Ну смысл тянуть…
Или отложить на потом, когда протрезвеет? Второе показалось более мудрым решением.
— Черный, два пакетика сразу, как ты любишь, — подвинула к нему самую большую, какая только нашлась в доме, кружку, и тарелку с огромным куском торта.
— А себе?
— Да я сладкое на ночь не ем.
— Все фигуру бережешь. Для кого, интересно? — прищурился он, отламывая ложкой внушительную порцию десерта. — Кстати, — отложил, — а солененького чего нет? Колбаски там? А то с этим, — извлек из кармана плоскую бутылку водки, — сладкое так себе.
Он и сюда эту пакость притащил? Вот это Аглае сильно не понравилось.
— Нет, извини. Нас же дома не было, ничего не покупала, — решила пресечь пьянку.
— Ну хоть стопочку дай.
— Не держим, — развела руки в сторону, — я же не пью. Ты знаешь.
— Да я тоже не пью.
— А какой тогда сегодня повод? — проводила взглядом его внушительную фигуру — Валентин поднялся и бесцеремонно достал из шкафа чашку. — Что отмечаешь?
— Начало новой жизни, возможно, — хмыкнул он и, тяжело опустившись обратно, плеснул в чашку спиртного.
Все происходящее Аглае не нравилось все больше и больше, и это еще мягко говоря. Но не выталкивать же его из квартиры как истеричке? Впрочем, долго быть вежливой она тоже не собиралась, пусть пьет свою порцию и домой.
— Начало новой жизни? Я чего-то не знаю?
— Может, я замуж тебя позвать хочу.
И тут она опешила. Это что еще за новости такие!
Никогда она даже никакими намеками не давала ему понять, что такое между ними когда-нибудь будет возможно. С чего вдруг-то?
— Я так понимаю, ключевое слово здесь "может"? — попыталась отшутиться.
— Ну а что, — плеснул еще, — мы люди взрослые уже, чего тянуть. Тебе Валюшу на ноги поднимать, одной тяжело. А ко мне девочка привыкла. Вот квартиру купим, сделаем ремонт…
— Не знала, что ты планировал купить квартиру.
— Я-то? Я нет, — залпом опрокинул в себя содержимое, — но ты же планировала.
И сказал он это таким тоном…
Аглая вскинула взгляд на настенные часы — половина одиннадцатого считай, слишком поздно. Зачем вообще запустила его, дурочка!
Ей не нравился этот разговор, его дурацкие намеки, слова о квартире, на которую копила она.
Он просто пьян, вот и несёт чушь, — пыталась успокоить саму себя, но страх уже пробрался в подкорку.
— Тебе пора. Поздно, — демонстративно забрала чашку и с громким стуком опустила в раковину. — Я сильно устала, правда.
Но Валентин словно ее не слышал: приподнялся со стула и, протянув руку, достал из шкафа новую чашку.
— Да брось, время детское. Посидим, поболтаем. Может, тебе налить?
— Нет, мне не налить! — отрезала она, ощущая приближение чего-то похожего на панику.
Ночь, соседи все спят. Да даже если и нет — никто в жизни носа не высунет. И телефон как назло выключен.
Аглая вытащила из кармана смартфон и собралась уже было его включить, как вдруг Валентин бесцеремонно забрал у нее гаджет, запихнув в карман домашних треников.
— Эй! — неподдельно возмутилась она. — Это мой телефон!
— Да давай посидим, пообщаемся как люди. Брось, ну ты чего, садись! — схватил ее за руку и потянул к соседнему стулу. Буквально силой опустив рядом, положил ладонь на ее плечо.
— Ну ты чего как не родная, Аглай. Это ж я, ну!
— Ты пьян.
— Да где я пьян? Так, выпил чуть-чуть. Может, для храбрости. Не каждый же день девушкам предложение собираюсь делать.
— Валь, пожалуйста — иди домой. Давай завтра поговорим.
— Не откладывай на завтра то, что выпить сегодня, — гыгыкнул он и снова потянулся к своей бутылке. Аглая попыталась забрать ее первой, но Валентин перехватил ее руку, больно вцепившись в запястье.
— А вот так делать нехорошо, — процедил довольно злобно. — Я же по-дружески с тобой, а ты так негостеприимно.
— Ты делаешь мне больно!
— Прости, я не хотел.
Ослабив хватку, еще раз повторил слова извинений и в очередной раз налил спиртное в чашку.
Аглая видела, как стремительно он пьянеет, что из доброго и милого увальня-соседа, каким она его всегда знала, он буквально на глазах превращается в совершенно незнакомого для нее человека.
Вот зачем я его впустила, зачем! — корила она себя. — Может, закричать? Хотя что толку, только Валюшу испугаю.
— Я вот о чем тут подумал: а ты неблагодарная. Да, именно так! Я тут месяцами пороги обивал, кормил пирожными, за ребенком твоим присматривал, а ты все ломалась. Даже поцеловать себя не дала ни разу, не говоря уже о том, что бы дала что-то другое, — сально улыбнулся. — Нет, я человек терпеливый, но… злопамятный.
— Валь, я прошу тебя…
— А он? Этот твой — мажор американский: не успел вернуться, как сразу же затащил тебя в койку. А ты и рада ноги раздвинуть. В чем дело, Аглай? — пьяно заглянул в ее испуганные глаза. — У него денег больше или еще чего? Так ты пока у меня не проверяла.
— Если ты не снимешь руку с моего плеча, я буду кричать! — прошипела она, но он не снял — наоборот, сжал сильнее.
— Я по-хорошему хотел, по-человечески. Ни на чем не настаивал, ничего не просил. А оно, видать, надо было как он — прийти и просто взять? — рука юркнула ниже. Аглая дернулась, но он притянул ее к себе, уже полностью обездвижив.
Бороться с ним было бесполезно, это как тявкать Моське на слона. Без вариантов.
— Я понимаю, что я не такой крутой, тачки у меня нет, тряпок, денег. С последним совсем все туго. Ты знаешь чего я вообще сюда приехал? Хоть бы раз спросила.
Она была рада, что он сменил тему. Может, удастся как-то улизнуть.
— Нет, не знаю…
— Я ж во Владивостоке родился. Вырос там, там же в армии отслужил, на границе. Потом вернулся и сразу женился.
— Ты был женат?
— Я много где был. И женат
