— Ты не виноват. Что ты мог поделать… — пробормотала она, потом повернулась к нему, и Айан почувствовал облегчение: она больше не плакала.
— Так получилось, прости… — согласился он и отпустил ее руку.
Федра легонько всхлипнула, вид у нее был очень горестный. Ему захотелось как-то подбодрить ее.
— Смотри, ты мне все покрывало промочила слезами, — сказал он. — Я сейчас налью тебе рюмочку бренди…
Федра тем временем подвинулась к краю кровати.
— Мне не нужно твоего бренди, — проворчала она. — Извини за покрывало.
Айан попробовал притянуть ее к себе, но она вырвалась и села. Он подвинулся к ней, чтобы быть рядом, но ей не хотелось даже прикасаться к нему. Правда, в какой-то момент она вдруг потеряла равновесие и привалилась к его плечу.
— Ну ладно тебе, — сказал он. — А насчет покрывала я просто пошутил.
Он опять почувствовал запах ее волос, но решил не обращать внимания. Похлопал ее по спине, не зная, что еще сделать… Сумасшедший, и зачем я только привез ее сюда, к себе? Надо было оставить ее в той мерзкой грязной гостинице, полной пьяниц и наркоманов, которые, несомненно, пристали бы к ней. Вот этого он не мог позволить.
— Федра… — сказал он тихо. — Федра, послушай…
Она подняла голову, и он увидел ее лицо — бледное, с припухшими от слез прекрасными глазами. Боже мой, что он с ней сделал!
Федра попробовала улыбнуться, и он не выдержал — обнял ее. Прижал к себе как дитя, гладил по волосам.
— Прости меня, — произнес он, сам не понимая, зачем говорит все это.
— За что ты просишь прощения?
Вопрос отрезвил его. Но он уже устал от перемены собственных настроений за один вечер. Нужно придерживаться одной линии поведения, а это давалось ему с трудом.
— Будь я проклят, если я знаю за что, — довольно резко ответил он.
Федра вырвалась из его объятий и вскочила. Айан попробовал удержать ее за рукав, но она оттолкнула его.
— Федра, ради Бога…
Но она уже направилась к двери. Потом он услышал, как она быстро спускается по лестнице. Бросив взгляд на покрывало, на котором осталось мокрое пятно от ее слез, Айан встал и последовал за ней вниз.
Федра стояла в комнате у дивана и надевала жакет.
— Ну и что? — устало спросил Айан. — Ты собираешься устроить мне сцену и уйти?
Она застегнула жакет и пригладила волосы.
— Нет, — ответила она. — Я хочу уйти абсолютно спокойно, без всяких сцен и попросить твоего консьержа вызвать мне такси.
— А… Понятно. И куда же ты поедешь в этом такси?
— На вокзал Виктория. Сяду на поезд и отправлюсь в школу.
Айан взглянул на часы.
— Нет, никуда ты не отправишься. Поезда уже не ходят так поздно.
— Тогда я подожду до утра.
— На вокзале?
— А что тут особенного?
— Я тебе не позволю. Не будь дурой, Федра.
— Я не дура. И нет никаких причин, по которым я не могу поехать на вокзал.
— Такие причины есть, и полно. Ты даже не представляешь, что за публика ошивается на вокзале по ночам. Там далеко не безопасно. Так что снимай свой жакет, я тебе сейчас дам что-нибудь выпить, а утром сам отвезу тебя на вокзал.
— Нет, — сухо бросила она. — С тебя и так хватит.
— Что ты хочешь этим сказать? — Айан начал злиться.
— Ты не хотел, чтобы я к тебе ехала. Но оставляешь меня здесь потому, что чувствуешь себя обязанным заботиться обо мне. Опека мне не нужна. Я в состоянии позаботиться о себе сама. Итак, спасибо за ужин, спасибо за то, что терпел меня тут. А теперь я хочу уйти и оставить тебя в покое.
Вот чертова девчонка! Упрямая как осел!
— И ты считаешь, что я обрету покой? Хорош покой, нечего сказать! Сидеть и представлять, как тебя кто-то трахает за мусорными баками.
— Да что тебе за дело до этого, черт возьми? Почему тебя волнует, что со мной будет?
Вот тут его терпение лопнуло. Он забыл о сдержанности, забыл о том, что Федра так глупо себя ведет потому, что он обидел ее, и закричал:
— Да потому, что полжизни мне было до этого дело! Потому, что сегодня я в ответе за то, что случится с тобой!
Она открыла рот, собираясь возразить. Опять спорит! Айан больше не мог сдерживаться, напряжение достигло высшей точки. С перекошенным от гнева лицом он бросился к Федре и стал расстегивать ее жакет.
— Эй! Что это ты делаешь? — воскликнула она. — Ты не можешь…
— Могу. Только попробуй остановить меня, — пригрозил Айан.
Расстегнув последнюю пуговицу, он стал стаскивать с нее жакет, потом бросил его на пол.
— Айан… — попробовала протестовать Федра.
Но он не слушал ее. У него в голове было только одно — эта женщина, которую он всю жизнь защищает, любит с детства, сама безрассудно идет навстречу опасности, причем назло ему. Упрямства ей не занимать, и единственный способ остановить ее — раздеть и спрятать одежду, чтобы она не могла уйти.
А Федра перестала сопротивляться и удивленно наблюдала, как Айан уже расстегивает ее брюки — пуговка, молния… Потом, наклонившись, стягивает их вниз. Только тут Федра очнулась.
— Что это ты делаешь, черт возьми? — воскликнула она.
— Раздеваю тебя, — буркнул он. — Не впервые, между прочим. Я же сказал, что ты никуда не пойдешь.
— Айан! Ты не имеешь права! Я взрослая, в конце концов!
Он выпрямился и сердито взглянул на нее.
— Взрослая… Тогда прекрати вести себя, как упрямое, несмышленое дитя.
Федра гордо задрала голову, выпятив подбородок.
— А ты прекрати вести себя, как дикарь! Тебя вовсе не касается, где я собираюсь провести ночь.
— О нет, очень касается! На этот раз именно меня это и касается!
Он толкнул ее на диван и присел рядом. Снял с нее туфли и отбросил их в сторону. Уже собрался встать, но тут ловкие пальцы Федры вцепились в его волосы.
— Ты что?
Он дернулся, но она еще крепче держала его.
— Вот проклятье! — воскликнул раздосадованный Айан и схватил ее за запястья.
Минуту они боролись, у Айана даже голова заболела от боли, но ему удалось так нажать на ее руки, что она наконец отпустила его. Все еще держа Федру за руки, он выпрямился и застыл, пораженный тем, что увидел, — из распахнутой блузки призывно торчали полные упругие груди, едва прикрытые тонким кружевом бюстгальтера.
Гнев как рукой сняло, вернулось жгучее, непреодолимое желание, которому сопротивляться больше не было сил. Федра застыла без движения, от ее частого дыхания вздымалась эта великолепная грудь. Сквозь кружево было видно, как окрепли возбужденные соски… Завороженный этим зрелищем, Айан облизнул пересохшие губы, и, словно в ответ на это, по ее телу пробежала волна трепета. Он опустил взгляд и с восхищением оглядел ее живот и бедра.
