— Да-да, ясно, — нетерпеливо прервал его первый мужской голос. — Вы вызвали скорую помощь?
— Да.
— Тогда какого черта они не едут? — взорвался тот, первый мужчина. — Может быть, она умирает… Лара… — сказал он обеспокоено, видя, как она сделала протестующее движение. — Лара, все в порядке, — добавил он успокаивающе. — Помощь уже близко.
— Не-ет, — ответил ему еще какой-то хриплый голос, и Лара с глубоким удивлением обнаружила, что это говорит она сама. — Там, в машине сзади. Письма…
— Они все здесь, Лара, — успокоил ее голос.
— Да она словно с ума сошла, — пробормотал другой голос. — Я ее пытаюсь вытащить из машины, а она требует, чтобы я сначала достал эту коробку с заднего сиденья. А в коробке-то — ничего, кроме каких-то старых писем, да разной ерунды. И не поймешь…
— Нет-нет, — снова прохрипела она — Джордан… Скажите Джордану…
— Я здесь, Лара. Я здесь.
Вот странно — ей показалось, что этот резкий голос сказал: «Я здесь». Но ведь Джордан не может быть здесь — Джордан сейчас дома, в Хайгроув, и, вероятно, сердито дожидается ее приезда. Интересно, успокоит его или, наоборот, еще более рассердит то, что она так и не приедет…
Как бы ни старались врачи и медицинские сестры, больничная палата все равно остается чем-то вроде тюрьмы для тех, кто предпочитает домашний покой и уют. Как Лара.
Когда Лара, наконец, пришла в себя, она обнаружила, что лежит на больничной койке, и первое, о чем она с беспокойством подумала, был ее ребенок. Однако пришедший к ней доктор заверил Лару, что маленький находится в полной безопасности — и тогда она снова медленно погрузилась в сон, счастливо улыбаясь. Ее ребенок был жив!
Через некоторое время она снова проснулась и увидела отца, который сидел рядом с кроватью.
— Меня тошнит, — пробормотала Лара — и ее тут же вырвало.
— Что ж, ничего удивительного, ты выпила половину реки, — пошутил мистер Шофилд, помогая дочери вновь устроиться на подушке и осторожно обмывая ее лицо и руки.
— Ну почему же только половину? — спросила она, отвечая на шутку.
Мистер Шофилд мягко рассмеялся,
— Так уж меня информировали. — Внезапно он стал серьезным. — Ну, шутки в сторону. Как ты все-таки себя чувствуешь?
— Чувствую себя немного потрепанной, — призналась Лара. — Но в остальном, все в порядке.
— Переломов у тебя нет, но ты вся в синяках, — сказал мистер Шофилд, нахмурившись.
Она скривилась — в этот момент ей вспомнился другой случай, когда у нее было много синяков.
— Но у меня ведь не было галлюцинаций? — испросила она медленно. — Джордан действительно там был, правда?
Мистер Шофилд кивнул.
— Он нес тебя на руках от реки.
— Но. .
Тут им пришлось прервать разговор, потому что пришла сестра и сказала, что больной нужно отдыхать. Однако три дня спустя, когда Лару уже отпускали домой, ей снова захотелось узнать, каким же образом Джордан оказался в ту ночь на дороге и почему он не пришел к ней в больницу. Впрочем, она уже и так нашла ответ на оба эти вопроса. На дороге Джордан оказался потому, что ехал в Лондон, подальше от нее, а в больницу к ней он не приходил потому, что ему просто не хотелось ее видеть.
Теперь она уже знала — ощущение раскачивающегося мира появилось у не от того, что Джордан нес ее на руках, а вот отчего он был так сердит, она до сих пор не могла себе объяснить. В самом деле — разве должно было его беспокоить то обстоятельство, что жена, с которой он собрался разводиться, чуть не утонула в реке?
— Ты готова ехать домой, Лара?
Она повернулась к отцу с широкой улыбкой на лице. Домой! Она была замужем за Джорданом лишь несколько недель, и все же то место где они с отцом прожили двадцать один год, не было уже для нее в такой степени домом, как квартира Джордана.
— Готова, — сказала она приветливо, передавая отцу небольшой саквояж с вещами, которые у нее были с собой в больнице.
По всему телу у Лары было еще множество синяков, а на лбу виднелся большой кровоподтек от удара о дверцу машины, и по дороге в Лондон, к дому отца, ее неприятно растрясло, несмотря на мягкие подвески роскошного автомобиля.
— Все в порядке? — Мистер Шофилд повернулся к ней, ободряюще взяв за руку.
Она ответила ему усталой улыбкой — долгий путь утомил ее больше, чем она ожидала.
— Да, все отлично. — Она кивнула.
— Лара, — медленно произнес мистер Шофилд. — Джордан ждет тебя у нас дома. Он…
— Джордан! — обомлела Лара, глядя на отца испуганными глазами. — Ты не говорил ему о ребенке? — настороженно спросила она.
— Нет-нет. — Он покачал головой. — Но я все рассказал ему о нас с Марион. Сейчас он хочет поговорить с тобой.
Она почувствовала огромное облегчение от того, что Джордан не знает про ребенка, но если это действительно так, тогда непонятно, о чем он собирается говорить с ней. Ему известна теперь вся правда — что же ему еще надо?
— Лара, он… То, что я рассказал ему, — продолжал негромко отец, — когда показывал все эти письма и пакеты, его буквально потрясло. И он теперь изменился.
— Как изменился? — спросила она удивленно Мистер Шофилд вздохнул.
— Это трудно описать. Как только тебя доставили в больницу, он позвонил мне. Когда я приехал туда, я нашел его сидящим возле твоей постели. Врачи посоветовали нам отправляться домой, поскольку ты должна была очнуться лишь через несколько часов. И тогда мы поехали к нему домой. У него была с собой эта коробка с письмами, и я рассказал ему, как все произошло. Думаю, что он был ошеломлен и подавлен услышанным. — Мистер Шофилд снова вздохнул. — Так или иначе, он просил меня оставаться в его доме все время, пока ты находишься в больнице, а затем он… затем он уехал. Не знаю, куда и зачем он ездил, но, когда он вернулся этим утром, он сказал, что хочет поговорить с тобой. Он приехал сюда пораньше, чтобы быть здесь,
когда я привезу тебя.
— Он что, заболел? — спросила Лара, нахмурив брови.
— Нет, дело вовсе не в этом. — Мистер Шофилд сжал ее руку, стараясь успокоить. — Джордан потерял все свое высокомерие. — Он попытался подобрать нужные слова. — Такое впечатление, что он лишился цели в жизни.
Лара отвернулась в сторону.
— Так оно и есть, — сказала она печально. — С десятилетнего возраста им руководило стремление к мести.
— Да, — кивнул мастер Шофилд. — Думаю, что ты права, Лара. Но ты поговори с ним, выслушай его.
Она не ответила, стараясь представить Джордана, лишенного высокомерия. И ей никак это не удавалось. И еще она не могла сообразить, что же они могут сейчас сказать друг другу. Ведь Джордан знал теперь правду, и, поскольку он не попытался увидеться с ней, можно уже было не беспокоиться о том, как он к ней относится. Да и какое это имело значение? Она лишь предавалась пустым мечтаниям, когда торопилась в Йоркшир в надежде на то, что Джордан увидит ее, узнает правду — и тогда их отношения каким-то чудесным образом изменятся. Но ведь Джордан никогда не любил ее, он лишь заставлял себя изображать какие-то эмоции, чтобы убедить ее выйти за него замуж. Новая встреча с ним означает для нее лишь новую боль — и все же это может быть последней возможностью увидеть Джордана. И нельзя ее упускать!
