из заграницы тащат сувениры, драгоценности и прочие побрякушки. Моя же вернётся с чемоданом полным кондитерского барахла, — игриво ворчал Гера, вертя в руках мою очередную покупку. — Что это? Шприц?
— Это экструдер, — улыбнулась я и выхватила инструмент.
— Экстра… что? — изобразил удивление, беря загребущими руками силиконовую форму для выпечки. Клоунски приложил к своей левой груди.
— Ты знаешь, что это, так что не притворяйся, — улыбаюсь и выуживаю из скопа покупок подарок для милого-любимого. — А это тебе.
Герман поднял глаза от формы и, тут же забавно отбрасывая силикон от себя вверх за спину, хватает свой подарок.
— Набор для карвинга! — смешно выпучил глаза, явно паясничая. — Держитесь, фрукты и овощи, Бермуд идёт к вам! — не сдержала смеха. — Блин, круто! Дамасская сталь?!
— Рафинированная, — мордашкой знатока поддакнула я.
— Теперь из моркови и огурцов могу ваять изящных дам, — снова хохмил мужчина.
— Ещё чего! — в ответ фыркнула и принялась отбирать у него подарок, навалившись на мужа сверху.
— Ты ревнуешь меня к овощам?! — от души смеялся Гера, не отдавая мне набор. Затем схватил меня в охапку и упал со мной прямо в груду инвентаря. Лицо его болезненно скривилось.
— Это либо скалка, либо венчик, — злорадно смотрю на него, благополучно покоясь на его груди. — Бог видит, кого обидеть.
— Ах так, — лицо мужа мгновенно приобрело морду хитрого котяры. Пленил мою талию и голову и резко перевернул на спину, накрыл сверху своим весом. Кипа инвентаря жалобно под нами захрустела. Колено Германа втиснулось между моих ног, большая ладонь юркнула под юбку, а губы накрыли рот поцелуем.
Секс на кондитерских инструментах и прочих подарках для друзей и родни, был сногшибателен, правда не без ущерба.
— Эти изомальтовые бусы придётся теперь выбросить, — с досадой проронила я, отдыхая на плече своего мужчины.
— Я тут не причём, — ввернул тут же Гера. — Ты сама за них схватилась… но мне понравилось.
— Ещё бы, — усмехнулась, вспоминая как мужчина извивался от моих манипуляций. — Это теперь точно не съедобно, — улыбалась я.
— Сохраним на другой раз, — подмигнул мне и, притянув ближе, поцеловал.
Всё хорошее имеет свойство заканчиваться. Как минуты уединения, так и свадебное путешествие.
В аэропорту нас встретили Антон с Таней. Я безумно соскучилась по подруге и очень рада была видеть её, поэтому минуты три мы просто не выпускали друг друга из объятий.
— Герыч, наших дам нужно как-то разлепить, — в манере своего друга хохотнул Антон. — В противном случае, придется жить вчетвёртом.
— Пожалуй, быть свингером я пока не готов.
От этих слов я и Татьяна тут же отпрянули друг от друга и наши мужчины синхронно получили по тумаку.
Ступив за калитку нашего дома, невольно ахнула. Хоть на дворе и было уже достаточно по-осеннему промозгло, но садовая площадь значительно преобразилась. Ровно и аккуратно остриженны кустарники, вспахана и удобрена земля, несколько новых посадок. Вьюн эстетично выровнен и пущен по проволокам вдоль отвесной стены дома.
— Ты нашёл садовника?! — в восхищении смотрела на свой преображенный сад и уже начала мечтать, как летом засяду в нём где-нибудь в тенёчке и буду читать любимую книгу.
— Да. Сюрприз похоже удался, — кивнул Гера. — Неплохо, да?!
— Волшебно, — снова благодарно целовала.
В доме было тепло и уютно. Пахло стряпнёй Надежды Дмитриевны, а в гостиной верховодила Галина Федоровна, гоняя горничную Светлану и руководя охранником Артуром и ещё каким-то мужчиной в светлом садовом комбинезоне. Видимо, это и был наш чудотворец.
— Вернулись, — добродушная гувернантка принялась нас обнимать.
— Вы тут прямо королевскую встречу готовите, — смеялся Герман, разглядывая на стене вывеску: " С возвращением, новобрачные!"
Садовник спустился со стремянки, держа в руках молоток. Теперь я смогла его разглядеть. Сердце облилось ледяной водой и рухнуло в пятки, рассыпавшись на мелкие осколки. По жилам потёк непонятный животный страх. Это он! Тот самый, что ехал со мной в лифте и пытался заговорить. Подобную же фигуру видела и на свадьбе, среди машин на автопарковке. А теперь он в моём доме?! Он преследует меня?!
— Вика, это Виктор Андреевич, — пожав мужчине руку, мой муж представил нас. Хотелось вскрикнуть и взмолить любимого отойти от незнакомца по-дальше. — Наш садовник. А это моя жена — Виктория.
— Тёзки? — старик обнажил ровные зубы, слегка кивнул головой. Он хоть и вёл себя добродушно, но в карих глазах видела его темноту насквозь. Словно рыцарь Ада в обличии сухого старика. — Я свою дочку хотел так же назвать.
Мне дико захотелось убежать, спрятаться, сделать всё, чтобы тень этого, отчего-то до смерти пугающего меня, человека испарилась.
— Вы были в моём старом доме, — я обязана прояснить и этот момент. — Помните?
Старик смотрел немигающим взором.
— Нет, простите. Я слабоват уже на память, — изобразил виноватое лицо, но ложь уличила сразу.
— Это неважно, — вмешался Герман. — Нам очень понравилась ваша работа в саду, Виктор Андреевич. Прямо вау.
— Спасибо, Герман Юрьевич, — кивнул старик. — В течение недели я подготовлю почву к заморозкам и закончу до весны. Периодически только буду навещать теплицу.
Сжавшись в комок, наблюдала за тем, как муж преспокойно беседует с этим человеком. Почему я-то так боюсь его?! Какое-то шестое чувство подначивало меня держаться от этого субъекта подальше. И что хуже всего, совершенно чётко отобразила, что чёрный недобрый взор чужака контролирует каждое моё движение. Даже разговор с хозяином дома не был ему помехой.
Кто же ты такой?! И почему под твоим взглядом хочу притвориться мёртвой?!
Гера
По правде сказать, мне не хотелось возвращаться домой. В другой стране и мы были другими. Нам просто было хорошо и я впервые радовался тому, что рядом именно эта женщина. Представить вместо неё Лику не приходило в голову. Но, вернувшись, мы вернулись и к нашим проблемам.
Как выяснилось по приезду в родительский дом, у отца случился повторный инфаркт и состояние его стало хуже. Два дня я просто провел возле него.
— Почему не сообщили мне?! — негодовал я, повышая голос на мать.
— Ты развлекался со своей кондитершей, — сердито фыркнула Элина.
— Я был в свадебном путешествие со своей ЗАКОННОЙ женой! — рявкнул на сестру.
— Гера, мы справились. Всё теперь хорошо, — лицо мамы явно осунулось за этот период.
— Папа переедет в мой дом, — сообщил я.
— Он и наш отец тоже! — возмутилась Элина. — В твой вертеп к нему я приезжать не собираюсь.
— Знаешь, что?! — резко поступил к сестре. — Дай бог тебе воочию узнать, что такое вертеп и с чем его едят, потому что ты, дура, в упор не видишь разницы между блядством и верностью.
— Я хочу поехать с ним, —
