— Я тебе побалакаю! — накинулась на него Леля. — А ну кыш на свое место! Человек только-только в сознание пришел, а вы уже тут как тут.
— Суровая у тебя жинка, Олег, — Паша хитро улыбнулся, послушно поднялся со стула и запрыгал на одной ноге к своей кровати, — но хозяйка знатная. Пирожки — объеденье.
Николай продолжал сидеть рядом с Олегом, слегка отодвинув стул в сторону.
— Лель, ты не злись. — Олег смешал колоду, положил ее на тумбочку. — Что тут еще делать-то?
— Отдыхать, — сурово отрезала Леля, присаживаясь на освободившийся стул. — Тебе покой нужен.
— Покой покойнику будет в самый раз, — миролюбиво усмехнулся Николай, — а твой муж — парень крепкий. Он уже сегодня вставал, завтра, глядишь, и бегать начнет. Так что ты, милая, не сердись на нас, гут скука смертная, надо ж время убить как-то.
Карина так и стояла в дверях, наблюдая за происходящим с улыбкой. Она уже не боялась, что мужики заложат её Леле: конечно, они в первый же лень поняли все про их отношения с Олегом, но теперь, подружившись с ним, из мужской солидарности будут молчать.
— А вы что же как бедная родственница? — обратился к Карине Паша. — Проходите, присаживайтесь.
— Благодарю за приглашение, — насмешливо сказала она, зашла в палату и встала возле Лели.
Николай глянул на ее лицо и сочувственно вздохнул:
— Здорово вас отделали. Вот не повезло — за просто так досталось.
— Не совсем за просто так, — возразила Карина.
Она все эти дни ждала момента, чтобы объясниться с Олегом относительно того, почему мордастый и обкуренный напали на нее. В любой момент в больницу мог прийти следователь, которому надлежало говорить все как есть, полную правду.
Неизвестно, удастся ли ей побыть с Олегом наедине, скорей всего нет. Значит, нужно во всем признаться как можно быстрее, и Паша с Николаем в этом не помеха.
— Что это ты говоришь? — удивилась Леля. — Можно подумать, ты заслужила, чтобы тебе кулаком двинули подину.
— Конечно, не заслужила, — согласилась Карина. — Но эти двое привязались ко мне не случайно.
— Нет? — Олег лаже привстал на кровати.
— Помнишь тогда, в зале, ты уходил канифолить смычок, а когда вернулся, спросил, не испугалась ли я чего-нибудь?
— Ну.
— Я действительно тогда испугалась. За соседним столиком сидел человек, с которым я была знакома. Очень недолго, этим летом. Мы вместе отдыхали в пансионате. Он… ну, одним словом, ухаживал за мной. Я вначале пошла ему навстречу, а потом решила, что он мне не подходит.
— Бывает, — с пониманием произнес Паша.
— Этот тип угрожал тебе? — догадался Олег.
— Что-то вроде того. Он был сильно пьян, и я подумала, что это просто болтовня. Но, как видно, ошиблась. Он подговорил своих приятелей или, может быть, заплатил им — не знаю. Вот так все и вышло.
— Н-да, — покачал головой Николай, — повезло вам, что вы не одна играли этот концерт в клубе, а то бы эти пареньки вам показали. У меня, между прочим, с дочкой похожий случай вышел. Ей шестнадцать осенью сровнялось. Познакомилась с парнем, того Сашкой звать. Симпатичный парень, здоровый такой, боксом занимается. Ну там любовь-морковь, мы с женой свистнуть не успели, они уже у подъезда стоят целуются.
Погуляли, значит, месяц, другой, а потом смотрю, моя Маруська сама не свои ходит. Телефон звонит, она в ванную прячется, перед тем как из дому выйти — в окно глядит.
Ну я и спросил напрямик: что, мол, такое, к чему зги фокусы? Маня в рев. «Папа, — говорит, — так и так, полюбила я Сергея, мы с ним на курсах английского познакомились, а Сашку больше не люблю». Ну не любишь, и Бог с тобой, сердцу ведь не прикажешь. «Скажи только правду Сашке своему, — говорю ей, — не морочь парню голову». «Говорила, — отвечает, — он слушать ничего не хочет. Убью, говорит, и дело с концом».
Я, грешным делом, не очень поверил Сашкиным угрозам. Думаю, дело молодое, горячее, чего сдуру не ляпнешь, когда от тебя девчонка уходит. А через неделю возвращается наша Маруська домой во-от с таким фингалом под глазом. Жена в истерику: кто да что?
А дочка отвечает, что встретил её Сашка в темном месте итак приложил, что мало не показалось. Так вот, — Николай усмехнулся, — пришлось разбираться мне с этим Отелло. Вот досталось маленько, — дотронулся он осторожно до повязки на голове. — Но и этот хмырь теперь не будет сердечные дела с помощью кулаков утрясать.
— Молодец, Колян, — похвалил Паша, — заступился за ребенка. У нас тут, почитай, вся палата одни герои. Колька за дочь пострадал, Олежка за коллегу.
— А ты за кого? — поинтересовалась Лели, сменившая гнев на милость.
— Я за себя, — с неохотой признался Пашка. — Выпил лишку и за руль сел. Машина всмятку, сам чудом цел остался, только ногу раздробил. Теперь вот загораю здесь, едрена вошь.
— А еще чекушку просил, — укорила Леля, впрочем не без сочувствия в голосе.
Один Олег молчал, погруженный в свои мысли. Карина забеспокоилась: вдруг, после того что она рассказала, он будет презирать ее, чего доброго, еще пожалеет, что, защищая ее, пожертвовал своей рукой?
Она несмело глянула на него из-за Лениной спины. Он поймал ее взгляд, улыбнулся едва заметно. У Карины отлегло от сердца.
— Слушайте, я вот что думаю, — проговорил Олег, обращаясь к ней и Леле одновременно, — машина пятые сутки на платной стоянке торчит, возле клуба. Надо бы ее отогнать, а то это дело влетит в копеечку.
— Я им покажу копеечку! — рассердилась Леля. — Тебя там чуть не убили, так еще и за парковку платить! Фигушки им.
— Верно, — с готовностью подхватил Паша, явно симпатизирующий Леле, — они еще и штраф должны заплатит!» — за то, что пускают в свое заведение всяких уголовников.
— Штраф не штраф, — усмехнулся Олег, — а забрать машину надо. Карин, я Вадику позвоню, ты с ним встреться, подвези ему ключи, документы — они у меня в куртке остались, в кармане. Пусть отгонит тачку. Сделаешь, чтобы Лельке не мотаться?
— Конечно, — кивнула Карина.
Встречаться с Вадимом ей хотелось меньше всего, но она была готова сделать для спокойствия Олега все что угодно.
Они посидели в палате еще минут сорок, мирно беседуя о том о сем. Затем Карина заметила, что Деля начала вертеться на стуле, тщетно пытаясь найти удобное положение для тела.
— Пора, — тихонько проговорила она, наклонившись к самому Лелиному уху, — тебе нельзя столько сидеть.
Та упрямо замотала головой, но тут на помощь Карине пришел Олег:
— Верно, идите домой. Как приедете, звякните мне на сотовый — я к этому времени постараюсь связаться с Вадимом.
— Ладно. — Леля с трудом перегнулась через свой живот и поцеловала Олега. — Ты только обещай мне, что будешь лежать спокойно. Обещаешь?
— Да, да. — Олег досадливо поморщился, как всегда, когда Леля становилась особенно настырной. — Иди уже, все.
Паша, внимательно наблюдавший за этой сиеной со своей кровати, проговорил завистливо и осуждающе:
— Еще и недоволен! Меня бы так навещали, как его, — я б до потолка прыгал от радости! А то лежишь тут, лежишь — и ни одной собаке не нужен. — Он горестно вздохнул и тоном заговорщика произнес: — Ты, Лелечка, плюнь на своего мужа, приходи ко мне — я тебя, ей-богу, не буду прогонять. Сиди хоть весь день, мне только в кайф.
Николай весело захохотал.
Леля смерила обоих свирепым взглядом и зашагала к дверям. Карина последовала за ней.
41
Как только они оказались дома, Карина, как и обещала, позвонила Олегу по мобильному.
— Порядок, — сказал тот, — возьми все, о чем я говорил, — ключи, документы и подъезжай к клубу. Вадик уже выехал, будет там ждать. Прости что гоняю тебя без передышки, но позже у него дела.
— Ничего, — успокоила его Карина. — Как ты?
— Нормально. А ты?
— Тоже ничего. Соскучилась.
— И я. Скорей бы домой, надоело лежать здесь до чертиков.
