оказаться лицом ко мне, подложив руку под голову, чтобы приподняться.
Ее лицо прекрасно, когда она смотрит на меня. Как у гребаного ангела, розовые щеки окружены ореолом светлых волос. Я ловлю немного между большим и указательным пальцами и потираю шелковистые пряди.
— Я думаю о том, как мне нравится быть здесь с тобой, и как приятно просто лежать здесь, не разговаривая.
Да, это так. Обычно я лежу здесь один, уставившись в потолок. Ночь за ночью, в одиночестве.
— И мне интересно, имел ли ты в виду то, что сказал о том, чтобы проводить время со мной в романтическом качестве. — Она хихикает.
— Да, я серьезно. — Я отпускаю ее волосы и глажу ее гладкую щеку. — Почему ты смеешься?
— В романтическом качестве — это звучит так официально.
— Ясно.
— Не сердись, я просто дразню. Это мило. — Ее указательный палец вытягивается, и я смотрю, как он касается середины моего носа. — Ты милый.
— Просто милый? — Господи, послушайте меня, напрашиваюсь на комплименты. Кто я такой?
— Нет, еще сексуальный. Мне нравятся звуки, которые ты издаешь.
— Какие звуки?
Она снова хихикает.
— Твои сексуальные звуки.
У нас не было секса, так что я не уверен, что она… Ох. О-о-о. Какие звуки я издавал, когда она отсасывала мне! Ах. Понятно. Я пытаюсь не покраснеть, но у меня ничего не получается. Я действительно чувствую, как жар приливает к моему лицу.
— О, да?
— Мм-хмм, — напевает Шарлотта, указательный палец скользит вниз по моей груди, между грудными мышцами. Я выгибаюсь, сам того не желая, черт возьми. — Мне нравится твое тело. Я знаю, что вы, наверное, слышите это все время, но… Ты такой сильный.
О, черт.
Мой член дергается.
— Это та часть, которая тебе нравится? Что я сильный?
Ее руки ласкают мои мышцы, и мне хочется мурлыкать, как чертов котенок.
— Я чувствую себя так… безопасно, лежа здесь с тобой.
Ну. Дерьмо.
Это не то, что я ожидал от нее услышать — не тогда, когда во мне гора мышц, которые могут прорваться через линию обороны.
Я заставляю ее чувствовать себя в безопасности.
Круто.
— Мой размер тебя не пугает?
— Нет. Нет, сэр. Мне это слишком нравится, чтобы меня это пугало. — Ее палец скользит по моей груди.
— Хм. — Трудно представить. Представь себе это. Меня обвиняли в том, что я использую свой размер, чтобы запугивать людей, и психолог в моей старшей школе однажды сказал мне, что я должен прекратить это дерьмо. Я был огромным с самого детства, так что… с тех пор я этим пользуюсь. Никакого стыда.
Чарли зевает, прикрывая рот своей идеальной миниатюрной рукой.
— Устала? — Мы почти не разговаривали.
— Немножко.
— Хочешь остаться на ночь? — Пригласить ее переночевать — это большой шаг для меня.
Чарли приподнимает бровь.
— Мы действительно собираемся спать?
— Да? Я чертовски устал. Что еще мы могли бы делать?
Смех Чарли разрывает тишину.
— Вау, ну много чего. Я не нимфоманка, но хоть раз воспользуйся своим воображением, а? Что еще мы могли бы делать в постели, кроме как спать, Джексон? Подумай об этом.
Дерьмо. Я идиот.
— Ты действительно хочешь просто спать? Потому что, если так, мне придется очень постараться, чтобы мои руки не блуждали к югу от границы. — Она шевелит бровями.
— Да, нам, наверное, стоит поспать. — Последнее, чего я хочу, это чтобы она подумала, что я пользуюсь своим преимуществом, или что попросил ее остаться на ночь, чтобы трахнуть. Несмотря на то что она знает, что я никогда никого не трахал, не хочу заставлять ее думать, что сегодня будет та самая ночь.
Хотя…
Мой разум не может не отправиться в то место. Это голое, потное, оргазмическое место.
Но. У меня нет презервативов.
«У парней есть». В общей ванной комнате их целый ящик.
Но я бы даже не знал, как его надеть.
«Заткнись, неудачник. Насколько, блядь, это может быть сложно? Возьми себя в руки».
Мой член дергается, когда Чарли проводит кончиком пальца вокруг моего соска. Он твердый под моей футболкой.
— У меня нет пижамы. — Нет, но мои футболки отлично бы ей подошли.
— Можешь взять мою футболку, если хочешь. — Как, черт возьми, мы перешли от того, что я хотел поговорить с ней, к минету и к тому, что я пригласил ее провести ночь? Господи, я быстро работаю.
Все это быстро обострилось.
Но я готов к этому.
Наверное.
— Ты действительно хочешь, чтобы я осталась на ночь? Серьезно?
— Да, хочу. — И я понимаю, о чем говорю. Я никогда ни с кем не спал рядом, только в те времена, когда мы с папой делили гостиничный номер на выездном футбольном матче, когда я играл в элитной выездной группе. Он снимал двухместный номер, и мы делили кровать. Или мне пришлось бы спать на полу рядом.
«Смирение закаляет характер», — говорил он. — «Когда-нибудь ты это оценишь, и, кроме того, я плачу за чертову комнату. Когда-нибудь ты отплатишь мне за услугу».
Каково это будет — делить постель с девушкой? Вдруг я перевернусь посреди ночи и раздавлю ее? Буду храпеть и разбужу ее? Черт, а вдруг она будет храпеть и разбудит меня? Будет ли она пинать меня всю ночь, ворочаясь с боку на бок?
Я смотрю на нее.
— Как ты спишь?
Чарли обдумывает вопрос.
— На спине. Мне кажется, я сплю так, словно нахожусь в коме — по крайней мере, мои одеяла обычно лежат на одном и том же месте, когда я просыпаюсь каждое утро. Обычно я могу просто вернуть покрывало на место, не перестилая всю кровать, так что… вот.
— Хорошо.
— А что? Как ты спишь?
— Честно говоря, понятия не имею.
— Думаю, есть только один способ это выяснить. — Чарли кладет руку мне на плечо. — Уверен, что не торопимся с этим?
Нет, мы определенно торопимся.
Еще слишком рано.
Я не готов к этому.
Но я собираюсь, блядь, смириться с этим. Я знаю ее уже несколько недель, и струсить — это не мой вариант. Если бы я был одним из моих друзей, то уже бы трахнул Чарли, а не приглашал провести вместе ночь. Любой другой позволил бы ей отсосать, трахнул бы ее и вышвырнул вон.
Я делаю это совершенно неправильно, и мне, черт возьми, все равно.
Если бы папа узнал, он бы поджарил мою шкуру…
«Отца здесь нет. Только ты и Шарлотта».
И еще десять парней, но кто считает?
— Ванная комната общая, но не думаю, что кто-нибудь побеспокоит тебя, если ты захочешь воспользоваться ею. Большинство парней все
