— Мне кажется, это очевидно. Эти двое сотворили чудо, и, похоже, ты наконец-то решил встряхнуться и начать жить заново.
Я кивнул, зажав губы между зубами и ощущая, как душа затягивается в узел.
— Ты должен рассказать мне всё. Как давно вы вместе?
— Недолго, но они обе мне очень дороги, — я играл с ручкой чашки, вертя на поверхности стола.
— Это уже хорошее начало.
— Твоя правда, — подтвердил я. — Знаешь, после Клэр… — я опустил взгляд, и в моё сердце ворвалось душераздирающее осознание того, что с того дня я ни разу не произнёс её имени. Кэй, должно быть, почувствовала это, она взяла мою руку и сжала в своей ладони. Я сделал глубокий вдох.
— Я не верил, что такое может случиться со мной снова. Был уверен, что моё сердце умерло вместе с ней, но вместо этого…
— Вместо этого ты выжил, и я очень рада, что так получилось.
Я встретился взглядом с тёмными миндалинами и склонил голову в знак согласия. Словно моя грудь внезапно освободилась от огромного груза.
Дверь кухни распахнулась, и оттуда выбежала Шарли с десертной тарелкой в руке. Я проследовал взглядом за её стремительным передвижением между столиками. Рыжие локоны колыхались при каждом шаге девочки, а серые глаза сияли от возбуждения.
Всё произошло в одно мгновение: улыбаясь, она рысью направлялась к нам, а потом… столкнулась с ним.
Мне казалось, что я наблюдаю за происходящим через объектив кинокамеры: Шарли толкают назад, печенье взлетает в воздух, а затем падает на пол. Тарелка, следуя его примеру, разлетается на тысячу осколков. Не осознавая, что встал, я мгновенно оказался рядом с ними, стиснув челюсти и испытывая яростное желание причинить ему боль.
Оуэн Хейл наклонился и протянул руку, чтобы помочь Шарли встать на ноги. Я не хотел, чтобы он даже прикасался к ней, поэтому встал на пути, не давая ему дотронуться до неё.
— Ты ушиблась? — спросил он.
— Она в порядке! — отмахнулся от него я.
Видимо, на моём лице отразилась вся злость, что Шарли заметила и округлила глаза.
— Я сделала это не специально.
Она оглядела печенье, разбросанное по полу, и разлетевшиеся осколки фарфора.
— Ничего не случилось. Шарли, не волнуйся!
Я старался контролировать тон и не говорить резко, но я был так расстроен нежелательным присутствием, что слова вышли твёрдыми как камень.
— Мне жаль.
— Это не имеет значения, — заверил я, смягчив голос. — Почему бы тебе не принести ещё печенья для Кэй, пока я подберу упавшие?
Она посмотрела сначала в мою сторону, затем в сторону мужчины, стоящего перед ней. — Извините, что столкнулась с вами, сэр. Я вас не заметила.
— Это не имеет значения, детка.
Он снова наклонился и погладил Шарли по щеке. Я закрыл глаза и сжал челюсти. Я уже собирался наброситься на него, но, к счастью, Марта встала на пути.
— Что здесь случилось?
Шарли с досадой опустила взгляд. — Это я.
— Не волнуйся, куколка, тётя Марта сейчас всё уберёт.
— Прости, что разбила твою тарелку.
— Неважно, милая. Велика беда, дядя Роджер бьёт по одной в час! Ну-ка, убирай с лица это несчастное выражение и беги на кухню за печеньем!
Шарли кивнула, и Марта пошла за ней в подсобку за метлой.
Я подождал, пока они обе отойдут достаточно далеко, а затем надавил на Хейла.
— Не смей больше подходить к ней, ты меня понял? — прошипел я сквозь зубы.
— Кто ты такой, чтобы запрещать?
— Попробуй ещё раз, а там посмотрим…
Марта вернулась с метлой и совком в руках.
— Мистер Хейл, вы что-то хотели?
— На самом деле, да.
— Подождите меня немного, я всё соберу и подойду.
Я бросил на него вопросительный взгляд, а он изобразил на лице довольную ухмылку.
— Не волнуйтесь, миссис Коулман, мне просто нужно передать на подпись документы с разрешением на публикацию интервью. Мне сказали, что я найду здесь мисс О'Рейли.
— Нет, её здесь нет, — грубо ответил я.
— Ах…
— Вы можете передать бумаги мне, — вмешалась Марта, — через несколько минут мы увидимся на конкурсе печенья, и я лично ей передам.
— Отлично! — он протянул ей конверт с логотипом NBC, и Марта сунула его в карман фартука. — Тогда до свидания, миссис Коулман.
— До свидания.
Марта радостно улыбалась этому типу, совершенно не понимая, какой он ублюдок.
— До свидания, — нагло ухмыльнулся он в мою сторону, и, клянусь богом, мне стоило больших усилий не разбить ему лицо.
Глава 34
Джоанна
— Ах, милая, подожди, я чуть не забыла кое-что важное! — Марта поспешно достала из-под прилавка нераспечатанный конверт и протянула мне.
От одного взгляда на него внутри меня всё одеревенело.
— Что это?
— Должны быть документы на согласие в проведении телевизионных съёмок. Мистер Хейл лично доставил их сегодня утром. Но поскольку тебя не было, он оставил их мне.
Неприятное предчувствие окутало мои внутренности. Я взяла конверт и осторожно провела пальцем под сгибом, чтобы открыть. На фоне шума вокруг звук разрыва бумаги был почти неслышен, но я различала его отчётливо. Достала документы и начала читать. Вроде бы всё было в порядке, всего несколько страниц, исписанных стандартными фразами, где все статисты из видеороликов соглашались на выпуск релизов для показа по национальной сети. Я уже собиралась убрать бумаги назад в конверт, когда заметила внутри ещё один листок. Маленький, прямоугольный и на нём стоял логотип телеканала.
На видном месте, жирным курсивом и обычным шрифтом было выведено имя Оуэна Хейла. Я проглотила странное напряжение, которое начало скапливаться в горле, и перевернула листок. На обороте элегантным мужским почерком было написано одно предложение:
Не рассчитывай удерживать меня вдали от её жизни.
Моё сердце остановилось на несколько мгновений, а затем снова заработало на полную мощность.
Что он хотел сказать?
Это угроза?
Я оглянулась в поисках дочери, но за прилавком с печеньем и кексами странной формы стояла только Марта, с широкой улыбкой и пухлыми щёчками. Кто знает, какое выражение я бы увидела, посмотрись сейчас в зеркало?
Вероятно — испуг.
Я проглотила свою панику, смешанную с замешательством, и внимательно обвела взглядом все столы, вернувшись к исходной точке. Марта начала разговаривать с несколькими дамами из группы Нью-Гэмпшира и, казалось, ничего не заметила. Она не видела моих дрожащих рук, не обратила внимания, как у меня подгибаются колени, и даже не заметила моего встревоженного взгляда. Она болтала, смеялась и предлагала попробовать свои кондитерские изделия, в то время как меня накрыло зловещим предчувствием.
— Где Шарли? — спросила я низким голосом.
Только тогда она, кажется, заметила, как я выгляжу: бледная с искажённым лицом.
— В чём дело, дорогая? — Марта тут же оставила нью-гемпширских дам и подошла ко мне.
— Шарли, где она? — повторила я, с трудом выдавливая слова.
— Она была здесь минуту назад, потом увидела, как мимо проходит Шейн с той китайской девушкой, и побежала за ними. Шарли сказала, что хочет дать ей попробовать своё печенье, потому что раньше не успела. Почему ты такая бледная? Тебе плохо?
— Нет, всё в порядке. Ты уверена, что Шарли пошла с ними?
— Да, я так думаю.
Я набралась храбрости, кивнула и попыталась улыбнуться. Но мой рот искривила болезненная улыбка, и я вышла из-под вощёного навеса. Мои руки уже искали телефон. Дрожащими пальцами я набрала номер Шейна и стала ждать. Пошёл исходящий звонок.
Один.
Два.
Три.
Десять гудков, но никто не ответил.
— Где вы? — пробормотала про себя, прикусив губу и нервно оглядываясь по сторонам. Я вытянулась, пытаясь разглядеть знакомые силуэты за роем движущихся голов, но заметить их было нелегко.
Я повторила вызов.
Опять ничего.
Глубоко вздохнув, сделала последнюю попытку. «Ответь, ответь, ответь…»
