почувствовал такой отчетливый укол в сердце…
Именно так я еще ни разу не реагировал.
Мне было жаль погибших людей, я сочувствовал их родным и близким, я испытывал чувство потери. Много чего испытывал при кончине людей, но вот так!..
Мне самому себе даже сложно объяснить свои чувства и эмоции в отношении этой девочки.
Я все еще смотрел на нее и в то же время сильно задумался.
Сейчас я и видел и не видел Надежду.
Опять моя жизнь пробежала в моем сознании.
Я пытался выловить из своих воспоминаниях хотя бы чуть-чуть похожие ощущения.
Но все было как-то не так.
Сегодня все для меня было значительно острее, что ли. Странно все, одним словом.
От этих мыслей меня отвлекло изменившееся дыхание Надежды. Сейчас она дышала как-то напряженно. На ее щеках появился особо яркий румянец.
Я убрал ноутбук на подоконник и подошел к кровати.
Сел на край и пощупал ее лоб. Он был горячий.
Понятно! Вот и температура о которой предупреждала Кира Карловна. Так и что она мне говорила?
Растворить в стакане кипяченой воды комнатной температуры порошек.
Не умею я ухаживать за больными! Плохая из меня сиделка.
Отправился на кухню готовить лекарство. Потом вернулся к Надежде. Сел на край кровати и осторожно стал будить Надю.
Она отказывалась просыпаться. А потом открыла глаза в которых опять было полное непонимание. Ага! Вспомнила. Это все из-за ее состояния.
Глаза прояснились узнаванием, но вот температурное в глазах осталось.
Я напоил ее лекарством и она опять легла и закрыла глаза.
Скоро я услышал ее ровное дыхание. Нездоровый румянец начал покидать ее щечки.
Осторожно потрогал ее лоб, он был уже нормальной температуры.
И все таки я не смог уйти из комнаты Надежды. Я побоялся, что опять поднимется температура, а я не замечу. Нет, я не оставлю Надю одну.
Поэтому я принес себе плед, уселся в кресло и решил провести ночь в нем.
Сам не заметил как уснул.
Проснулся оттого, что затекла шея. Кресло с высокой спинкой, но спать в нем все равно неудобно.
В первый момент не понял почему я не в постели.
Я уже давно не имею привычки засыпать где придется.
Но быстро вспомнил все события, что предшествовали моему засыпанию в гостевой спальне.
Я прислушался. Дыхание моей больной было спокойным и ровным. Она спала лежа на боку и свернувшись калачиком.
За окном уже было светло. Глянул на часы. Было уже восемь утра. Глянул еще раз на Надежду, а она смотрела на меня.
— Доброе утро — улыбнулся ей — Выспалась? Как ты себя чувствуешь?
— Доброе — хриплым и жутко сексуальным голосом ответила она.
Она почему-то засмущалась, прокашлялась, чтобы убрать такие чудные хрипящие нотки из голоса.
А мне стало жалко, что она так сделала.
Этому встрепанному со сна цыпленку так шел этот голосок с хрипотцой.
— Да, спасибо, я хорошо выспалась. Чувствую себя хорошо. А мне сегодня можно будет поехать домой? — был следующий ее вопрос
— Вначале ты позавтракаешь, потом тебя осмотрит Кира Карловна, а там посмотрим — ответил ей спокойно, но почему-то испортилось настроение.
Ну так то я ее понимаю.
Я и сам бы торопился к себе домой из чужого.
Вот только мне отчего-то совсем не хотелось, что бы она торопилась покинуть мой дом. Мысленно даже хмыкнул этому неожиданному желанию, видеть в своем доме именно эту гостью.
— Хочешь я принесу тебе кофе в постель? Или чай? — проявил я заботу хозяина дома
— Я сейчас больше хочу в туалет — покраснела она
— Хорошо! Сейчас я тебя отнесу — улыбнулся ей
— Нет, нет! Я сама — смущенно поторопилась отказаться она
— Ты вчера сама уже ходила — напомнил ей
Она только губки поджала.
Я взял ее на руки. Она еще больше засмущалась и стала поправлять рубаху.
На эту ее скромность я хохотнул про себя.
Как будто я сейчас вижу, что там у нее внизу. Я отнес ее к туалету и поставил на ноги. Она придерживалась здоровой рукой за стенку
— Справишься? — спросил ее
— Ага. Спасибо! — она торопливо поскакала через порог
— Там есть чистые полотенца, щетка зубная. Все необходимое. Не стесняйся — крикнул я в уже закрытую дверь.
Пока Надежда занимается собой я решил позвонить Кире Карловне.
Несмотря на ранний час и выходной день, Кира уже была на ногах. Я извинился за ранний звонок, но от меня отмахнулись.
— Доброе утро, Алексей Михайлович! Бросьте! Я же врач. Как там наша больная?
— Ночью у Надежды была температура. Сейчас она проснулась, температуры больше нет и она рвется домой. Я сказал, что пока вы ее не осмотрите и речи не будет о возвращении.
— Правильно сказали. Я буду через полчаса.
— Спасибо, Кира Карловна! Ждем.
Надежда выпрыгнула из туалетной комнаты придерживаясь одной рукой за стенку.
Отправился к ней, подхватил на руки.
От нее пахло свежестью. Она умылась и причесалась.
Мне было безумно приятно держать на руках эту девочку.
На своем веку в моих руках побывала не одна женщина, но вот таких теплых эмоций от такого простого деяния… Все в моей жизни уже давно потеряло остроту ощущений, эмоциональную перчинку, если можно так выразится.
А тут вдруг я опять испытываю давно забытые приятные волнения.
Даже не знаю, как понятнее объяснить…
Это как человек, который живет в жаркой и солнечной стране уже не обращает внимание на теплые дни, потому что они повторяются из дня в день. И вдруг он опять заметил яркое солнышко, тепло им даримое, радость от тепла и света. Опять, как в детстве, вдруг обостряются все чувства и душа наполняется радостью. Появляется неудержимая жажда жизни.
Хочется безумствовать, радоваться, петь, танцевать и, возможно, делать все это одновременно.
При этом не оглядываться на окружающих. Совершенно не задумываться о мнении других. Просто упиваться своими чувствами и радоваться жизни. Здесь и сейчас.
Вот что-то такое же происходило и со мной.
Я уже и забыл, как приятны могут быть настоящие эмоции.
Я давно привык их играть, а не испытывать.
А вот сейчас этот теплый, живой и такой беззащитный комочек на моих руках опять заставляет мое сердце биться сильнее. Ее свежий запах…
Пахло от нее моим же мылом и моей же мятной зубной пастой. Знакомые мне запахи по зубной боли.
Но вот от нее пахло так, что у меня даже голова закружилась. Все так банально и так остро!
Я даже сам немного испугался этой
