Мажор в деревне - Кристина Майер

все мои маски и заставила открыться. Я не потеряю своего воробушка. Буду каждую ночь засыпать с ней рядом и  просыпаться рядом каждое утро. Пусть и дальше продолжает делать меня счастливым, а я сделаю все, чтобы она была счастлива. Моя…

— Воробушек, — отстранился от нее настолько, чтобы видеть глаза. — Я люблю тебя…

********    ********

Лена

Неожиданно… крышесносно… восторг… счастье… и ни капли сомнений в его словах. Любит! Последние дни я сумела в этом убедиться. А сегодня неспециально устроила ему проверку: только человек, который действительно любит, будет так переживать, звонить и закидывать глупыми сообщениями с угрозами и мольбой ответить.  Признание прозвучало так неожиданно, что от радости я растерялась и не ответила. А ведь это закономерно, когда любимый человек говорит такие важные слова, ответить ему тем же. Робнер терпением не отличается, после короткой заминки он уверовал, что не дождется ответа, и просто залепил молчаливые губы жарким поцелуем. Будто наказывал за мое молчание, но так сладко наказывал, что мои ноги подгибались, по коже расползались мурашки, а внизу живота закручивался тугой узел желания. Наши ночи, наполненные ласками и поцелуями, не прошли бесследно,   мое тело пробудилось, остро реагировало на  близость Вадима.

— Воробушек, это преступление – быть такой сексуальной, — прорычал Вадим, вызывая волну новых мурашек. — Я давно потерял голову, если бы не долбаные бинты, ты бы уже была моя, — в груди от волнения все трепетало. Я ведь и сама этого хотела.

— И когда их снимут? — вполне невинно поинтересовалась я.  Он вначале не понял намек, а потом его глаза так ярко загорелись, что стало на миг страшно.

— Прямо сейчас, воробушек. Мы их снимем прямо сейчас, — отстраняясь от меня.

— Вадим, подожди, — я хотела его поддразнить, но не ожидала такого эффекта.

— Малыш, я тебя всю жизнь ждал, — срывая с запястий повязки. Его дикость будоражила, разгоняла кровь по венам, но ведь один из нас должен быть вменяемым. Робнер навредит себе. Его раны еще не затянулись.

— Вадим, я тоже тебя хочу, — перехватила его запястья. — Но давай дождемся, когда твои руки заживут, у тебя и бока обожженные, раны только-только стали корочкой затягиваться.

Мои доводы не возымели никакого эффекта, глаза Вадима продолжали гореть безумным огнем.

— Я не хочу, чтобы Матвей вернулся домой в самый ответственный момент, — выкинула беспроигрышный козырь. Брат не вернется, но Вадим об этом не знает. Робнер боролся с собой. Я усадила его на стул в кухне и занялась бинтами, которые он сорвал.

— Меня злит, что не могу забрать тебя к себе. Нужно купить нормальный дом, потому что в халупу я тебя не приведу, — пока он рассуждал, прикрыв глаза, я улыбалась и пыталась обратно забинтовать руку.

— Ты собираешься переехать жить в станицу? — не сдерживая веселья. — Готов променять модные столичные клубы на коровьи лепешки?

— К навозу под ногами я вряд ли когда-нибудь смогу привыкнуть, — открыв глаза, улыбнулся Вадим. — Но приобрести домик здесь – неплохое капиталовложение. Конечно, я бы хотел забрать тебя в Москву, — он внимательно следил за мной, поэтому я постаралась никак не выдать своего волнения. — Но если я не ошибаюсь, в среду ты должна уже выйти на работу. Бросить учеников прямо перед началом учебного года – бесчестно, поэтому мы задержимся.

Мне стало легче дышать. С Робнером не получается двигаться медленно и степенно, он словно ураган ворвался в  мою жизнь и перевернул все с ног на голову. Но я очень благодарна за то, что он дает мне время. Время, за которое мы сможем лучше узнать друг друга. Я, возможно, смогу научиться терпеть свою будущую свекровь, если мы все-таки поженимся. 

— Как ты смотришь на то, чтобы завтра поужинать с дедом? — спросил Робнер.

— Я бы с удовольствием, но завтра выписывают бабушку, соберется вся семья.

— Ты не против, если я приду познакомиться? — я мотнула головой. Ведь это очередной поступок, свидетельствующий о серьезности его намерений. Тем более с его мамой и дедом мы хоть и не близко, но знакомы.

— Послезавтра тогда поужинаем с твоим дедушкой?

— Я ему передам, он будет рад, — притянул к себе и усадил на колени. — Лен, мы ведь не будем ждать свадьбы? — то ли простонал, то ли усмехнулся Вадим. Догадаться, о чем речь, не составило труда... Губы скользили по шее, по щекам...

— Нет. Ждем, когда тебе снимут повязки, — выдохнула я. Если он продолжит, я сама сниму с него бинты.

— Идем спать, зря только дразним друг друга, — простонал Робнер раздраженно. — И как теперь уснуть?

— Сладко и быстро, с мыслью, что я тебя люблю.

Глава 22

Лена

Завтра в перевязочной точно возникнут вопросы, что он делал руками? Вадим несколько раз увлекался, приходилось напоминать, что на мои громкие стоны в комнату может ворваться Матвей и, не разобрав в темноте, что происходит, пристрелит  обидчика. Вадим и рычал, и смеялся, потому что в моих словах была доля истины.

— Предлагаю оставить свет включенным на случай, если Матвей все-таки   ворвется. Пусть увидит, что я тебя не убиваю, а делают приятно, — произнес он. Я покраснела, представив эту картину. — Пусть привыкает к мысли, что ты моя.

Вадим уснул первым. После того, как всю меня исцеловал и заласкал. Я, наверное, успела выспаться, потому что несколько часов пролежала возле него без сна, а потом тихонько встала и пошла на кухню готовить завтрак.  Мой мужчина любит поесть, а я люблю ему готовить.

Мы особо не скрывались. Сплетни все равно пойдут по станице. Теперь меня это не волновало. Мы пара, и этим все сказано. Каждый человек имеет право на счастье и любовь. Даже сельский учитель. За завтраком мы опять немного увлеклись, поэтому собиралась я в спешке, как результат – упаковку одноразовых контейнеров оставила дому.