Роб, наш младшенький, ревностно относится к Лоле, поэтому в эту же секунду появляется рядом и просовывается между ними, закатывает дикий ор на всю гостиную.
Правильно, это только наша мама, и нам не нравится, что она хоть малую долю внимания, да уделяет другим!
Ричард занят примеркой формы, которую я просил сделать на заказ, точно такую же, как и моя, и ему по барабану на происходящее вокруг.
Мои дети — моя гордость! Мне очень льстит, что они оба походят на меня во всех планах, хотя жена и обижается. Это одна из причин, по которой я и захотел ещё одного ребёнка, девочку.
Ну и кажется, что я фетишист, меня нереально возбуждает моя беременная мышка. Кайфую от ее ахрененых округлостей.
А запах! Так может пахнуть сам рай.
Боже, готов обнюхивать ее ночами напролёт, после нашего не менее страстного секса. И я могу с уверенностью заявить, что нет ничего сексуальней вида, когда она грудью кормит ребёнка. Жду не дождусь.
А где третий, там и четвёртый...
Член в штанах напрягается ещё сильней, и я уже прокручиваю в голове план, как можно украсть женушку минут на пятнадцать и уединиться в укромном местечке.
— Никогда не мог представить тебя в роли семьянина.
Замечтавшись, не обратил внимание на подошедшего с боку Мэтта.
— Аналогично, — прокашлявшись, поворачиваюсь к нему в профиль.
Нихрена не изменился за прошедшие пять лет. И на роже, все та же, самоуверенная ухмылка, достаточно подкаченный, смотрит колко и протягивает свою руку для приветствия.
— Прости, друг, — продолжает стоять с вытянутой рукой, а я не знаю, как реагировать на его слова прощения. — Я получил от жизни не хреновый пинок, и лишь недавно осознал, что вёл себя, как конченный мудило. Все просрал в один момент, — с этими словами он обратил свой печальный взгляд к Ише и дочери. Прокашлялся. Глаза его блестели. — И мне правда жаль, что наша дружба закончилась тогда. Из-за меня.
Я стою в оцепенении. Поражён. Но обида все равно осталась во мне, и непонимание.
Он, видя, что я мешкаю, опускает руку, и шарит по карману джинс, достаёт что-то, протягивает мне.
— Я думаю, что это должно было принадлежать тебе.
— Я не понимаю, — говорю, беря в руку, что-то на подобии кожаного мужского браслета.
— Лола подарила его мне, когда мы ещё были вместе, — пожимает плечами, а меня пронзает током от его слов.
Сейчас я был готов убить их обоих. Мне она в начале наших отношений ничего не дарила.
— Что это все значит?! — повышаю голос, но не привлекаю всеобщее внимание, из-за шума детей.
— Не кипишуй ты так, — закатывает глаза на мою реакцию. — Я уже тогда знал, что она сохнет по тебе.
— Это что-то меняет?! — наступаю на него, сжимаю браслет в руке, ощущая жесткую необходимость вышвырнуть его, и его обладателя.
— Она никогда не любила меня, поверь. И я все знал, что вы начали общаться у меня за спиной. По правде говоря, это и было моим планом.
— Не понял.
— Это долгая история, и я расскажу тебе ее за бутылкой вискаря, — отшучивается этот хмырь. — Ну, а вкратце, я... — замолкает на несколько секунд и взъерошивает свои волосы, явно нервничая. — Я любил Ишу, а ты ее у меня забрал. И я решил отомстить. Я знал, что ты клюнешь на Кларк. И хотел, чтобы тебе было, так же отвратительно, как и мне. — Заканчивает он впопыхах.
И что мне делать с этой информацией? Но, меня успокаивает, что он не сох по моей жене.
— Я никого не забирал. И мы вроде решили вопрос с Ишей, — напоминаю ему, ведь мы действительно разговаривали о ней, и он продолжал со мной общаться.
— У меня были сомнения, что Моника не моя дочь, а твоя. Но, я сделал тест на отцовство.
И вот здесь я просто оцепенел. Что за чушь?!
— Она не могла быть моей дочерью в любом случает. Мы с Ишей не спали... — напряг свою память, — наверно больше года, именно после нашего с тобой разговора, когда ты попросил не трогать ее.
Я смотрю на Мэтта, он смотрит на меня, и я вижу, как меняется выражение его лица. Он открывает и закрывает рот, переводит взгляд на свою жену и хмуриться.
— Думаю, вам ещё есть, что обсудить, — все же жму его руку и похлопав по плечу, отхожу на поиски жены, которая в момент куда-то исчезла.
Нахожу ее на кухне, она, согнувшись, пыталась достать противень с готовым пирогом из духовки.
— Сдурела? Не могла меня позвать, глупая женщина!
Сколько раз просил ее не поднимать тяжелые предметы, да и вообще перестать столько впахивать на кухне. Все же нужна прислуга, благо сейчас деньги позволяют.
Отодвигаю ее в сторону, бурчу под нос матные словечки, достаю сам и кладу горячий пирог на стол.
— Что дальше? — спрашиваю, поворачивая голову в ее сторону.
О, как же я обожаю ловить на себе этот ее влюблённый взгляд, когда ей помогаю с чем-либо.
— Я сама, — застенчиво улыбается, заправляя выбившуюся прядь волос, за ушко.
— Дразнишь, — обнимаю сзади, когда она принимается нарезать пирог и раскладывать его по тарелкам.
— Вы поговорили? — спрашивает, чуть отодвигаясь в сторону, чтобы посмотреть мне в глаза.
— Да, — прижимаю ее обратно к себе, шуршу ладонями по желанному телу, забираюсь под платье, оглаживаю живот.
— Я хочу, чтобы они присутствовали в нашей жизни, — говорит мягко, явно подбирая слова. — Хотя бы приходили на праздники. Они изменились. — Любимая поворачивается в моих руках и обнимает за талию, смотрит надув пухлые губки. — Ты как?
Моя маленькая, хитрая женщина, знает на, что надавить. И я прямо чувствую, откажи я ей — будут слёзы и сопли.
— Лол, люди не меняются, — тяжело вздыхаю, уже зная, что этот бой проигран.
— Но, ты же изменился! — восклицает она, и на лице проскальзывает хитрая улыбка. — Может, — провожу ладошкой по груди вниз, хватает за восставший член через джинсы, — мы сможем договориться?
Мозг перестаёт соображать, и главное желание, это оттрахать негодницу, во всех возможных позах, по жёстче и быстро.
— Цена будет слишком велика, — издаю полу страдальческий стон, махаю ей в согласии.
Я говорил, что каблук?
Но, что не сделаешь ради одержимого желания обладать любимой женщиной, приходится подстраиваться, что-то разрешать, где-то смягчиться.
Любовь вообще опасная штука, она бьет наотмашь, и ставит на колени. И я безумно счастлив, что она у меня оказалась взаимной, что мы смогли создать счастливую большую семью, и с каждым днём, идём только вперёд, позабыв о всех прошлых ошибках и обидах.
Я и дальше готов строить, а не разрушать. Готов на все ради своих детей, и прекрасной жены.
Сдержаться невозможно и я, взяв Лолу на руки, уже нёс ее в ближайшую комнату, чтобы получить быструю разрядку, и по ее несдержанному поцелую, можно было понять, что она совсем не против, а очень даже за.
Лола Кларк — не трофей, она моя самая ценная награда.
Конец
