— Нам нужно отвезти тебя к твоему отцу, — прохрипел я.
— А Сатана?
— Марселла, мы не можем помочь ей сейчас. Она слишком тяжелая, чтобы мы могли ее унести.
Я взялся за наши руки и повел ее прочь от клеток. Остальные собаки успокоились и спрятались в своих будках. Зрение в моем левом глазу все еще было нарушено. Может, кровь засохла на глазном яблоке, или удар по голове оставил неизгладимые повреждения, я не был уверен. Марселле было трудно поспевать за моими шагами, но она не жаловалась.
Я заметил, как Гуннар и пара членов клуба выбежали из дома и направились к забору, вероятно, чтобы защитить наши границы, но, зная численность Витиелло, я сомневался, что у них были какие-либо шансы. Он пронесся бы прямо сквозь нас и ничего не оставил бы после.
Раздался взрыв, разбросав вокруг нас щепки дерева и забора. Я толкнул Марселлу вниз и заслонил ее своим телом. Моя спина горела, но я не двигался, пока не раздалась новая волна криков и выстрелов. Звук пуль заставил меня поднять голову. Как я и опасался, Эрл и несколько байкеров выскочили из клуба и направились в сторону клеток.
Я рывком поднял Марселлу на ноги. Она тоже видела байкеров, направляющихся в нашу сторону. Я потащил ее прочь, но бег к линии забора, где происходило большинство боевых действий, создавал риск попадания пули с любой стороны. Витиелло уже в пути, мне нужно было только убедиться, что Марселла останется в живых до тех пор. Все остальное не имело значения.
Я ворвался в самое неподходящее место, в здание клуба. Как и ожидалось, клуб был пуст, за исключением одного испуганного. Он возился со своим пистолетом, но не мог ослабить английскую булавку. Отпустив руку Марселлы я бросился на него, вырвав пистолет из его руки, прежде чем ударить его стволом по голове. Я схватил другой пистолет и его нож, а затем потащил Марселлу за стойку бара. Он был укреплен деревянными досками и мог выдержать несколько пуль. Конечно, дробовики в конце концов пробьют его, но я должен верить, что Витиелло найдет нас.
Стрельба и крики приближались. Все звучало так, словно разразилась третья мировая война. Марселла смотрела на меня широко раскрытыми глазами, тихо дыша.
— Все будет хорошо. Твой отец будет здесь с минуты на минуту, а я позабочусь о твоей безопасности до тех пор.
А потом вокруг разверзся ад. Полка позади взорвалась. Алкоголь и осколки стекла катапультировались в нашу сторону. Моя спина озарилась новой болью, но я сосредоточился только на Марселле, которая съежилась передо мной. Я коротко коснулся ее щеки, желая запечатлеть образ ее лица в своем сознании, чтобы вспомнить его в свои последние мгновения.
Раздались шаги, и дверь захлопнулась.
— Забаррикадируйте дверь! — Эрл закричал, в я затаила дыхание, осознав, что он в клубе и, судя по множеству голосов, с ним несколько мужчин.
Мы с Мэддоксом оказались в ловушке.
— Эрл! — взревел папа. — Я даю тебе пять секунд, чтобы отдать мою дочь, прежде чем я снесу этот чертов дом и разорву тебя и твою ублюдскую семью на куски.
Мое сердце наполнилось облегчением, услышав папин голос.
— Пошел ты! Я пришлю тебе ее голову, и это все, что ты получишь. Мы сохраним ее холодную киску, чтобы она развлекала нас.
Мышцы Мэддокса напряглись, когда он поднял оружие.
— Оставайся на месте, — одними губами произнес он.
Раздался еще один взрыв, и по комнате разлетелись осколки. Какой-то мужчина, пошатываясь, направился к нам, вероятно, в поисках укрытия.
— През, они...
Мэддокс выстрелил ему в голову прежде, чем он успел закончить предложение, и весь ад вырвался на свободу. У меня зазвенело в ушах от выстрелов. Мэддокс вскочил, поднимая оружие.
— Эрл, не будь дураком. Все умрут из-за твоего эго.
Мэддокс пригнулся, и пуля пробила еще одну бутылку из-под ликера.
— Проклятые собаки, я их всех утоплю.
— Ради всего святого! Будь благоразумным и отдай Марселлу!
Раздались новые выстрелы, за которыми последовал звук ломающегося дерева. Мгновение спустя что-то с громким стуком упало на землю.
— Дверь вниз! — закричал кто-то.
Мэддокс вскочил на ноги, когда появился Гуннар с ножом в руках. Они сцепились. Было очевидно, что Мэддокс не хотел убивать пожилого мужчину. В конце концов Мэддоксу удалось нанести ему сильный удар в висок. Гуннар рухнул на пол и больше не шевелился.
Следующему байкеру, который бросился на Мэддокса, повезло меньше. Мэддокс вонзил свой нож в его грудь.
Меня начало трясти, в ушах звенело от выстрелов и криков раненых от боли. Может, я умру прямо на глазах у папы.
Брызги крови покрывали деревянные доски и стены. Мэддокс вышел из укрытия и выстрелил. Я поползла вперед, выглядывая из-за стойки. Вокруг меня царила жестокая бойня. Кровь и части тел лежали на земле.
И посреди всего этого стояли папа, Маттео, Амо и несколько солдат Фамильи, прямо перед входной дверью в то время, как Эрл и его люди спрятались за перевернутым бильярдным столом. Мне потребовалось мгновение, чтобы узнать Амо. Его глаза были дикими, а в правой руке он держал топор, покрытый кровью и плотью. Я не знала, сколько из зверски убитых байкеров были его виной. Не этого Амо я помнила.
Брат, которого я оставила позади, воспринимал бои, как забавную игру. Стать Капо было далекой целью, к которой он еще не был готов. Он был дерзким, ищущим острых ощущений парнем, которому нравилось производить впечатление на девушек своим будущим титулом и внешностью. Его посвящение было проформой. До этого момента папа держал его подальше от худших дел по просьбе мамы. У Амо всегда имелась склонность к насилию. Это текло у него в крови, как и у меня, хотя и не так ярко. Но оно дремало. Теперь, увидев его окровавленное лицо и неприкрытую жажду мести в его глазах, таких же, как у отца, я поняла, что его истинная природа пробудилась.
Мэддокс оттолкнул меня, когда другой байкер прыгнул на нас и вонзил нож в мужчину, убив еще одного из его братьев, спасая меня. За диваном справа я заметила Грея. Мэддокс будет опустошен, когда поймет, что его брат не сбежал, а остался для боя.
Еще больше мужчин Фамильи ворвались в клуб, пока Эрл и несколько других байкеров не бросились к лестнице, в поисках безопасного
места на втором этаже.
Мэддокс схватил меня за руку и помог подняться на ноги, таща через комнату и прикрывая своим телом.
— Иди к своей семье.
Он подтолкнул меня вперед, подальше от своего тепла, и я, сбитая с толку, сделала несколько шагов, спотыкаясь. Маттео подхватил меня на руки, но я ахнула от боли, когда он коснулся моей спины. Он мельком взглянул на мою обнаженную спину, и выражение его лица исказилось сначала недоверием, а затем яростью.
— Я получу удовольствие, убивая их.
— Отведи Марси в безопасное место, — прорычал папа.
Марси, это имя больше не казалось подходящим для девушки, которой я стала.
Маттео начал тащить меня прочь с места происшествия, но я повернулась в его объятиях, обращаясь к папе.
— Не убивай его!
Я указала на Мэддокса, но больше ничего не смогла сказать, потому что Маттео крепче обнял меня и увёл прочь. Мой взгляд скользнул по Мэддоксу и его прощальной улыбке, когда он стоял весь в крови среди своих мертвых братьев по клубу. Он примирился со смертью. Последнее, что я видела, было то, как он запрыгнул за диван рядом со своим братом Греем, чтобы сражаться на его стороне.
— Нет! — я закричала.
— Вперёд, Марселла. Давай отведём тебя к врачу.
Я пристально посмотрела на своего дядю.
— Скажи папе, что он не может убить Мэддокса.
