и взаимным. По доброй ли воле вы вступаете в брак? Прошу вас ответить… невеста? – регистраторша уже давно что-то бубнила про любовь как два хрустальных сосуда, но теперь наконец перешла к делу и повысила голос.
– Невеста за, – кивнул я.
– Против! Против! Против! – заорала Арина почему-то мне в лицо. – Я против! Я не буду выходить замуж за какого-то Карпова, не буду!
Тетенька, держащая хрустальное блюдце с обручальными кольцами, закатила глаза. Шум толпы за нашими спинами удачно заглушал маленький квартет наигрывавший фантазию на тему марша Мендельсона.
– А ты вообще посмотри, что подписываешь, – кивнул я на толстую книгу регистраций, лежащую тут же, на столе перед нами.
Кипящая Арина сначала попыталась сжечь меня взглядом, а потом… все-таки опустила глаза.
Прочитала строчку с именем жениха.
Вернулась обратно.
Перечитала еще раз.
– Глеб… Андреевич… Мельников?.. – медленно проговорила она вслух.
– Так что, будешь ли ты, Арина Михайловна Точильникова женой Глеба Андреевича Мельникова? – спросил я, забирая кольцо с блюдечка.
Арина оглянулась на гостей, растерянно посмотрела на ржущего уже вслух Карпова и выхватила белое приглашение из рук стоящей тут же ее тетки-ведьмы.
– Приглашаем вас на бракосочетание… Арины Точильниковой… С Глебом Мельниковым… Что? Вы меня обманули?!
Она порвала приглашение на две части и кинула в лицо Ивану. Тот ловко увернулся и показал мне два больших пальца. Это взбеленило Арину еще сильнее. Она рванулась к нему с места, я еле успел поймать ее за талию, иначе от Карпова остались бы только косточки, и то не целиком.
– Ты все это время! Знал! Играл со мной! Подыгрывал?! Вы все меня обманывали?! Я думала, я выхожу замуж за…
– Невеста согласна, – вполголоса сказал я регистраторше. Та покачала головой и начала: – Согласен ли жених…
– Согласен, – быстро сказал я, ловя руку Арины и ловко надевая на нее кольцо.
Свое я надел сам.
– Подпиши тут, родная, – я подсунул ей ручку и показал на строку в книге.
– Я развожусь! – заявила Арина, резко успокаиваясь и поправляя прическу. – Немедленно!
– Ты еще не замужем. Сначала надо выйти, потом разводиться, – просветил ее я.
Она почему-то послушно села на стол и поставила свою подпись.
Передавая мне ручку, гневно заявила:
– Выйду и разведусь!
– Хорошо! – я поймал ее в объятья и прижал к себе под слова регистраторши: «Можете поцеловать невесту». – Но сначала секс. Интересно же, как оно – трахаться в браке? Да? Узнаем – и сразу разводиться!
Поцеловал ее в висок, а потом поймал горячие сладкие губы, умирая от умиления и ошеломительного тепла, которым меня наполняла мысль, что эта прекрасная нежная истеричка – теперь совершенно и полностью моя. Ее можно тискать, трахать, целовать, любить, баловать, позволять лупить меня по морде – ей вообще можно позволять абсолютно все.
Теперь я точно ее никому не отдам, мою горячую Аришу.
– А можно теперь мне поцеловать невесту? – раздался наглый голос Карпова из-за спины, но я только продемонстрировал ему сначала средний палец, а потом безымянный. С кольцом.
Все. Никому ничего с Ариной нельзя. Моя!
Какие у него длинные ловкие пальцы…
Которые сейчас находятся глубоко во мне, и я вся теку не только от того, что они творят, но и от самой мысли, что мой… муж так бесстыдно и жестко трахает меня ими.
Какие у него строгие губы, сомкнутые в прямую линию, твердые, упругие.
Которыми он целует меня абсолютно везде. Скользит ими по животу, на мгновение прижимаясь к нему щекой, задерживается на косточках на бедрах.
Какой у него суровый взгляд. Серьезный, стальной.
Которым он смотрит мне в лицо, делая невероятно жаркие вещи внутри моего тела сначала пальцами, а потом напряженным горячим членом, а потом пальцами и членом одновременно, и мне стыдно, и горячо, и снова стыдно, а потом так хорошо, что даже в этом серьезном взгляде появляются искры.
– Кричи, моя девочка, любимая моя, – мурлычет Глеб, вбивая в меня стальной свой член до упора, пронзая насквозь.
– Там же… люди, – кошусь я на дверь в соседнюю комнату.
– Пусть завидуют, – говорит он, почти выходит из меня и снова с размаху загоняет член.
И я кричу.
Кричу, цепляясь пальцами за края стола, на котором мой муж разложил меня, как экзотическое блюдо, готовое к подаче.
Мы выскользнули с собственной свадьбы, с банкета в ресторане, спрятались в одном из небольших приватных кабинетов, и гладкий полированный стол стал отличным местом для того, чтобы Глеб попробовал, как он выразился: «Самое долгожданное блюдо на этом торжестве».
Меня.
Искусным языком сначала очертив извивы ушной раковины, сразу заводя меня до высшего градуса нетерпения.
Потом потеребив соски, внаглую достав мою грудь из корсета.
А потом исполнив симфонию у меня между ног.
Кажется, он берег свои самые горячие секреты до этого момента.
Потому что я не помню, чтобы он показывал такие фокусы в наши предыдущие разы.
– Кажется, как Евсей ты изрядно недорабатывал… – простонала я, устав закусывать губы и пальцы.
– Конечно, я берег себя до свадьбы, – нагло ответил мой самый строгий адвокат в мире. – А теперь становись на четвереньки.
– На столе?! – охренела я. – Ты что собираешься делать?
– О… – в его голосе появились мечтательные нотки. – Тебе понравится.
Стук в дверь прервал нас очень вовремя. Я как раз уже почти согласилась узнать, что же Глеб такое ужасно развратное задумал.
– Эй! Молодожены! – раздался голос Ивана из-за двери. – Вы вообще на собственной свадьбе собираетесь появляться? Гости ждут!
– Подождут, – отрезал Глеб. – Скажи, что там тут так горько, так горько, что мы заедаем всем возможным сладким.
– Кстати, о сладком, – я вспомнила, что все еще не сделала главное, о чем мечтала все эти долгие недели без моего строгого адвоката. Соскользнула со стола и опустилась на колени, глядя снизу вверх и потянулась ладонью к торчащему из брюк члену Глеба.
– Это надолго… – пробормотал он. – Вань! Скажи, что мы через часик придем!
– Да вы офигели, что ли!
Иван распахнул дверь в кабинет, сделал шаг внутрь и тут же отшатнулся, прикрывая глаза рукой.
– Вы бы хоть прикрылись!
– А ты не ломись, куда не звали! – рыкнул Глеб раздраженно.
Потому что я, разумеется, уже закрыла только открытый рот, и муж мой остался без сладкого.
– Серьезно, вы не можете этим попозже заняться? Свадьба раз в жизни, а трахаться можно в любой момент.
– Эх, Ваня, Ваня… – вздохнула я, опираясь на протянутую Глебом ладонь и поднимаясь на ноги. – Чтоб ты понимал…
– Ладно, – сказал Глеб и наконец спрятал свое впечатляющее достоинство, орудие
