— Крутой переплет, — посочувствовал Андрей Леонидович то ли Ладышеву, то ли его матери, то ли неведомому Артему.
— Мама встала на мою защиту, не сдержалась и в сердцах описала всю историю, — продолжил Вадим. — Позже сожалела, но с Захаревичем они больше не переписывались.
— Вот оно как… — Поляченко задумчиво забарабанил пальцами по столу. — Новые вводные весьма любопытны… А если Кира нашла диск и стала шантажировать Обухова и Лежнивец? Как тебе такая версия?
— Я-то тогда при чем? Даже если и нашла, что она могла там понять? Вряд ли Людмила Семеновна посвящала дочь в свои дела. Разве что передала кому… Или продала, — неуверенно пожал плечами Вадим.
— Но при этом они были уверены, что диск у тебя, а значит, по их мнению, это ты распорядился информацией. И потом, кто тебе сказал, что там были цифры? Могло быть что угодно: запись разговоров, видео. Надо узнать, что на нем было… И найти Лежнивец, — Поляченко встал. — Японцы молчат? — спросил он уже у двери.
Иначе Ладышев рассказал бы.
— Не переживай сильно: на тебе уже лица нет. Ответят. Потерпи еще несколько дней. Если мы правы, а я в этом уверен, то там у них ситуация еще покруче нашей…
Валерия Петровна закрыла кабинет, дошла до стойки администратора, сдала ключ, расписалась в журнале, посмотрела на часы: до приема на дому пациентки, за которую так хлопотали, оставалось больше часа. И зачем только согласилась ее принять? В квартире Максим, которого теперь придется уговаривать не высовываться из комнаты хотя бы полчаса.
А ведь утром они и словом не обмолвились. Когда проснулась, он уже был на кухне и что-то читал в планшете. На нее даже не глянул: хоть ты в пеньюаре перед ним дефилируй, хоть без него — ноль реакции! А если и была, то сугубо отрицательная: кто-то мелькает, отвлекает. Мерзавец! Забыл, кто в доме хозяйка!
Плюнув на все условности, еще накануне вечером она накатала Грэму жалобу на постояльца, осознанно сделав акцент на его чрезмерной нервозности, а то и неадекватности. Но Саецки никак не отреагировал, лишь снова повторил вопрос о родственниках В.Л. Зачем ему нужны эти родственники? Лучше бы побеспокоился о любимой женщине! Если, конечно, любит, в чем Лера успела разувериться.
Так что на работу она отправилась чернее тучи.
«А что, если отменить этот домашний прием? Маникюр пора освежить, — уже в машине осмотрела она ногти. — И корни волос не мешало бы подкрасить. Нет, не то настроение… Может, шопинг? Сумочку к новому плащу присмотреть, туфли… Точно, так и сделаю! Отключу на фиг телефон, и пошли они все к черту! — Валерия улыбнулась такому простому, но кардинальному решению, завела двигатель и поехала в центр города. — Пусть Максим с Грэмом голову ломают, куда я делась! В моей ситуации сладка любая месть…»
— …Одна? Без Марты? — уточнил Веня, заметив дожидавшуюся у ворот Катю.
— Одна. Арина Ивановна недавно приехала. Повезло: у нее сегодня прием только до трех. Как только узнала, что я собираюсь на прием к диетологу, сразу согласилась побыть с Мартой.
Катя села в машину, пристегнула ремень.
— А отец?
— Отец привез собаку и тут же снова уехал. Даже в дом не зашел. Такое впечатление, что сбежал, лишь бы меня не видеть, — усмехнулась она.
— Да ладно тебе, не сгущай краски. Вдруг у него на самом деле срочные дела? Погода сегодня клевая! На природу бы, воздухом подышать, а не в театр… Эх, скорее бы в грибы: Галка признает поездки в лес только за грибами.
— Отец сказал, что еще рановато. Жарко было в августе.
— Скорее сухо, — согласился Потюня. — Так, нам минут пятнадцать езды… Что хотел тебе сказать по книге, — неожиданно сменил он тему. — Я сегодня поговорил с одним издателем. Он честно предупредил: за свой счет издает только то, что коммерчески выгодно. Но согласился почитать. Надо бы отослать ему рукопись.
— А как он может понять, что станет коммерчески выгодным, а что нет?
— Я его о том же спросил. Ответил, что его фокус-группа еще ни разу не ошиблась.
— И что за фокус-группа?
— Жена, мать и теща. Теща еще и редактурой рукописей занимается: пенсионерка, всю жизнь в госиздательстве проработала.
— Странная фокус-группа, — хмыкнула Катя. — Возрастная и ни одного мужчины.
— Не скажи, — не согласился Веня. — Кто у нас больше читает? Женщины. Мужики в основном у телевизора торчат. Читать и писать им лень, по себе сужу. Молодежь, опять же, если и читает, то электронку. А вот бумажную версию предпочитают те, кто заболел книгой, когда других вариантов не было. Так что правильно он все рассчитал. Признался, что сам книг практически не читает, разве что когда фокус-группа настаивает. Я тебе скину его электронный адрес, не поленись, вышли вечером. Могу и я переслать. Мне не до чтения вчера было. И сегодня вряд ли получится. Ты уж прости!
— Да ладно, — равнодушно отреагировала Катя. — Сама перешлю.
В районе стелы на проспекте Победителей Потюне позвонили.
— Доктор! — глянув на экран, сообщил он Кате и поднес телефон к уху. — Слушаю, Валерия Петровна… Как не получится?! Мы уже подъезжаем… — слегка притормозив, он растерянно захлопал ресницами. — А когда?.. Хорошо… — закончив разговор, Веня виновато посмотрел на пассажирку.
— Все поняла. Не расстраивайся, — успокоила та. — Видно, для меня это плохая идея.
— Сказала, что сама перезвонит и переназначит время. Кать…
— Веня, положа руку на сердце, я даже рада, что не будет никакого диетолога. Погуляю по городу, раз уж удалось вырваться. Ты говоришь, ее Валерия Петровна зовут? — вдруг уточнила она. — А фамилия?
— Так я тебе ее контакт и адрес выслал. Не смотрела?
— Нет. Зачем, если ты меня повезешь? Хотела поискать информацию в интернете об этой докторше, но Марта отвлекла. Сейчас гляну, — открыла она сумочку.
— Не ищи. Галецкая ее фамилия. Что-то смущает?
— Теперь нет. Но имя-отчество напомнило одну неприятную особу из прошлого.
— Так их море одинаковых!.. Точно решила в городе остаться? Могу обратно подкинуть, пока время есть.
— Точно. Высади меня сразу за трамвайной остановкой напротив арки. Трамваи, надеюсь, еще ходят?
— Ходят, куда они денутся? Готовься десантироваться, — предупредил он. — Вот там, где дополнительная полоса, устроит?
Веня включил аварийку, перед светофором со стрелкой прижался к обочине.
— Спасибо!
Он хотел еще что-то сказать выпорхнувшей из машины пассажирке, но помешал сигнал водителя затормозившей позади машины. Махнув Потюне, Катя пересекла трамвайные пути, миновала остановку, парковку перед банком, прошла под аркой. К дому Вадима она специально решила идти не со стороны улицы, а через дворы. Вероятность попасть ему на глаза в рабочее время была невелика, но мало ли что: случайная встреча обоим не нужна. Но почему бы не прогуляться по «местам боевой славы», раз уж вышла такая оказия?
Не спеша, она прошла мимо магазина при хлебозаводе, обошла ограждения и попала на территорию художественной гимназии.
— Катя?!
Пришлось оглянуться: послышалось или кого другого зовут? Держа за руку мальчика, в ее сторону от крыльца здания быстро двигалась женщина. Ни впереди, ни позади никого больше не было.
— Ольга?!.. — Катя узнала приближавшуюся женщину.
— Катя! Откуда ты здесь? Как давно я хотела тебя увидеть! Ты мне даже снилась пару дней назад: сердце, что ли, подсказывало, что ты где-то рядом? — расчувствовавшись, Ольга отпустила руку мальчика, крепко обняла подругу. — Как я рада! Когда ты приехала?
— Скоро неделя.
— А где твоя Марта?
— Осталась с бабушкой…
Осведомленность Ольги вызвала удивление: как собирается назвать дочь, она ей точно не говорила. Во всяком случае при последней встрече.
— Ей на днях четыре исполнилось? Когда у вас третья операция?
— В начале декабря, — еще больше удивилась Катя.
Все контакты с Ольгой она оборвала с того самого дня, как поняла, что помощи здесь ждать не от кого: не отвечала на звонки, сама не звонила, не писала. Поступила так, как и со многими другими в тот период. Ну а после того, как решился вопрос с оплатой операции, она осознанно удалила все свои страницы из соцсетей, номера особо активных абонентов внесла в «черный список» телефона. Конечно же, ей очень хотелось позвонить подруге, поделиться радостной вестью, но… Как она могла продолжать общение, зная, что ее муж — лучший друг Вадима? Жаловаться на него, что ли? А смысл? Ладышев окончательно вычеркнул ее из своей жизни, как и она его. Отныне это была запретная тема, и она не собиралась ни с кем ее обсуждать.
