Действительно, чего-чего, а грязи и накипи в любом большом городе хватает с избытком. Это так. Но если видеть только их, остается лишь, как бедному таксисту из фильма, сойти с ума. Вот тот бедный парень и взял пистолет, решив немного почистить город. Ведь грязь прямо на поверхности, булькает, пенится и ужасно мешает жить. Но ведь есть что-то еще, что надо суметь увидеть, угадать, почувствовать…
И Саша старалась. Изо всех сил.
Она перебирала четки, подаренные Арсением, и думала, что каждый эпизод, каждая встреча в ее жизни, как бусина в этих четках – кто-то нанизал их, чтобы, сложившись вместе, они составили единое целое.
«И от всего этого можно сойти с ума или сделаться философом. Я лично предпочитаю второе. И вообще мне пора спать! Завтра – трудный день».
Он позвонил в воскресенье.
– Слушай, Александра, я тут подумал, а почему ты меня постоянно катаешь на своей машине? Давай ради разнообразия я тебя прокачу. Готов поработать таксистом бесплатно. Как там… Денег с такс не берем, вот так-с! Ну что, поехали?
– Куда на сей раз, Максим? Надеюсь, не в Петербург или, например, в Токио?
– Нет. Куда-нибудь в лес, где красиво. Сегодня выходной, я взял с собой хорошее вино, ты выпьешь, поскольку за рулем буду я.
Саша долго молчала. Она даже успела подойти к окну, распахнуть его и вдохнуть морозный, обжигающий воздух.
– А твоя жена не будет возражать?
– Нет. Вчера я опять получил эсэмэску с признанием в любви, из Парижа.
В салоне звучала музыка. Ну конечно, мишки!
– Я иногда слушаю их и вспоминаю тебя, – улыбнулся Максим.
В лесу было тихо. Они устроили пикник прямо на капоте огромного чудовища. Шел снег…
«Как в тот вечер, на дороге между Москвой и Петербургом», – подумала Саша.
Вино согрело, разлилось теплом внутри нее.
– У тебя на лице снежинки, – произнес Максим и привлек ее к себе. – Здесь, и здесь…
А дальше все произошло так быстро, что Саша даже не успела ничего понять. Нет, наверное, что-то она все-таки поняла. Про себя. Что дура аморальная. Готова отдаться прямо в машине. На заднем сиденье.
«Хаммер» – большой автомобиль, и сексом в нем заниматься удобнее, чем, наверное, в ее Матрешке. Удобнее вообще было бы дома в кровати.
– Почему ты смеешься? – удивился Максим.
– Так… Забавляет собственное грехопадение. Оказывается, у меня нет никаких моральных устоев!
– Тебе было хорошо?
– Мне было… Как если бы небо упало. Понимаешь?
Он все понимал. Небо упало еще раз…
Следующие несколько дней Саша ждала его звонка. Она не могла заниматься чем-то другим, сидела у телефона и ждала, что он позвонит. А он не звонил…
Максим объявился в конце недели и предложил повторить «пикник на обочине». Да. Согласна. Правила игры принимаются.
Они стали встречаться. Ночные поездки по городу, падающее небо…
Максим был похож на ее парфюм. Ирисовый парфюм имел несколько нот: изысканно сладостные, теплые, согревающие, а конечная нота – с горчинкой и холодком.
После того как они прощались, Саша жила надеждой на новую встречу, потом подступала вот эта горчинка, холодок, завершающая нота, и ей становилось очень плохо.
«Нет, это невозможно. Несовместимо с жизнью. Зачем я, как мотылек, лечу на пламя? Вот он позвонит в следующий раз, и я скажу: «Все, Максим, извини. Я занята. Оставь меня в покое». Он тоже хорош, как ему приспичит, вспоминает про меня, а после сексуальной разрядки возвращается к жене налаживать отношения. А я мазохистка, что ли? Должен же быть какой-то инстинкт самосохранения?! Он пальчиком поманит, и я бегу, готовая пропасть! Мне вот только любовных переживаний не хватало для полного счастья. Эх, Саша… Видишь же – на тебя дерьмо плывет, а ты руки навстречу протягиваешь – сюда причаливайте! Максиму хорошо. Он волевой, сильный, умеет даже поднять небо, а я… На меня, когда его нет рядом, небо обваливается, и я рискую быть под ним погребенной».
Когда они расставались, Саша чувствовала, что засыхает без него, – подолгу принимала душ и поливала себя водой, как засохшее растение. Специалист по паранормальным явлениям Михалыч был прав: после воды ей становилось легче. А затем очередное свидание с Максимом, расставание, и она вновь превращалась в засыхающее растение. И все начиналось снова.
Саша задавалась вопросом: сколько можно питать любовь исключительно своей энергией, без всякого участия другого человека? И оказалось – долго. Очень долго. Может, даже всегда.
Но однажды и у нее закончились силы. Растение засохло, поливай не поливай…
Они встретились на Воробьевых горах. Саша сама попросила Максима приехать. Сначала хотела попрощаться с ним по телефону, но поняла, что это было бы нечестно по отношению к нему. К тому же ей хотелось увидеть его в последний раз.
Безнадежная попытка зажечь сигарету. Огонь гас на ветру.
– Саша, что-то случилось?
Он взял у нее сигарету и сломал.
– Максим… Я хочу сказать тебе… Я должна сказать… Не звони мне больше. Не приезжай. Не ищи. И не посылай никаких сигналов в космос.
– Почему?
– Потому что все кончено. Мы не должны больше видеться. Так будет лучше.
– Для кого?
– Для всех. Прощай.
Она повернулась и пошла к своей Масяне. Поворот винта, мотор…
Отъезжая, Саша увидела, что большое чудовище «Хаммер» двинулся в противоположную сторону.
До Нового года оставалась неделя. Город украсили к празднику. Колеся по городу, Саша отмечала: на этой площади поставили елку, а ту улицу украсили яркой иллюминацией. Москва готовилась к встрече Нового года. В магазинах было оживленно, на улицах продавали елки. Уже вовсю проводились новогодние корпоративы, и веселые, пьяненькие сотрудники различных контор охотно брали такси. Работы у Саши прибавилось. Она ездила с утра до вечера, стараясь не оставаться наедине со своими мыслями.
В ее такси сели хрупкая девушка и высокий, молодой мужчина. По пути в аэропорт выяснилось, что ребята летят в Америку отмечать католическое Рождество.
«Точно! Сегодня же двадцать четвертое декабря. Сочельник! – улыбнулась Саша. – Как я могла забыть!»
Она всегда любила этот праздник и старалась отметить его.
В аэропорту пассажиры пожелали ей счастливого Рождества и ушли, держась за руки, словно боясь потерять друг друга в толпе. А в Сашино такси села женщина лет пятидесяти. Стройная, подтянутая. В дорогом пальто. С хорошим дорожным кейсом. Дорогой они молчали, и вдруг дама спросила:
– Простите, у вас есть бумага?
Саша растерялась. С губ чуть не слетел пошлый вопрос: «А вам зачем?» Она порылась в бардачке, достала школьную тетрадку. Протянула пассажирке. Та обрадовалась.
