Я закончила с расписанием и откинулась в кресле, на несколько минут закрыв глаза. Усталость накатывает волнами, и, хотя все, о чем я могу думать, – это сон, я знаю, что достаточно дать глазам отдых на пару минут, и я смогу продержаться до конца дня.
Теперь я уже не принимаю участия в попойках в местном баре. В эти дни единственное, что держит меня на плаву после работы, – огромная тарелка спагетти, большая плитка шоколада, горячая ванна и теплая постель. Вчера вечером я перетащила телевизор в спальню. Вы и не представляете, как приятно было забраться в постель в десять минут девятого и свернуться калачиком под одеялом под сладкие звуки голоса Джеки Коркхилл.
Итак, в пятницу вечером я сидела в офисе, закрыв глаза и предаваясь фантазиям о сливочном мороженом с кусочками печенья и одеяле с электрическим подогревом, когда мои грезы прервал стук в открытую дверь. Я открыла глаза и увидела Марка, который сто ял у входа с большим пакетом из книжного магазина.
– Привет, – он неловко топтался в дверях, пока я не улыбнулась и не показала ему жестом на кресло.
Прежде чем сесть, он захлопнул за собой дверь, чтобы нам никто не помешал.
– И тебе привет, – я с изумлением заметила, что рада его видеть.
Как и Стелле, мне казалось, что в его присутствии было и есть что-то очень успокаивающее и ободряющее. Хотя в ту ночь в «Обалденных говяжьих ребрышках» я бы никогда не подумала, что он такой заботливый. В ночь зачатия.
Господи. Я над этим и не задумывалась. Представь те, что я все-таки решила родить ребенка. И ребенок спрашивает, где был зачат. Мне придется объяснить, что это произошло не в отеле «Киприани» в Венеции, и не в роскошном «Георге V» в Париже, а в грязной, темной подворотне в Сохо. И на все про все ушло пять минут. Пять минут блаженства, но все же.
Еще одна причина избавиться от этого ребенка.
– Я просто хотел узнать, как ты себя чувствуешь. – Марк положил пакет на стол, и я с любопытством в него заглянула. – Хотя мне кажется, что сейчас ты немного расстроишься, – он нахмурился, увидев, что я подозрительно оглядываю пакет. – Вообще-то, по-моему, я сделал большую глупость, и, может, мне лучше забрать эти книги и уйти прямо сейчас, – он подвинул руку, чтобы взять пакет, но я схватила его первой и вытащила две книги.
«Беременность: сто вопросов и ответов» и «Как сегодня выглядит мой ребенок?»
– Ой-ой-ой.
– Черт. Извини, – настороженно произнес Марк. – Я подумал, что раз мы пока не приняли окончательного решения, мало ли, вдруг ты согласишься оставить ребенка… Тогда тебе нужно кое о чем знать.
– Например?
– Например, как правильно питаться.
– И как же? – не знаю, зачем утруждаю себя этим разговором.
– Тебе нужно есть суши. Непастеризованное мясо и сыр. Печенку…
– Я смотрю, ты у нас стал экспертом.
– Я так и знал, что не нужно было этого делать, – вздохнул он. – Я верну все обратно в магазин.
– Нет. Подожди. Я хочу тебе кое-что показать, – я пролистала страницы опуса «Как сегодня выглядит мой ребенок?» и нашла именно то, что искала.
Снимок девятинедельного младенца. Пятно. Ничто.
– Вот эта клякса, – я перевернула книгу и подтолкнула ее к Марку, – и есть ребенок.
Но мои действия не возымели желаемого эффекта. Марк покачал головой.
– Невероятно, – восхищенно проговорил он.
Я вздохнула и задумалась: разве может ни на что не похожее бесформенное пятно показаться кому-то невероятным?
– Так ты посмотришь книги? – наконец произнес он. – Только первые главы, для твоего же здоровья. Так, на всякий случай.
– О'кей, – я кивнула, решив, что выброшу их в первую же помойку около метро. – Конечно. Так я и сделаю.
– Чем займешься на выходные? – он слишком усиленно пытался казаться незаинтересованным.
– Сегодня иду на вечеринку. Завтра вечером в паб с друзьями, ночью по клубам. В воскресенье можно расслабиться и оттянуться дома с парой пивка.
Он в ужасе вытаращился на меня.
– Ты серьезно?
– Конечно, нет, черт возьми. Я вымоталась. Теперь приятный вечер для меня – ванна с пузырьками, и в десять – на бочок, – я не сказала, что на самом деле ложусь в восемь. Слишком уж это жалко.
– Ты… хм-м. Я тут подумал… может, сходим куда-нибудь? Я бы мог завтра пригласить тебя на ужин.
– Марк, прекрати это дерьмо.
– Что такого?
– Марк, тебе необязательно опекать меня и делать вид, будто я тебе интересна только потому, что ношу твоего ребенка. И не надо тратить свое время и любезничать со мной, надеясь переубедить меня. Мне не нужны отношения и не нужны дети. И если ты пригласишь меня на ужин, ничего не изменится. Понимаешь?
– Да, – он выпрямился, лицо его напряглось. – Я все прекрасно понимаю.
И, не сказав больше ни слова, он повернулся и вышел из офиса, а я почувствовала себя полным дерьмом. В очередной раз.
Тем вечером курьер Сэм принес внутреннюю почту.
– Похоже, подарок от поклонника, – произнес он с хитрой ухмылкой и бросил мне на стол огромный тяжелый конверт.
Внутри я нашла два флакончика пены для ванны и записку.
«Мэйв. Я вовсе не пытался тебя опекать, Желаю приятной ванны с пузырьками. (Только не слишком горячей и никакого джина). Марк».
Слава богу, он не написал:
«С любовью, Марк».
Я бы этого не выдержала.
– Знаешь, о нас начнут ходить слухи, – сказала я Марку две недели спустя, когда согласилась встретиться с ним в баре в обеденный перерыв.
(Марк заказал полпинты пива. Я – минеральную воду).
Марк рассмеялся.
– Все подумают, что у нас роман.
– Все лучше, чем совместный ребенок.
Он резко поднял голову.
– Совместный ребенок? Ты готова об этом поговорить?
– Пока еще нет. Но скоро буду готова. Скоро мы сможем все обсудить, – я осеклась на полуслове.
Марк протянул руку и достал перышко из моих волос. Всего лишь кусочек пуха, но это растрогало меня: слишком интимный жест для коллег по работе. Внезапно я поняла, что мы оказались в странной ситуации.
Я сижу в баре с мужчиной, которого едва знаю, но с которым трахалась, хоть и всего пять минут. Я понятия не имею, что он за человек. Не знаю, что ему нравится, а что он ненавидит. Не знаю, ленивый ли он или спортивный, уверен ли в себе или робок.
И при этом ношу в себе его ребенка.
Я всегда гордилась тем, что могу угадать характер человека, и оценила бы Марка как типичного хорошего парня, хотя внешность у него посимпатичнее среднестатистической. Он действительно очень хорош собой, хотя мне это до лампочки.
Я могла бы догадаться, что он живет в большом доме (я в курсе, сколько зарабатывают наши юристы), любит искусство, книги, что-нибудь коллекционирует – наверное, первоиздания комиксов, а может, карты. Но в его жизни все размеренно, чистенько, как на рекламной картинке.
