Ха подавился воздухом и долго кашлял. Впервые на моей памяти этот парень по-настоящему покраснел.
— По жопе ему обещали за халтуру, — перевел вдруг Мо Юй. — Мастер сказал, что этот неуч рванул на конкурс раньше, чем ему разрешили. И об этом с ним отдельно поговорят.
Воробей после встречи с самым знаменитым преподавателем вокала в Объединенной Азии, слава всем буддам, перестал верещать и начал петь. Я неправильно определила его голос, обозвав его альтом. Оказывается, у парня контратенор, это величайшая редкость и настоящее сокровище. А еще у Мо Юя абсолютный слух и просто нечеловеческая работоспособность. Вкупе с каким-то звериным чутьем и «пластичностью гортани», что бы это ни значило. Собственно, благодаря ему я и достучалась до желчного старика. И обещала позволить огранить принадлежащий мне с потрохами бриллиант в обмен на занятия с остальными парнями.
— А ты хорошо разбираешься в нотной грамоте, — после еще одной паузы заметил Санти. Он блаженствовал уже только оттого, что ему занятия вокалом у старика не грозили. Как мало надо для счастья, оказывается!
— В отличие от вас, меня при церкви за косяки пороли совсем не образно, — привычно надулся воробей. А потом ни с того ни с сего уставился на меня и выпятил нижнюю губу. Верный знак: сейчас будет наезд.
— Ты что вообще задумала? — Мо еще сильнее прищурил глаза и попытался нависнуть надо мной дамокловым мечом в меру своего телосложения и роста.
— В каком смысле? — Я постаралась не улыбаться, чтобы еще больше не провоцировать боевого воробья.
— В таком! Ты чего хвостом метешь перед чужими? Я все видел! И узнал! Ты песню для Вон Чу подобрала! И мало того, помогла с аранжировкой!
Обычно, как только Мо начинал на меня наезжать, парни тут же вступались, оттаскивая от меня мелкого дебошира. А заодно прописывая воробью парочку профилактических хлопков по заднице или подзатыльников. Но сейчас вся команда буквально застыла в неком подобии ступора. А у Лео взгляд и вовсе стал отстраненным и будто бы стеклянным.
Я сморгнула наваждение, уже открывая рот для заранее заготовленных шутливых объяснений, но они не понадобились.
— Тихо, мошкара!
В дверях неумолимым роком возвышался Рю и привычно по-рабочему хмурился.
— А ну, булки в палки и бегом в репетиционный зал! Я для кого последние трансляции налаживал? Пляшут все финалисты! В отличие от начального танца, в финальном косячить — неуважение к публике. Бегом!
— Спаситель, — выдохнула я минуту спустя, когда парни прогалопировали мимо табуном строптивых ишаков. Бросать на режиссера недовольные взгляды они не решились, зато мне накидали с горкой.
— Рано или поздно ответить на их вопросы тебе все же придется, — сказал мне волк, как только парни скрылись за дверьми в общий зал.
— Лучше поздно, — вздохнула я. — Меньше знают, крепче спят. А главное, между собой не обсуждают. Слишком много здесь посторонних ушей. Сколько раз ты уже чихвостил своих за слив? Сколько раз увольнял языкастых? А толку. Информация все равно утекает.
— Да, форумы полны сплетен про то, кто с кем спит, — хмыкнул Рю. — Что интересно, про нас с тобой ни слова. Знают, сволочи, что я делаю с теми, кто упоминает мое имя всуе.
— Волдеморт нашелся, — засмеялась я. Хорошо, что в этом мире тоже существовали книжки про мальчика-который-всех-задолбал-но-выжил.
— Волдеморт не Волдеморт, а языки на привязи, — пожал плечами режиссер и главный продюсер. — Ты лучше скажи, когда мы идем на ужин с родителями. Мне своих надо заранее выдрессировать. Да и твоих неплохо бы предупредить.
— Не раньше, чем моя группа дебютирует и взорвет этот мир, — отмахнулась я. — А, и жену для Вейшенга надо к этому моменту подобрать.
— Охренеть условия, — картинно вздохнул Рю Ром. — Ты ненормальная, ты в курсе?
— Сам выбрал. — Я пожала плечами. — Теперь не жалуйся.
— А кто жалуется? Пошли работать, белочка. Как ты там вчера сказала так интересно? Раньше сядем, раньше выйдем.
— Кстати, Ха не врал? В финальном сольном выступлении действительно можно показывать что угодно? — вспомнила я слова его племянника.
— Хоть стриптиз на шесте, хоть операцию по удалению аппендицита. Разрешено все, что не запрещено законом, — хмыкнул волк. — Но и участники должны понимать, что они готовятся стать именно айдолами, а не патологоанатомами. А что?
— Вот думаю, что посоветовать Санти.
— Пусть хоть на голове стоит, хоть стихи читает. Стоя на голове. Главное — дораскрутить к этому моменту тег «Освободите бревнышко». Кстати! — Глаза у Рю загорелись смешливыми огоньками. — За три желания готов предоставить тебе доступ к одному прикольному парню-рэперу. Они пишет стихи на заказ и вполне способен накидать для Энрике душевных рифм на тему «отпустите домой, сволочи!».
— Хочешь сказать, стихи уже готовы, но ты не отдашь их мне просто так? — прищурилась я.
— Угадала, белочка!
— Ла-а-адно… но тогда с тебя еще один ма-а-аленький моментик.
— Какой? — насторожился Рю.
И правильно сделал.
— Мне нужен тигр. Живой. Неагрессивный. Приученный к сцене. А лучше два тигра! Ну или две любые большие хищные кошки по заданным параметрам. Просто тигры самые эффектные…
— Э… М-да. Стесняюсь спросить: Лео в курсе твоих планов?
— Ну-у-у… пока нет. Но больших собак он не боится, я спрашивала.
— А при чем тут собаки⁈
— Или ты сделаешь так, что я выйду замуж в семью У, или…
Я просто нажала отбой. Только Эрики с ее истериками и попытками шантажа мне сейчас не хватало. Что возомнила о себе эта девчонка?
Шоу стремительным домкратом летело к финалу. Бабуля Кун только-только вышла с больничного, и я все равно не разрешала ей перерабатывать.
В общежитии трейни назрел заговор и попытка бунта — дети, привыкшие больше к физическому, чем к умственному труду, задолбались об историю Объединенной Азии и математику. Пришлось лично ехать и раздавать звездюли.
Уволились еще два агента, и из пяти осталось трое. Ибо халява прежнего руководства кончилась, и теперь любителям полениться за свою не самую крутую в отрасли зарплату приходилось отрабатывать на все сто. Зато и контракты пошли косяком. Мелкие, недорогие, но они уверенно тащили нас все дальше от края финансовой пропасти.
На шоу тоже не все было слава богу. Санти каждый день в ужасе ныл
