Да-да-да, она в настроении.
— Даже и не знаю с чего начать, может отложим этот разговор, чтобы настроение перед свадьбой не портить?
— Нет уж, говори! — и он ударил по кнопке остановки лифта.
— Да нет уж, поехали! — и она ударила по кнопке старта.
— А я думаю, что стоит подождать!
— Может уже поедем?
— Говори, блин! — крикнул он и нажав на “стоп”, оттеснил Веронику в дальний угол грузового лифта.
— Диспетчер…
— В субботу в пять вечера дома сидит. Ты пьяна?
— При чём тут это? — Вероника не стала вырываться и вместо этого запрокинула голову, чтобы не было видно хитрых пьяных глаз. — Две недели, да? — прошипела она. — Две недели! Вы всё придумали, да? Вы не пытались держаться подальше! Вы не хотели уйти… вы хотели меня протестировать. Две недели. Эксперимент дурацкий. И втянули Влада… втянули моего брата, который смотрел как мне плохо… Я-то думала, что вы просто дурак, а вы рассчётливый хладнокровный дурак!
— Претензия из ничего, — разочарованно вздохнул Егор и запустил лифт, но Вероника бросилась к кнопке и остановила его уже сама.
— Ну простите, что не оправдала ваших ожиданий, Егор Иванович! Это же так важно, чтобы претензии всегда были как по учебнику! Чётко, правильно сформулированные, с предпосылками и и… итогами! — она стала мерить кабину шагами, а Егор прислонился к стенке и следил за её отражением в зеркале.
Ему нравилось, как рыжие волосы смотрятся, когда мелко завиты. И винного цвета платье, и помада эта. И пальто и шляпа и ботинки.
— Ты очень красивая, — весело сказал он.
— Вы дурак! А я ведусь.
— Ну ты же никуда не денешься от меня, верно? — он приблизился, а Вероника отступила.
Где это видано вообще? С каких пор она так делает?
— Почему?
— Ну так… — начал было он и понял, что ответить ничего толком не может.
Просто он и она — идеальная пара. Им всегда вместе чертовски интересно и не из-за истории или общих интересов. Они любит свою хижину, друг друга, чай из турецкого чайника, это бархатное платье, целоваться, смотреть друг на друга, засыпать вместе, гастрономические метафоры…
— … сравнивать солнце с грейпфрутом, старинные комнаты и деревянные столы, печку и запах дров, одиночество, тишину. Интриги. Детективы. Те колготки в сеточку. Долгие поездки на машине, Николая. Твои волосы, твои танцы, твой хриплый по утрам голос. Ты любишь, как я на тебя смотрю, как я зову тебя “звездой”, как я пишу о тебе в тетрадке, как мы остаёмся наедине вдали от всех.
Он начал думать про себя, а потом стал всё это говорить, и говорить, и говорить, так что она от каждого нового слова задыхалась, задыхалась, задыхалась в нежности.
До чего красиво было думать, что он всё это так же трепетно хранит, как она.
— … ты любишь то, что долго меня ждала, а я то через сколько моральных терзаний прошёл, прежде чем понял, какое ты сокровище. Что ещё тебе нужно? Зачем ты ищешь подвох? Я всегда буду интриговать, милая. И ты такая же один в один, скажешь нет?
Вероника икнула, потому что слишком надолго задержала дыхание, или от вина — кто знает, а потом кивнула и запустила лифт.
— Ладно, посмотрим, что будет дальше. Предчувствие у меня… нехорошее.
— Только без драк, умоляю!
Примечание:
Кто владычица русской земли?
Я, ничтожная Софья-Августа.
И если узница моя не лжёт,
То по праву не место ей в глухой тюрьме,
Тогда место в глухой тюрьме — не ей, а мне…
О Боже!
Эта ночь решает всё!
"Эта ночь решает всё" — мюзикл "Граф Орлов"
=Давай будем вечно сидеть на кухне…
В том, что выйдет без драк, Вероника поклясться никак не могла.
Свадьба оказалась настоящим рассадником прекрасных роз. Чего только стоила прекрасная Гелла Петрова, которая уже зарекомендовала себя, как потенциальная “будущая” или “бывшая” — этого Вероника наверняка не знала. Но неприязнь никуда не делась.
Ещё тут крутилась приторная блондинка с кудрявой головой и таким же кудрявым мужчиной. До появления мужчины Вероника была настроена почти… агрессивно.
Коротковолосая хищница (и тоже блондинка, да что ж такое) гарцевала по ресторану и стреляла глазками во все стороны. Ещё один “объект”.
А следом за ней брюнеточка с милым личиком. Чтоб их… обеих!
Веронике казалось, что даже полненькая девушка, за которой хвостом следовал богач-Петров, брат Геллы, смотрит на Егора.
— Ты чего-то напряжённая какая-то, — пробубнил Егор.
— Да… тут акулы, всюду! — воинственно заявила Вероника и чуть сощурилась.
— Так тебя это… получается в свет выводить нельзя? — рассмеялся он, а Вероника бросила на него строгий взгляд.
— Не смейтесь! Хмурьтесь! Хотя нет… я в вас в хмурого влюбилась… ой, будет драка. Смотрите сколько акул! Вон блондинка с короткими волосами, видите? Прям акула!
— Кира-то? Так она с Алисой, с вон той брюнеткой, — усмехнулся Егор Иванович, но Соболеву это нисколечко не убедило.
— Акулы! — покачала головой она и подхватила шампанского. — А блондинка… — она кивнула на кудрявую. — Ах, она ещё и ба-армен!
Пухленькая Нина и блондинка по имени Лида, пошли за бар и начали в четыре руки целую шоу-программу для гостей.
— Ага, зато во-он там её муж. А у Нины есть Петров.
— Ну… где Петров, а где вы? — фыркнула Роня.
— Ты чего такая ревнивая?
— Я дальновидная…
— И немного пьяненькая. Ну что? Пять минут полёт нормальный?
— Это как? — Вероника поплелась следом за Егором по залу, чтобы занять столик.
За него же усадили и Льва, и Геллу, и Петрова, который восхищённо смотрел, как Нина ловко вертит шейкер пухлыми пальчиками.
— Я уже пять минут на чужой свадьбе, а ты всё ещё самая тут красивая.
— Вы становитесь сентиментальным, — возмутилась Вероника в ответ.
— Дура, ябеда, “звезда”, глаза б мои тебя не видели! Пойдёт?
— М-м… прямо мёд мне в уши! — и снова строгий взгляд на окружающих, чтобы лишний раз не пялились.
— А вы что же тут, вместе? — вот голос Геллы никак не радовал, и Роня даже напряглась.
— Мы… — начала было она, но Егор опередил:
— Да.
— Как… мило, — фыркнула она.
Гелла, справедливости ради, плохим человеком не была, но в одиночестве немного “зачахла”.
— А я уж было думала, что ты, Вероника, со Львом.
И самое же паршивое, что тут же сидел и сам Лев. Он строго посмотрел на Геллу, которая пожала плечами, смяла салфетку и бросила её на стол. А потом принялась изображать жуткий интерес к шоу Лиды и Нины.
— Как ваши… дела? — разрушил неловкое молчание хороший человек Лев.
— Супер!
— Прекрасно!
Вразнобой, но строго одновременно ответили Волков и Соболева.
— Вы кажется счастливы? — не смог не улыбнуться он.
— Да!
— Очень!
— Я рад, — успел сказать он, прежде чем Гелла очень громко разрушила идиллию своим чрезмерно громким вздохом.
— Потанцевать бы… музыка такая приятная, Лев, ты как?
— Танцую паршиво, — растерянно ответил он. Слишком растерянно для такого большого и милого человека-медведя.
— Кого-то ты мне напоминаешь, пупсик… — ответила Гелла, с подозрением щурясь.
— Не думаю, что мы встречались, — резко ответил он, сорвался с места и ушёл.
А Гелла принялась строчить кому-то СМС, прежде чем тоже сбежала, оставив Веронику и Егора наедине.
— Это так странно… — пробормотала Вероника.
— Хм… знаешь, что самое смешное?
— Что?
— Она сейчас ему же и строчит СМС.
— Как?
— А она понятия не имеет, что наш красавец-Лев — это её друг детства, а ныне просто "лучший, единственный друг по переписке". Просто раньше он был толстяком Лёвой, потом с родителями мигрировал в штаты после девятого класса, где успешно похудел и похорошел и теперь боится ей в этом признаться…
