже, когда никак не работается, а надо. Тогда заставляй себя — не заставляй: все бесполезно. Уткнешься носом в компьютер, руки на клавиатуру положишь, типа готова к творчеству, а фигушки. Смотришь на часы и понимаешь, что просидела ты так целых полдня, и ничегошеньки не натворила. То есть, сотворила. На этот счет еще незабвенный Михайло Ломоносов предупреждал: «Муза не та девка, которую сильничать можно». Но пойди, сообщи об этом начальству. Хотела бы посмотреть я на такого камикадзе.
Несмотря на общую авральную атмосферу, вся наша команда оперативно справилась с сегодняшней работой уже часам к четырем. Видимо, психологи правы, когда говорят, что кратковременный стресс даже полезен. Самое главное, не делать это стилем жизни. Именно тогда и начинаются проблемы.
Поскольку покидать рабочие места всем коллективом за два часа до конца трудового дня было бы полным безумием, особенно с учетом того, что то и дело к нам забегали гонцы от Высшего Руководства с очередными директивами и просьбами, мы потихоньку переползли обратно в комнату, где проводили планерки. Теперь любому случайно зашедшему начальнику или его шестерке можно без зазрения совести сказать: идет плановое обсуждение финальных серий. А то, что перед каждым из нас стоит кружка и кофе, а посреди стола красуется торт, за которым оперативно сгонял в ближайшую кондитерскую Стас, так все потому, что сладкое стимулирует работу мозга. Производственная необходимость, так сказать.
Как-то само собой разговор наш скатился к извечному больному вопросу взаимоотношения полов. А с учетом того, что коллектив остался в женском составе (Стасик не в счет — он давно зарекомендовал себя в качестве лучшей подружки), можете представить себе накал нашей полемики.
— Нет, девочки, феминизм — это самое страшное из всех современных зол, и придуман он мужчинами!
— Им-то он зачем понадобился?
— Чтобы сбросить с себя ответственность, для чего же еще! Теперь чуть что, у них наготове фраза «ты сама так хотела» или «ты сама так решила». А они — в кусты, и хихикать, глядючи на то, как бедные дурочки из шкурки наружу выпрыгивают, лишь бы мужиков по всем параметрам переплюнуть.
— Было бы в чем переплевывать! Они нам и так по всем пунктам проигрывают!
— Ты уверена?! Тогда выйди на футбольное поле против обычной мужской команды и попробуй забить мяч в их ворота.
— Да при чем здесь футбол? Я имею в виду нормальную бытовую жизнь! Сами посмотрите: школа, институт — все у нас с мужиками на равных. А вот потом начинается: у них только карьера, а у нас карьера, дети, дом. И все на одних плечах. На мужчину его начальник наорал, и его, бедного, инфаркт хватил. А у нас ежедневные разборки с учителями, сантехниками, продавцами, соседями — и ничего. Живем худо-бедно.
— Это что же по-твоему получается? Мужчины в ведении домашнего хозяйства вообще не участвуют? Что-то ты, милочка, загнула. Если б мы жили на Востоке, я бы, может, тебе и поверила. Но для нашего общества это все же нетипично. Вон, у меня подруга есть, так ее муж к плите просто не подпускает. И знаешь почему? Потому что сам обожает готовить. Такие пироги печет — закачаешься.
— То есть, жил бы он на Востоке, вряд ли бы стоял у плиты?
— Не знаю. Мне кажется, тут больше от самого человека зависит. Ну, и от того, как парня воспитывали. Если родители все ему на блюдечке с голубой каемочкой приносили — пиши пропало. Такой и в собственной семье будет пальцы загибать и кофе в постель требовать. А самые золотые мужья знаете, в каких семьях появляются?
— Просвети!
— В военных! Потому что там дисциплина с пеленок начинается! Родители вечно либо на службе, либо на заработках, поэтому ребенка сразу учат и еду себе готовить, и одежду гладить-штопать, и за братьями-сестрами ухаживать.
— Так в таких семьях не только, как ты говоришь, «золотые мужья» получаются, но еще и самые отъявленные хулиганы. Растут-то форменной безотцовщиной, вечно на улице околачиваются, в банды сбиваются.
— Ну, в семье не без урода, и такое бывает…
— Нет, все-таки феминизм женщины затеяли! И между прочим, не зря! Сначала получили право голоса на выборах, потом право строить свою жизнь так, как им нравится. Разве это плохо?
— Девочки, не важно, кто первый начал, а важно то, что этим феминизмом мы мужиков окончательно портим. Вон, докатились: уже и мужской стриптиз появился, и солдат Джейн, которая своими широкими грудями командира прикрывает. Мы ведем себя, как мужики, и даже не замечаем этого. Сами шкафчики-коврики вешаем, сами гаишникам взятки предлагаем, сами карьеру монстрячим. А мужчинки наши сидят по домам и живет припеваючи: борщики варят, Головачева почитывают. Так, глядишь, они скоро и детей вместо нас вынашивать будут. Вон, Шварцнеггер уже попробовал. А Голливуд, между прочим, зеркало общественных настроений, так что зря смеетесь, девочки.
— Ничего, у нас есть страшный козырь: пусть разок в нашу гинекологию попадут — навек зарекутся!
— А что касается Голливуда, вышеупомянутый фильм «Юниор» с беременным Шварцем в прокате провалился со страшным позором. Так что тема пока не актуальна. Нечего, Тамара Сергеевна, народ пугать.
Я с интересом обнаружила, что несмотря на собственные далеко не простые проблемы, активно втянулась в этот ни к чему, собственно говоря, не ведущий диспут. Видимо, что-то в душе такое наболело. Надоело либо командовать, либо сражаться с противоположным полом. Хочу равноправия. Только не такого, как у нас с Темой. Тем более что и равноправием наши отношения назвать было как-то сложно. Если так посмотреть, то он постоянно меня чему-то учил, что-то разжевывал и пояснял. Даже тогда, когда я об этом не просила. А уж если вспомнить, какие высказывания в мой адрес он себе позволял…
