— Это правда? — спрашивает офицер Бардж.
— Нет, — лжет Бретт.
Офицер Лейн протягивает руку.
— Покажите мне документы.
Бретт вздрагивает.
— Вы собираетесь просить у него документы? Это он напал на меня!
— Я уже знаю, кто такой Даллас, — отвечает он, а затем наклоняет голову в мою сторону. — Я знаю, кто она. А теперь, может быть, вы позволите мне познакомиться с вами?
— Я скажу тебе, кто я. Я сын мэра в очень богатом калифорнийском городе.
— Классная история, мужик, — отвечает офицер Лейн. — Но здесь не Калифорния, хипстер. Мне плевать, что твой отец — мэр. Покажи мне удостоверение личности, или я буду вынужден арестовать тебя за отказ сотрудничать.
Бретт достает бумажник и неохотно протягивает водительские права.
— Я пойду проверю это, — говорит офицер Лейн, в то время как офицер Бардж не сводит глаз с Бретта.
Офицер и Даллас ведут светскую беседу, пока офицер Лейн не возвращается.
— Похоже, вы нарушили условия освобождения под залог. Мы отправляем вас обратно в ваш богатый город, где вы сможете насладиться пребыванием в камере. — Его верхняя губа скривилась в отвращении. — Я не могу поверить, что они вообще выпустили тебя под залог за то, что ты сделал.
Бретт бросает в меня все подряд имена, пока они надевают на него наручники и силой выталкивают из моей квартиры.
— Он не любит тебя! — кричит он, прежде чем дверь захлопывается. — Он всегда будет любить эту мертвую суку!
Даллас выбегает из моей квартиры, готовый ко второму раунду, но полицейский останавливает его на пути к Бретту.
— Оставь это, мужик, — говорит офицер Лейн. — Он того не стоит. — Он смотрит на меня. — Поздравляю с ребенком, вас двоих.
Даллас хлопает его по спине.
— Спасибо, мужик.
Он протягивает мне карточку.
— Уиллоу, дай мне знать, если он доставит тебе еще какие-нибудь проблемы.
Пораженный взгляд Далласа фокусируется на мне, когда он закрывает дверь, и его челюсть подергивается.
— Этот ублюдок говорит правду?
— А? — Мой мозг настолько измотан, что я не уловила серьезности его вопроса.
— Он говорит правду о том, что он отец?
Мое сердце бешено колотится.
— Ты шутишь? Ты ему веришь?
— Я не знаю, чему верить. Он казался чертовски настойчивым в этом.
— Если ты хочешь ему верить, то будь добр. Уходи. Я планировала сделать это сама с первого дня, и у меня нет проблем с тем, чтобы осуществить этот план. Мне не нужны ни ты, ни Бретт. Я женщина, у которой все в порядке. У меня хорошая работа, и мне не нужно, блять, нянчиться с парнем. — Я качаю головой. — Поверь мне, блять, было бы гораздо проще сделать это самой.
— Не говори так, — рычит он.
Я наклоняю голову в сторону двери.
— Уходи. Я сама позабочусь об этом предполагаемом незаконнорожденном ребенке.
— Не надо. — Он берет мою руку в свою. — Не говори так. Ты не можешь злиться на меня за то, что я спросил. Я спросил, ты сказала мне правду, я тебе верю.
Я отпускаю его руку и отталкиваю его от себя.
— Тот факт, что ты даже сомневаешься во мне, это дерьмо.
Это слишком много, чтобы справиться с этим прямо сейчас. Мои руки дрожат от гнева. Я должна была ударить Бретта по лицу.
Даллас вскидывает руки вверх.
— Мне жаль. Это была тяжелая неделя. Я пришел, чтобы все с тобой исправить, а этот мудак был здесь.
— Он пришел без предупреждения! Я же не приглашала его.
Он хватает меня за руку, ведет через комнату и усаживает на диван. Я задерживаю дыхание, когда он падает рядом со мной, а затем притягивает меня к своей груди. Я расслабляюсь, прижимаясь к нему, и мое сердце успокаивается, когда он начинает массировать мою шею.
— Почему кажется, что весь мир против нас? — шепчу я.
— Это не так. — Он целует меня в шею. — Люди проходят через испытания и невзгоды, но с нами все будет хорошо. Мы сможем пройти через это, потому что у нас есть друг, на которого можно опереться. Меня чертовски убило, что ты думаешь, будто я виню тебя в потере нашего ребенка. Мне было больно. Я расстроен. Выражать свои эмоции — это не то, в чем я преуспел. — Он усмехается. — Эти слова исходили от Лорен, а не от меня.
— Значит, нас двое.
Я откидываю голову назад на его плечо, чтобы видеть его, и мое тело расслабляется, когда он целует слезы, текущие по моим щекам.
— Как насчет того, чтобы начать ночь сначала? — спрашивает он. — Давай вести себя так, как будто твой придурок бывший с челкой длиннее твоей не приходил сюда.
Я тянусь вверх, чтобы обвить руку вокруг его шеи и притянуть его к себе для поцелуя.
— Ты даже не представляешь, как здорово это звучит.
Я планировала сказать ему, что сегодня нам нужно оставаться друзьями, но все изменилось. Бретт вбил в меня немного реальности. Я могу отвернуться от Далласа и иметь дело с большим количеством таких мужчин, как Бретт, потому что я слишком боюсь сблизиться с человеком, способным любить, или я могу провести время с мужчиной, у которого есть сердце.
У нас может ничего не получиться.
Все может пойти не так.
Но быть с ним гораздо лучше, чем быть одной.
Мы остаемся на диване и говорим обо всем, что произошло с тех пор, как мы виделись в последний раз. Мейвен чувствует себя лучше и снова стала такой, как обычно. Она задает сотни вопросов о том, где я.
Даллас укладывает меня в кровать и поворачивается, чтобы уйти.
— Ты не останешься на ночь? — спрашиваю я, разочарованная.
Он улыбается.
— Да, черт возьми, останусь. Но сначала мне нужно избавиться от этих уродливых цветов.
Я не могу удержаться от смеха. Мне это было нужно.
Он возвращается с еще более яркой улыбкой на лице, и я вопросительно вскидываю брови.
— Ты испекла мне печенье, — говорит он.
— Пыталась. — Я нахмурилась. — Они немного подгорели.
— Я тебе нравлюсь.
Мы проводим остаток ночи, поедая подгоревшее печенье в постели.
***
— Мейвен скучает по тебе, — шепчет он мне на ухо.
Уже утро, и слабый луч солнца проникает в окна, когда мы лежим в постели. Моя рука в его руке. Мои ноги в беспорядке лежат на его ногах. Мне приятно, что он снова здесь.
Я закрываю глаза.
— Я скучаю по ней. Скажи ей, что мы скоро увидимся. — Его рука крепко сжимает мою, и я вздыхаю. — Так вот на что похоже горе.
Неудивительно, что Даллас был так несчастен, когда умерла Люси. Эта боль — то, что он чувствовал. Эта пустота в моем сердце — то, через что он проходил.
— Потерять кого-то — это не весело. — Его дыхание замедляется. — Я просто хотел бы, чтобы мы могли встретиться с ним, даже если бы это была всего лишь минута.
Его глаза смотрят на меня, когда я опускаю подбородок на его теплую грудь и улыбаюсь ему. Я прижимаюсь к его телу, когда его руки обхватывают мою спину, и он усаживает меня рядом с собой, его пальцы прослеживают мой позвоночник.
— Он? — спрашиваю я.
Он усмехается.
— Разве плохо, что я был уверен, что у нас будет мальчик?
Я чувствую его тяжелое дыхание, когда глажу его грудь.
— Я была так уверена, что у нас будет девочка, что уже выбрала имя.
— Это Дафна? — спрашивает он, и я чувствую его смех через грудь. — Она может тусоваться со Скуби, и они будут вместе гоняться за привидениями.
Еще больший рев смеха вырывается из его груди, когда я щипаю его за сосок.
— Нет! — Я следую его примеру, чувствуя, как это происходит внизу моего живота, и, черт возьми, как приятно, когда что-то, кроме боли, поглощает меня. — Могу я попросить тебя об одолжении?
Он кивает.
— Давай подождем, пока у нас родится ребенок, прежде чем выбирать имя. Я не хочу обнадеживать себя, чтобы потом что-нибудь случилось.
Его рука крепко обхватывает меня.
— Ничего не случится.
Я поднимаю руку и провожу пальцами по щетине на его щеках.
— Просто на всякий случай.
— Мы будем ждать. И когда ты родишь нашего ребенка, и это будет девочка, мы выберем то имя, которое ты выберешь. Если это будет мальчик, мы выберем мое.
