слова–«хочу»! Так было и будет всегда.
Он сжимает в кулаке тонкое кружево. Резкий рывок и нет больше стрингов. То, что от них осталось рваными кусками подпрыгивает вверх. Светличный демонстративно облизывает пальцы. Пытается приподняться, чтоб оказаться внутри языком, но вскрикивает от боли. Он хотел бы там оказаться вздрагивающей в пульсации плотью, но боится боли в повреждённой руке. Хриплый шёпот:
– Возьми…
Она одним рывком стянула с Павла штаны вместе с трусами. Большая мужественность в прожилках и венах дрожит. Гладкая тёмная головка блестит. Нина слизывает солёную каплю, касаясь языком чувственной уздечки, и целиком вбирает в рот бархатистый ствол. Стон удовольствия Светличного музыкой по ушам, а в голове мысль:– «вот и пришла пора присоединяться к «насосавшим». Главное и тут не ударить лицом в грязь. Сосать так сосать!» Она расслабила горло и целиком вобрала его естество. Он положил ладонь на светлый затылок, управляя движениями.
Чуть прижать зубами на выходе. Удар языком по уздечке и снова целиком в себя. Светличный урчал от удовольствия, сжимая бёдра на входе, пытаясь оказаться ещё глубже в гладком, тесном горле. Длинные пальцы сжимают яички, слегка царапая отманикюренными ногтями бархатистые мешочки, обостряя и без того рвущие мозг чувства. Нина не заметила, как начала получать удовольствие. Сексуальная игра, из которой они оба всегда выходили победителями. Она с удовольствием села бы сейчас на лицо мужа. Поза 69 как верх оральных ласк. Проклятый гипс…
– Вот так, да, ещё, ещё.– Хрипел он, так же сожалея о травме, оттягивая пик наслаждения. И вот уже крик похожий на рык. Чёрные глаза прикрыты трепещущимися веками. Невыносимое удовольствие, которого Светличный был лишён не одну неделю.
Солёное семя ударило в горло, плоть вздрагивала, наполняя его, мешая дышать. Нина впервые за много лет не смогла проглотить. Она освободилась, облизывая край головки по кругу, старательно сдерживая рвотный позыв, но не смогла. Она рванула в туалет, едва успев добежать, извергая в унитаз сперму и съеденное за день. Недовольное ворчание:
– Что у блондинчика слаще?
Нина усмехнулась. Что было бы со Светличным скажи она, что головка Стаса едва помещается в рот. Она сполоснула лицо, рассматривая себя в зеркало. Круги под глазами стали темнее. Постоянное желание спать…
Она вышла в просторную комнату клиники встретившись серым взглядом с пытливым чёрным. Муж разглядывал чуть набухшую грудь, ещё совершенно плоский живот. Он озвучил то, о чём подумала Нина пару минут назад.
– Кошка, ты беременная? – удивление, надежда, злость. Коктейль чувств ещё пару минут назад сконцентрированных на безграничном блаженстве.– От кого?– выгнутые ноздри, рычание.
Нина сжалась под тяжёлым пристальным взглядом, но заставила себя выпрямить спину и гордо вскинула голову. На измену толкнули её, не по собственному желанию грешила. Стас или Бероев отец? Чёрненький или блондин? А вслух:
– Неправильный вопрос. Спроси как долго,– она скривила губы,– ответа не знаю.
Что делать? Сверлил вопрос мозг. Второго ребёнка Жукова подарить Павлу? Счастливый папа чужих детей? А как быть с брюнеточкой?
– И что теперь?– вопрос от женщины с разорванными в лохмотья плавками.
Нина потянулась к брюкам.
Светличный попробовал встать, но не смог, голова кружилась. Он бессильно откинулся на подушки:
– Теперь мне пора покинуть больницу и вернуться к делам.
– Нереально!– меньше всего ей хотелось сейчас жить под присмотром Светличного.
– Сегодня – да, но завтра вечером я обязательно буду дома и ты тоже!
– С чего это?– Нина встала в позу, желая получить дивиденды, прежде чем согласиться вернуться домой.
– Кошка, ты достала меня желанием быть ближе к народу. То много прислуги, то раздражает охрана. В доме всего по минимуму, что ты ещё хочешь?
– Денег! Мне недостаточно твоего лимита. Платье вчера купила на треть этих денег. В Одинцово я легко найду работу недалеко от дома.
– Хорошо, увеличиваю до шестисот.
– Восемьсот! И ни копейкой меньше.– Торговаться она умела. Уже прикинув на что потратит деньги первого месяца.
– Не слишком?– Чёрная бровь взлетела вверх.
– В самый раз. Ищи себе «фею» среди других баб. Мои секс–услуги дорого стоят.
Светличный рассмеялся, заметив:
– Сегодня не насосала, но ладно, согласен. Значит, завтра возвращаемся в дом?!
Вопрос, как приказ, а Нина и не собиралась спорить. Новые обстоятельства требовали свежего осмысления будущего и неординарных решений. Она прочла те же чувства на лице Павла. Он не знал пока, что принесёт ему вторая беременность жены. Примут ли родители очередного рыжика? И поймал себя на мысли, что лично ему этот наследник вовсе не нужен. Хватает и дочери. Теперь Нина знает правду и сможет на ней играть. Павел натянул штаны, спрятав обмякший орган.
– Нарежь штрудель и сделай мне кофе.– Он прятал взгляд, прекрасно зная, что те же вопросы сейчас в голове жены.– Опять принесёшь совершенно не похожего на Светличных?
Нина громко рассмеялась, процедив:
– Выкрашу сразу же после родов.– Она покачала головой, заправляя кофеварку.– Иногда ты меня поражаешь циничностью. Как будто собачку в зоомагазине заказываешь.
– Если бы такое было возможным.
Она резко обернулась. Высказав то, что когда-то могло спасти их брак.
– Скажи ты мне правду полгода назад, и я бы пошла на ЭКО, выбрав подходящего донора.
Он с горечью ухмылялся. Продумав за эти года все варианты, но приходя к одному и тому же неутешительному выводу:
– И всё бы стало известно родителям. – Он говорил в полголоса, прежде всего для себя.– Дело в том, что я болен тобой и люблю по-настоящему, что бы ты там не думала. Нас немедленно бы развели и началась бесконечная череда невест в поисках лучшей кандидатуры.
Она пожала плечами, не сомневаясь, что тут же оказалась бы Светличным ненужной.
– Можно было сделать это в той же Германии.
– Отец узнал бы в любом случае. А так я и в этот раз выставлю сына своим
– Откуда такая уверенность?– Она приложила ладонь к животу.– Может быть там вторая девочка? Как тебе имя Катя?
– Бог не может настолько меня ненавидеть. – Павел горько усмехнулся, и сейчас думая как угодить отцу.– Будет Георгий!
– Трофим!
– Сначала роди, а там посмотрим.
– Куда же я денусь. Завтра пройду осмотр.– Она наблюдала за отражением мужа в гладкой металлической поверхности кофеварки.
Желваки на скулах красивого лица ходили ходуном. Взгляд чёрных глаз полон скрытого гнева. Видно, что мужу не просто больно, он рвал сердце. Но в этом нет её вины. Ребёнок для Нины
