Вовремя я отошла. Ловко раздвинув гостей, к Гайне подошел невысокий коренастый мужчина с очень знакомой улыбкой.
— Виктор! Как хорошо, что ты выбрался сегодня к нам.
Как оказалось, это Радов — старший. Довольно приветливый мужчина, на мой взгляд, во всяком случае, по отношению к моему боссу. Весь разговор я простояла за плечом начальника, но и мне уделили внимание.
— Кто это с тобой?
Босс сделал шаг в сторону, открывая вид на меня.
— Знакомьтесь, Александр Данилович. Моя личная помощница. Белова Валерия Николаевна.
— Как интересно, — меня внимательно оглядели с ног до головы. — Очень приятно, Валерия Николаевна.
Я кивнула в ответ. Пока глава семейства Радовых кажется мне вполне нормальным человеком.
— Виктор, признаться, я удивлен. Ты никогда раньше не брал своих помощников сюда, — сдал Андрей Данилович моего босса, лукаво на меня поглядывая.
Мое лицо, надеюсь, выглядит все также невозмутимо.
— На данный момент помощница совмещает еще и должность секретаря, — пояснил Гайне.
— А что случилось с Фридрихом? — точно так же, как и отец Виктора когда‑то, изумился Александр Данилович.
— Вышел на пенсию.
— Что же, понятно. Хотя трудно представить Фридриха на пенсии, он же трудоголик.
— Отдых заслуженный, на мой взгляд.
— Это да, хотя бы в старости узнает, что это такое — отдыхать. Но что‑то мне кажется, тебе стоило огромного труда отправить Фридриха на пенсию. Где он сейчас?
— Путешествует.
— Как вернётся, если будет невмоготу, скажи ему, что к себе возьму в качестве консультанта. Такой специалист первоклассный… Валерия, скажите, как вам удается соответствовать всем запросам Виктора Эдуардовича? Наверное, вы очень терпеливый и спокойный человек.
Не то слово.
— У Виктора Эдуардовича серьезные, но вполне разумные требования, — скромно ответила я.
— Ну да, ну да, — заулыбался Радов. — Знаете, а вы довольно милая девушка. И еще ваша фамилия и отчество мне что‑то напомнили… Скажите, а художник Николай Сергеевич Белов, случайно, не ваш отец?
— Это мой отец, — осторожно ответила я.
— О, как неожиданно, — удивлённо произнес Радов — старший. — Я люблю бывать на выставках современных художников и про Белова слышал не раз, но, честно признаюсь, мне больше нравятся ранние его работы. Только не обижайтесь.
— Я не обижаюсь, — спокойно ответила я.
— У меня сын, кстати, тоже стал живописью интересоваться, — вновь хитро посмотрел на меня Александр Данилович. — Вот и одну из работ Белова мне недавно в подарок для коллекции притащил.
— Надо же, — фальшиво удивилась я.
— Валерия Николаевна, скажите, ваш отец — творческая личность, художник, вы же выбрали совсем не творческую профессию. Почему так, если не секрет?
Пожала плечами.
— Отец никогда не старался меня увлечь своей профессией, ему было некогда. Он всегда много работает, чтобы обеспечить семью, и просто очень любит свое дело. Я же отчего‑то особой тяги и способностей к данному ремеслу не проявила.
Может, в маму пошла, но этого я уже точно не узнаю.
Разговор прервался. Подошла женщина. Оказалось — мама Андрея. Красивая, ухоженная, одета дорого, броско, ярко. Блондинка, но не факт, что это родной цвет.
Обо мне забыли, разговор пошел на темы общих знакомых, мне не известных. Радова не обратила на меня ни малейшего внимания. Словно меня и нет, зато на Гайне смотрела очень ласково.
Спустя полчаса гости переместились на улицу, где столы были накрыты прямо на газоне, и семейный ужин оказался скорее фуршетом или точнее шеведским столом
— взяв еду, желающие могут присесть за отдельные круглые столики и поесть.
Все довольно неформально. Играет музыка. Люди гуляют, общаются.
Что самое интересное, поесть мне так и не удалось — Виктора отозвали поговорить мужчины, а вскоре и увлекли в сторону дома. Мой начальник прихватил меня с собой, и полтора часа мы просидели в гостиной, где я исполняла непосредственную роль секретаря, в срочном порядке составляя документы по заключаемым Виктором личным деловым договоренностям с будущими и нынешними деловыми партерами. Виктор, оказывается, участвует во многих бизнес — проектах и часто вкладывает свои средства в новые идеи.
Когда с делами было покончено, все вновь вернулись на ужин. Стало темнеть, зажглись фонари и белые гирлянды над столами и на деревьях. Никто и не думает расходиться. Виктора увела мама Радова, чтобы познакомить с какой‑то своей подругой.
Обрадовалась, что теперь смогу нормально поесть, но тут мне пришло сообщение от Андрея: «Зайди в дом, пожалуйста».
Отвечаю: «Не пойду». Ответ такой: «Почему?» и три грустных смайлика. На моем лице появляется улыбка. Смешной все‑таки Андрей. Нет бы просто самому выйти, в шпионские игры какие‑то решил со мной поиграть.
Мой ответ: «Я есть хочу».
Звонок от Андрея. Беру трубку.
— Детка, давай быстрее, пока есть возможность сбежать. Я тебя накормлю.
— Почему ты сам не подойдешь?
— Я не могу. Во — первых, обещал, что к тебе не буду лично подходить, во — вторых, если меня заметят, то так просто не отпустят. Ну, идешь? Быстрее решай, а то сейчас и начальничек твой еще вернётся.
— Хорошо, — проворчала я и пошла к дому. — Ты мне только скажи, чего ты хочешь?
— Как чего? Я, вообще‑то, соскучился. А ты по мне нет?!
Стоило мне открыть дверь, ведущую с веранды в дом, как меня тут же обхватили за талию мужские руки и втянули внутрь.
— Пришла все‑таки, — довольно отметил Радов. — Ладно, идем. Сначала грабим кухню, потом ко мне.
Спустя минут десять я оказалась накормлена, после Андрей «тайными тропами» привел меня в свою комнату.
— Вот, смотри. Здесь я провел детство, — жуя бутерброд, торжественно провозгласил Андрей, закрывая дверь спальни.
— А сейчас ты тут не живешь? — полюбопытствовал я, оглядываясь.
Типичная мужская спальня. Преобладают серые и синие тона. Все на удивление строго, и только два стеллажа — один с медалями и кубками, а другой с моделями спортивных машин — разбавляют и вносят краски и оживление в комнату.
— Нет, конечно. Тут жить — с ума сойдешь. Я еще в семнадцать переехал.
Андрей неспешно подошел ко мне, гипнотизируя своим взглядом. В этом взгляде я вижу и чувствую желание, охотничий азарт. Воздуха стало не хватать.
— Не надо, Андрей, — когда мужчина остановился и стал ко мне наклоняться в явном намерении поцеловать, вдруг произнесла я и отошла. У меня еще свежо в памяти сегодняшнее утро и неожиданное совместное пробуждение с боссом. Это… да сама не понимаю, почему, но все в душе теперь противится поцелую с Андреем.
