это не волнует.
— У тебя проблемы? — осторожно интересуется, прощупывая почву, опять весь такой ласковый и любящий мужик.
Не хватает его коронного «малыш», от которого меня уже тошнит.
Отрицательно качаю головой, приказывая себе молчать. Больше я не пророню в этой машине ни слова. Саше я больше не доверяю. Вообще никому не верю. Если со мной что-то случится, кому я позвоню первому? Уж точно не ему.
— Отвези меня домой, остальным скажи, что я заболела. Тебе не в первый раз врать им.
— Знала бы ты, как меня это достало, — глухо произносит Соколов.
Презрительно фыркаю. Глубоко, очень глубоко, где-то в недрах души я его, может быть, и жалею. Только вот на деле больше презираю.
Он меня использовал. А я собираюсь использовать его. Не так, как изначально планировала, но, может быть, оно и к лучшему.
Отворачиваюсь к окну и обхватываю себя за плечи, стараясь согреться. Зубы постукивают, но я только сильнее их сжимаю.
Не время показывать слабость.
Стараюсь скрыть, как меня потряхивает от пережитого сегодня эмоционального стресса. Я выжата как лимон. Сначала работа: Живоглот и тварь Таня, подставившая меня. Потом Гейден с его напором бульдозера — я хотела лишь немного тепла и ласки, а осталась после его поцелуев раскатанной по асфальту. Теперь Саша…
Я хочу оказаться в своей крохотной, заваленной советской мебелью комнате. Закрыться на щеколду, скинуть с себя одежду и забраться в кровать. Укрыться с головой одеялом и проспать до утра.
Дорога до дома проходит в потрескивающем от напряжения молчании. Соколов замкнулся в себе и, поджав губы, о чём-то размышляет, не переставая тарабанить длинными пальцами по рулю. Уже жалеет о том, что не смог держать язык за зубами и открылся мне? Ревность взяла вверх над здравым смыслом?
В чём-то я его понимаю. Вспоминаю отпечаток чужой помады у губ Гейдена, и внутренности словно кислотой обжигает.
Этот парень — чистый секс и порок. Дьявол во плоти и кошмар из моих снов.
Он никогда не будет моим. Нам никогда не стать парой в классическом понимании общества.
Мы встретились не в тот момент, не в том месте и, возможно, не в той жизни.
Но это не мешает моему глупому сердцу трепыхаться в груди, словно листу на холодном осеннем ветру.
Интересно, как Мирон отреагирует на изменения в моей жизни? То, что Саша ему расскажет, — сто процентов. Он же пытается быть для всех «нормальным», обязательно похвалится тем, что мы съехались. Вышли, так сказать, на новый уровень отношений. Только не думаю, что ему удастся обмануть и своего лучшего друга.
Гейден обладает поистине сверхспособностью знать грязные секреты других. Он не раз намекал мне на особенность моего парня, а я, идиотка, была слишком занята тем, что поддавалась его дьявольскому магнетизму, и никак не реагировала на подсказки.
— Я позвоню тебе завтра, — твёрдо говорит Соколов, когда мы останавливаемся у моего подъезда. — Давай без глупостей, Ангелина.
— Ты тоже.
Квартира погружена во тьму. Из комнаты Марины доносится громкий храп её сожителя. Опять притащился. Скривившись от отвращения, стаскиваю с ног ботфорты. Завтра опять придется терпеть сальные взгляды Руслана на кухне. Но, если всё пойдёт как надо, я вскоре отсюда съеду. И впервые в жизни буду жить одна, на своей территории. Сама себе хозяйка.
От эйфории покалывает кожу.
Проскальзываю в душ и, закрыв хлипкую дверь ванной на защёлку, начинаю раздеваться.
На телефон почти одновременно падают два сообщения.
Первое от Соколова. Он прислал деньги. Не всю сумму, что мне нужна для расчёта с магазином, но всё же весьма существенную и так сейчас необходимую. Видимо, решил подстраховаться.
Ничего не отвечаю ему, открывая второе.
От удивления распахиваю глаза, руки покрываются гусиной кожей. Это неконтролируемый процесс. Гейден всего лишь прислал мне смс, а мои колени тут же стали как желе.
«Завтра.»
Следом приходит ещё одно сообщение, на этот раз с координатами. Какое-то место за городом.
Он хочет увидеться. Надеине.
Чёрта с два, я на это поведусь. Особенно, когда Соколов может стать решением всех моих текущих проблем. А связь с Мироном только добавит новых.
Но он же тебе нравится….
«Отсоси себе сам»,— закусив губу, быстро пишу в ответ и выключаю мобильник.
Отбросив телефон на стиральную машинку, встаю под тёплые струи древнего душа и пытаюсь смыть сегодняшний день в канализацию.
21
Утром за завтраком, пока варю себе овсянку, говорю Марине, что следующий месяц оплачивать не собираюсь: скорее всего, буду съезжать. Она может начать поиски новой соседки или наконец-то съехаться со своим парнем. То, что Саша не согласится на мои условия, я почти не рассматриваю. Возможно, слишком самонадеянно… но его родители пойдут на всё, лишь бы сохранить идеальную репутацию и не потерять лицо.
Хотя лично мне непонятно, чего можно так бояться, живя в прогрессивном современном обществе. Но мне это только на руку.
Запихиваю в рот кусочек банана и с удовольствием жую, в красках представляя свою новую беспечную жизнь.
Мысленно я уже сплю на шёлковых простынях и ем ложкой красную икру, закусывая чёрной. И всё равно, что икру я в принципе не люблю.
Всю ночь крутилась в постели и взвешивала своё решение. Пыталась договориться не столько с совестью, сколько со своим вдруг взыгравшим либидо. Ведь чтобы уснуть, даже после такого трудного дня, мне пришлось скинуть скопившееся в теле напряжение.
Погладить и поласкать себя между ног, представляя на месте своей руки чёрную лохматую голову Гейдена и его грязный, талантливый язык. Целуется он потрясающе, как и виртуозно орудует пальцами, ловко надавливая на самые чувствительные точки. Всегда такой резкий, грубый, окутанный дьявольским туманом и налётом хреновой репутации, он сегодня нежно вырисовывал на моём клиторе круги и шептал: «Моя девочка». Да я только от воспоминаний об этом готова словить оргазм ещё раз,
