Я чувствовала его в себе и слышала слова признания.
Удерживая руками бедра, он поднимает меня и снова резко врывается.
Такие остро-сладкие ощущения на грани боли, эмоциональный экстаз и чувство абсолютного счастья лишают разума. Я забываюсь, то ли кричу, то ли стону…
Кусаю губы и царапаю ногтями шею. С каждым мощным толчком подбираюсь к финишу все ближе.
Алекс смотрит в лицо затуманенным взглядом, словно боится пропустить на нем хоть одну эмоцию. Оскалившись по-звериному, берет меня в бешеном темпе.
- Смотри на меня, Ирма… - рычит, когда мои глаза начинают закатываться, как перед обмороком.
- Не могу… - не выдерживаю, сдаюсь.
Кончаю с безмолвным криком на губах. Сжимаю бедра, теряю ритм и обмякаю.
Чувствую, как Алекс поднимается вместе со мной на ноги, разворачивается и, уложив меня на кровать, устраивается между ног. Врезается сразу до предела и начинает размашисто меня трахать.
Я цепляюсь за его плечи, смотрю в обезумевшие почти черные глаза, хочу слиться с ним воедино, навеки привязать к себе цепями, дышать одним воздухом. Стать одним целым.
Ловлю момент, когда лицо его каменеет, он замирает.
- Ирма… - шипит предупреждающе.
- В меня…
Последний рывок, и я чувствую, как меня заполняет горячее семя.
- Бл@ть...- выругивается Алекс.
Сгребает в кулак мои волосы и, запрокинув голову, вгрызается в шею. Содрогается, накрыв меня своим весом.
Я обнимаю его, целую все, до чего могут дотянуться мои губы. Безмолвно смеюсь и плачу.
Даю Алексу отдышаться и осторожно из-под него вылезаю.
- Куда? – хрипит грозно.
- Никуда.
Никуда я теперь от него не денусь. Ни отлепить, ни оторвать, ни отклеить.
Освобождаюсь от платья, снимаю белье, а затем стягиваю по ногам Алекса брюки вместе с боксерами. Хочу чувствовать его кожей.
Он тянет меня за руку, укладывает обратно и подминает под себя.
- Теперь все будет иначе, Ирма.
Вжимаюсь в твердое тело, пробую на вкус чуть влажную кожу.
Соль и Алекс.
- По-настоящему.
- Да, я знаю…
Какое-то время лежим молча, лениво целуемся и трогаем друг друга. До тех пор, пока губами я не обнаруживаю шрам на его груди. Прошу его лечь на спину, а сама устраиваюсь сверху.
Не моргая, смотрю на небольшую затянувшуюся ранку размером в рублевую монету и вспоминаю, как она едва не лишила Алекса жизни. От подобных мыслей привычно стягивает в груди, и начинают мелко дрожать пальцы.
Протянув руку, аккуратно ее касаюсь.
- Ирма, - шепчет Грозовой, - не надо…
Закусив губы, мотаю головой. В горле спазм, а в глазах собирается влага.
Падаю на его грудь, и целую шрам. Облизываю языком, хочу вобрать в себя боль, что он пережил тогда, весь ужас балансирования между жизнью и смертью.
Алекс смотрит на меня ошарашенно, пытается остановить, закрыть рубец рукой, но я не позволяю.
- Давай уедем! – вырывается у меня.
- Уедем? Куда?..
- Я не знаю, Алекс… я хочу уехать, хочу быть с тобой вдали от всего этого… Хочу жить в твоем доме, хочу твоего ребенка.
- Хочешь стать моей женой?
Оба замираем. Сплетаемся взглядами, руша последние преграды между нами.
Мое сердце мне не подчиняется. Сойдя с ума, стучит сразу везде – в груди, ушах, висках, животе и горле.
- Отвечай, Ирма, - требует негромко.
Я сглатываю. Вряд ли Алекс интересуется из праздного любопытства. Во взгляде вызов, напряженное лицо серьезно как никогда. Сейчас решается судьба нашего будущего.
- Хочу.
- Выйдешь за меня? – переспрашивает тут же.
- Выйду.
Он еще несколько минут сканирует меня взглядом, а затем резко переворачивает на спину и нависает сверху.
- Разберемся с Шумовым и уедем, куда скажешь.
- Правда?..
- Клянусь.
Мне хочется плакать. Царапать, щипать себя, чтобы убедиться, что все происходит наяву.
Алекс меня целует. Обездвиживает, зажав руки над моей головой, и неторопливо сводит меня с ума языком. Шея, ключицы, грудь…
Я гортанно стону. Бегущие под кожей разряды тока наращивает напряжение между ног. Там снова все томительно ноет и пульсирует.
Непроизвольно вздрагиваю, когда он касается моей промежности. Распахнув глаза, поднимаю голову и смотрю вниз.
Алекс ловит мой взгляд, глядя исподлобья, рвано дышит.
У меня плавится нутро, кожу покалывает от желания прижаться к нему. Терпеть это невыносимо, но я, сцепив зубы, молчу. Потому что, знаю, молить о пощаде его бесполезно. Он всегда лучше меня чувствовал грани дозволенного, знал порог моей чувственности и неизменно использовал свои знания по максимуму.
Заключив мои малые половые губы между двумя пальцами, медленно скользит ими вверх – вниз.
Меня выкручивают сладкие спазмы. Запрокинув голову, выгибаюсь. Часто всхлипываю и хнычу.
- Алекс… я кончу сейчас…
- Нельзя.
В этот момент оба пальца погружаются в меня и, даруя мне передышку, замирают.
- Садист!.. – шиплю сквозь стиснутые зубы.
Он накрывает меня своим телом. Мышцы напряжены до состояния камня, дыхание прерывистое, прижатый к моей ноге эрегированный член дрожит от нетерпения.
Алекс на пределе.
Нежно массируя меня внутри, обжигает дыханием висок.
Желание накатывает новой волной. Еще более мощной, чем до этого. Мои бедра, повинуясь древним инстинктам, самопроизвольно толкаются навстречу движениям его пальцев.
Еще немного… совсем чуть-чуть…
Забывшись, эгоистично стремлюсь к разрядке.
Грозовой этот момент ловит. Прижав меня к постели, фиксирует бедра, а пальцы заменяет членом. Наполнив меня, замирает на секунду, и задает неспешный темп.
- Божечки мой… - слетает с моих губ.
Стуча пятками по ягодицам Алекса, двигаюсь с ним в унисон. Кусаю его губы, рычу, когда он, специально замедляясь, оттягивает обоюдный финал.
Шепчу нежности, ругаюсь… умоляю пощадить и злорадно смеюсь, когда вижу, как он теряет контроль.
Освобождает мои руки, неистово дергает бедра на себя. Я тут же обнимаю его плечи. Безуспешно пытаясь надышаться, хватаю губами воздух и теряю связь с внешним миром, когда между ног происходит взрыв.
Глаза застилает плотная пелена, тело вытягивается в струну, из горла вырывается то ли стон, то ли крик…
Алекс сгребает меня в объятия. Работая бедрами, как отбойный молоток, догоняет в два счета. Издавая хриплый стон, кончает, не вынимая члена.
Глава 45.
- Дочка, зайди-ка ко мне, - чересчур ласково говорит дядя в трубку.
- Хорошо, - таким же елейным голосом отвечаю в ответ.
Отключаюсь и смотрю на свое отражение в большом зеркале. Лихорадочный блеск в глазах, румяные и щеки и припухшие от поцелуев губы не скроют моего состояния.
Сегодня я родилась заново. Впервые в жизни
