зоны.
А мои недавние любовники одинаково обозревают поле боя, выискивая следы совершенного преступления, потом так же одинаково – меня, теперь выискивая следы преступления уже в другом месте. Судя по всему, тонкий халатик на голое тело и общий расхристанный вид наводят на вполне логичные мысли, они переглядываются…И одинаково выдувают огонь из ноздрей.Это было бы прямо страшно, если б не было так смешно.
- Какого хера? – ревет сбоку немного подрастерявшийся Конь, а я начинаю ржать.
Совершенно неприлично, до слез, до боли в животе.Смотрю на инсталляцию «Двое и один», думаю, что как-то слишком много мужиков в моей жизни внезапно. То пусто, то густо. И это почему-то тоже смешно.До слез, да.
- Мась, - идет ко мне Кот, в глазах его волнение и затухающие искры гнева. Он всегда более эмпатичен, чем его приятель, - Мася… Ты чего? Он что-то сделал тебе?
За его спиной глухое рычание Егеря:
- Че ты тут забыл, сучара???
И торопливый крик Коня:
- Да пошли вы нахер, добродетели! Довели ее до нервного срыва!
А мне смешно, до икоты, нервной.
Кот подходит близко, берет за плечи, встряхивает:
- Настюш… - его голос, глубокий и мягкий одновременно, обволакивает и успокаивает. Наверно, кого-то другого запросто успокоил бы, но я эти техники уже на себе испытывала, а потому – не работают.
Только смех в слезы переходит.Похоже, я все-таки надорвалась с ними.Слишком их много.Чересчур.
- Она едва живая! – орет Конь, вырываясь из лап Егеря, не пускающего его ко мне, - вы, скоты, ее чуть не убили! Придурки сраные!
- Настюш… Ты воды хочешь? Чего хочешь, Насть? – Кот смотрит на меня, держит за плечи, обволакивая собой, закрывая от всего мира… И так хочется… Поддаться. Ощутить это еще раз.
Я смотрю ему в глаза, слезы текут по щекам…
- Мась! Мася! Я не пойду никуда! – орет Конь, пытаясь прорваться через Егеря, но это пустой номер… Какая у него там кликуха? Железный человек? Не прорвешься…
- Иди домой, Борь, - голос мой почему-то получается сухим и спокойным, я отвечаю, не отрывая взгляда от глаз Кота и с наслаждением ощущая, какие горячие у него ладони. Правильно горячие. - Мы все уже выяснили.
- Мася! Ты не права сейчас! Не права!
Больше я Коня не слышу, потому что Егерь его выталкивает из квартиры, что-то негромко говорит, рычит что-то, но это все на грани слышимости. И восприятия. И не важно.Важно то, что сейчас здесь.
- Он трогал тебя, трогал? – Егерь возвращается от дверей еще более взбудораженным, чем до этого.
Мне приходилось видеть его в бешенстве, в самом начале нашего… г-м-м-м… знакомства, и вот сейчас – прямо то же самое, только возведенное в квадрат.
Кот не выпускает моих плеч, проводит ладонями вниз, и халат скользит, сам собой развязываясь.
Рядом громко выдыхает Егерь.
Я знаю, следы от губ Коня уже наливаются краснотой, и именно на них смотрят сейчас оба моих любовника.
- Я его, сучару, урою… - рычит Егерь и топает в сторону двери, но Кот тормозит его одним коротким предложением:
- Потом.
Он ведет ладонями вверх, зарывает пальцы в волосы на затылке, приподнимает подбородок, жестко фиксируя по горлу:
- Ты его зачем пустила? Ждала его, да?
- Чё? – Егерь возвращается обратно, подходит близко ко мне, и это ощущение – зверя за спиной – давит.
Я уже не плачу, смотрю просто в темные глаза Кота, и впервые думаю, что совсем его не знаю. И что он – совсем не такой легкий весельчак, каким хочет казаться. При желании, он может быть машиной не менее жуткой, чем его друг и напарник.
Сейчас , например, от него веет жутью.
- Ты с ним все же спишь? Да? Врала нам? – вопросы Кота спокойные и логичные, а глаза – страшные. Гипнотические. Не оторваться.
- Чё? – еще ниже тоном рычит Егерь, которого , похоже, зациклило на одном слове.
Большие пальцы обеих рук царапуче поглаживают шею, медленно так, ласково даже… А стоящий за спиной Егерь запирает меня в уже привычном беснующемся коконе похоти.
Мне бы надо обидеться.Мне бы вырваться, заорать, выгнать их, в конце концов. Я устала уже. Я так и не выдохнула же…Но не могу. Просто стою, опять между ними, просто смотрю в глаза одному, ощущая все больше довлеющий жар от другого… И мне не чересчур сейчас. Мне – самое то, что надо.
- Скажи… если врала и спишь с ним… - хрипит Кот, и получается у него даже… жалобно? Зачем ему это?
- Зачем тебе? Это что-то изменит? – шепчу чуть слышно, ощущая, как от каждого слова приходят в движение пальцы на горле. Сейчас так легко… сжать… Почему меня это возбуждает?
- Нет. – Тяжело роняет со спины Егерь, неожиданно выходя из коллапса минимального словарного запаса, - нет.
- Нет, - кивает Кот, соглашаясь с другом, - просто надо знать, кого…
- Никого, - обрезаю я, - никого…
- Да? – демонстрирует Егерь богатство языка, - да?
И придвигается еще ближе, тяжело роняя обе ладони на мои голые плечи, сжимая их, не больно, но с такой пугающей одержимостью, что это ощущается очень странно… И правильно одновременно.
- Да… - и вздрагиваю, когда он не выдерживает и прижимается к моей шее огненными губами. А Кот мягко уводит ладони вниз, кладет их на грудь, одновременно сжимая оба соска. Ахаю, ноги подрагивают.
Уже понятно, что сейчас будет, оно сразу было понятно, но я все же рассчитывала на пояснение. И на выяснение отношений… Или… Они думают, что здесь, в Москве, все продолжится так же? В том же темпе? Или они вообще ни о чем не думают?Как и я?
- А мы прям как чувствовали… - задумчиво говорит Кот, поглаживая мою грудь и не
