— Диана, я должен…
— Ты пьян?
— Да.
— Ну так убирайся. Денби, дорогой, я вовсе не сержусь на тебя. Я все понимаю. У тебя сделалось вдруг тяжело на душе. Тебе нужно было повидать меня во что бы то ни стало. Я понимаю. А теперь, ради Бога, уходи!
— Диана, я…
— Давай не будем шуметь. Сейчас же уходи.
— Хорошо. Только я что-то ослаб. Не могу влезть на этот проклятый забор.
— Нужно подставить что-нибудь. Здесь где-то был ящик. Подожди минутку.
— А как я выберусь из следующего сада?
— Не знаю, черт побери. Ты выберись, главное, из этого.
— Ты не будешь возражать, если я захвачу с собой ящик?
— Ох, Денби. Вот…
— Тсс, Диана, по-моему, сюда кто-то идет.
— Нет там никого. Никто не видел, как я вышла. Помоги мне достать ящик.
Денби наклонился. Он увидел совсем близко мокрый рукав бело-розового плаща. Ящик, оказалось, был наполовину засыпан землей. Они начали вытаскивать его, он скрипел, из него с шумом посыпались камни.
— Тсс!
Денби подтащил ящик к стене. Влез на него.
— Ах, Денби, все это сущее безумие.
— Боюсь, это еще большее безумие, чем ты думаешь, дорогая.
— Осторожней, не сломай ногу.
— Ты вся промокла, Диана. Ступай домой. Я теперь выберусь сам.
— Дай руку.
Денби протянул ей в темноте руку, и Диана горячо сжала ее обеими руками. Он ответил на ее пожатие и побыстрее вырвал руку.
Вдруг в проходе между тисами вспыхнул луч фонарика и выхватил из темноты Денби, который как раз заносил ногу на забор.
— Что здесь происходит? — раздался голос Майлза.
Диана быстро отошла в сторону. Денби снял ногу с забора, но остался стоять на ящике. Яркий свет фонарика ослепил его, и он прикрыл глаза.
— Что это за комедия? — спросил Майлз. — За каким дьяволом ты залез в мой сад?
Денби не спеша спустился с ящика.
— Не слепи меня, пожалуйста.
Майлз опустил фонарик, его луч высветил нити дождевых струй, кружок потоптанной травы, разбросанную землю, остатки костра. И Денби увидел Майлза, который стоял перед ним с большим черным зонтом в руке.
— Прошу прощения, — сказал Денби.
— Ты не ответил на мой вопрос. Что ты тут делаешь?
— Я только хотел посмотреть…
— То есть подсмотреть?..
— Нет. Понимаешь, я не решился позвонить в дверь, поэтому полез через забор и…
— Хам паршивый, лазает через забор, ломает розы!
— И тут меня увидела Диана и…
— Где тебя увидела Диана? Что ты порешь?
— Он заглянул в окно, в просвет между шторами, — сказала Диана из темноты ровным, спокойным голосом.
Майлз направил на нее фонарик, посмотрел на се забрызганные грязью ноги в домашних тапочках.
— Так какого черта ты мне ничего не сказала?
— Я не знала точно, кто это.
— И выскочила сюда одна, чтобы скрутить бандита?
— Ну, я, конечно, знала, что это Денби, но…
— Кажется, тут все с ума посходили.
— С вашего позволения, — сказал Денби, — я, пожалуй, пойду.
Он снова влез на ящик.
— Нет уж. Теперь я скажу тебе несколько слов.
— У меня нет настроения разговаривать, — сказал Денби.
Он занес ногу на забор.
— Да ты пьян!
— Ну да. И мне пора идти.
— Я знаю, зачем ты сюда приходил.
— Майлз… — произнесла Диана.
Денби опустил ногу на ящик.
— Майлз, — сказала Диана, — думаю, нам лучше спокойно объясниться…
Денби тяжело слез с ящика.
— Не стоит, Диана, ничего не объясняй. Скоро все само выяснится.
— Да, Диана, ты лучше иди, — сказал Майлз. — Ступай, пожалуйста, домой. И ничего не говори Лизе. Я сам разберусь с этим полоумным.
Диана слегка махнула рукой, как бы прощаясь, и бело-розовый плащ растаял во тьме.
На земле, между Майлзом и Денби, ярко выделялся кружок света от фонарика.
— Мне нужно сказать тебе кое-что, и я надеюсь, у тебя достанет порядочности сделать из этого должные выводы.
— Что? — спросил Денби.
— Ты ведь хотел увидеть ее?
Денби попытался собраться с мыслями. Кого Майлз имеет в виду?
— Да. То есть нет.
— Ты напился до безобразия. Ничего удивительного, что тебе стыдно было позвонить в дверь.
— Я никого не хотел тревожить, — сказал Денби. — Никого.
— Не беспокойся, встревожить ты никого и не сможешь. Хотя, должен признаться, что-что, а надоедать ты горазд.
— А почему это ты говоришь, что я никого не смогу встревожить?
— Потому что ты сейчас уйдешь и больше здесь не появишься.
— Может быть, мы не вполне понимаем друг друга? — спросил Денби. — Я хотел видеть Лизу.
— Знаю. Так вот, оставь ее в покое. И перестань донимать ее своими нелепыми письмами.
— Господи! Она тебе что, показывала их?
— Нет. Но она говорила, что ты написал ей уже несколько писем.
— Ну и что? Разве преступление — кого-то любить? И почему ты говоришь со мной таким тоном? Это не твое дело. Ты ей не отец. И даже не брат. Она взрослая женщина. Она свободна.
— Она не свободна. В том-то все и дело.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Она связана. Ее сердце занято. Она любит другого.
Денби прислонился к забору. Дождь хлестал его по лицу, стекал за воротник холодными струйками, которые постепенно согревались на спине.
— Ты уверен?
— Да, я уверен. Жестоко говорить тебе такое, но ты должен это знать. Так что придется тебе оставить ее в покое.
Денби глубоко вздохнул. Он глядел на освещенный лиловый кружок мокрой золы, оставшейся от костра.
— Послушай, Майлз, я тебя понял. Но я ее люблю. Я не могу только потому, что ты мне сказал…
— Люблю!
— Она что — действительно помолвлена?
— Это тебя вообще не касается. Даже если бы она и не была связана, тобою она все равно не заинтересуется. Ты только раздражаешь ее. Надеюсь, теперь это прекратится.
— По-моему, ты не имеешь права мне приказывать, ты…
— Я знаю, как она относится к подобным вещам. Я просто сообщаю тебе об этом. Наверное, у тебя всю жизнь одна забота — пить да за женщинами волочиться. Но с Лизой ничего не получится. Советую тебе найти другое увлечение.
— Но у меня это серьезно, черт побери.
— Нет, ты несносен. Послушай, уходи. Убирайся из моего сада. Так же, как и пришел.
Кружок света на земле сместился, потом метнулся вверх, и Денби снова прикрыл глаза. Майлз опустил фонарик и выключил его, остался виден только зонт.
— Послушай, ну пожалуйста…
— Нам не о чем больше говорить. Я уйду, только когда ты перелезешь через забор.
— Черт возьми, я не просил тебя докладывать мне, что думает Лиза. Я буду делать то, что нахожу нужным.
