это вы успели номерами обменяться?! — я делаю ещё шаг назад, потому что Артур не останавливается.
— Да у нас номера друг друга давно были в контактах, мы пересекались, но особо не общались. Но с прошлого раза он вызвал у меня уважение, кулаки у него крепкие. — усмехается, — Вот и приехал. Не зря…
Чувствую спиной чёртову машину Катьки-Анжелки! А Артур упирается двумя руками по бокам от моего тела, отрезая все пути отхода!
Мы смотрим друг другу в глаза. Мои пылают раздражением и злостью. А его весельем и интересом!
Уже хочу ему вмазать, как этой блондинке поганой! Но он сбивает меня тяжёлым, серьёзным голосом:
— Садись в мою машину, не спрашивай как, но я уже узнал, куда погнал Марат. Поедем его любимые сиськи спасать.
Я чувствую вкус крови во рту. Мои губы растрескавшиеся, не могу их разлепить, нос саднит болью.
А тело совершенно безвольно. Кажется, меня только что вытащили из машины. Но я не уверена.
Веки разлелить не могу, бедро пульсирует в мелких судорогах. Я не знаю, что в меня впрыснули, но ощущение, что игла шприца до сих пор целиком внутри…
Хочется плакать, но даже на это сил нет. За что они так со мной?…
Только из-за Марата? Она хочет, чтобы меня не было? Чтобы только её дочь была с ним?
Но он же… он не выберет её после такого… нет, не выберет.
Марат… я так хочу к нему в объятья. Спрятаться в его сильных руках от этой боли и просто долго плакать и хныкать, как маленькая девочка.
Но его нет рядом. На руках меня несёт… кажется, Степан. Чувствую, что еле держит, руки подрагивают, он тяжело дышит, но идёт, несёт меня куда-то.
Ударил так больно, с виду и не скажешь, что в нём может в один момент собраться столько силы… ненависти на меня ни за что.
Я бы ведь не ударила его сама, если бы не ситуация.
Почему он идёт на поводу у жены и дочери? Ему плевать, что он буквально несёт человека на смерть?
Я не знаю, что со мной сделают, но после того, что уже было… только это и приходит в голову.
— Давай быстрее. — слышу злой рык Елены и то, как она отпирает дверь. Звенит цепь и, кажется, замок об неё.
Это какой-то загородный дом? Или сарай? Делаю усилие, но открыть глаза не выходит.
Голова раскалывается всё больше и больше. В голове словно вата, в ушах шум, чувствую, что у носа подсохла кровь.
Я хочу домой к Марату, его старая пружинная кровать в пыльной комнате не особо удобная, но я бы сейчас отдала всё, чтобы просто лежать с ним так и слушать его шёпот.
Просто любые слова, чтобы успокоить…
Я хочу к нему. А потом к маме, поесть её вкусного мяса, выпить чай и поболтать, а потом смотреть по телевизору какой-нибудь сериал вместе…
Слушать, как ей нравится какой-то индийский актёр и одновременно с этим тяжёлые вздохи Марата рядом. Он не любит индийские сериалы…
Я тоже не особо. Но…
— Вот сюда ложи! — рявкает на мужа Елена.
И уже через секунду я чувствую резкую боль.
Степан бросает меня просто как мешок с картошкой на прохладную поверхность… стола?
Всё тело сводит судорогой от такой грубости, я едва нахожу силы, чтобы сжать губы и не закричать от боли.
С уголка глаз срывается слеза. Не знаю, заметили они или нет, но больше касаний к себе я не чувствую.
— Что теперь? — запыхавшись, спрашивает Степан.
Елена медлит с ответом, слышу, как цокают её каблуки по плитке пола вокруг стола.
Чувствую её уничтожающий взгляд даже с закрытыми глазами.
— Нужно подготовить инструменты. Не понимаю… как так вышло, что эта дрянь беременна? Не следовало рисковать… — она цыкает злобно.
— Рисковать? Ты про что? Ты же говорила, что у неё ребёнок от другого будет. Что не так? Просто сделаем тест ДНК, как ты и хотела, выскребем всё и нормально, зачем Марату чужой? Он наше сокровище выберет.
Внутри меня всё холодеет ещё больше…
Она использовала материал другого мужчины, по идее, я была беременна неизвестно от кого…
А сейчас, когда во мне маленькая жизнь от меня и моего мужа, она хочет это просто выскребсти.
Сердце так бьётся о рёбра, что кажется, будто это даже увидеть можно.
Мне нужно бежать отсюда! Нужно что-то делать! Но я даже не могу пошевелиться из-за того, что они тут, да и вообще…
Всё тело сплошная вата.
— Ты вообще хоть раз меня нормально выслушать можешь или только и умеешь, что ворон считать? Когда я это говорила? Это было во время второго ЭКО, когда я забрала материал Марата для Анжелочки. — Елена снова рычит.
Она казалась мне невероятно дружелюбно, милой женщиной. Но на самом деле она хуже самой ядовитой змеи на свете.
От каждого её слова яд брызжет даже на мужа.
— Кати… — тот лишь робко поправляет.
— Анжелочки. Твоё тупое имя ни мне ни ей не нравится! — но тут же встречает негатив.
— …А сейчас что, у неё ребёнок от него? — Степан переводит тему.
— …Да, проверки чёртовы были, пришлось её документы переделывать, дура даже не заметила, и нормально всё сделать, а то вдруг бы всплыло, что у неё куча лишних процедур и назначено хрен пойми что. Но её тело слабое, у нее должно было случиться отторжение… она что, перестала принимать таблетки все? А в сообщениях писала, что не пропускает курс, гадина.
Я ведь правда не заметила… когда пошла проверяться в другую клинику, там не спросили ничего, просто сделали УЗИ, чтобы я убедилась, что беременна. Я сама и не смотрела бумаги в папке с прошлого визита в клинику Елены, помнила же примерно, что там…
А там всё поменяли…
— И что делать?
— Да тоже самое, просто подделаем тест ДНК, аборт и… — Комарова замолкает на секунду, с её губ срывается лёгкий смешок.
Пока в моих ушах долбит одним словом…
Аборт. Она действительно его сделает?…
— Нервы она знатно потрепала моей зайке. Давно пора было её сделать полностью бесплодной.
Да. Действительно. В ней просто нечеловеческая жестокость.
— Разве этого будет достаточно? Марат не подпускал к себе… Анжелу, несмотря на то, что от него эта ушла.
— Это потому что он чувствовал вину. Но здесь он узнает, что его дорогая жена залетела от другого, просто сделала вид, что это ЭКО и от него. И ещё… где-то здесь
