и моими девочками. Их безопасность. Их повседневная жизнь находится под угрозой. Нормальность в том виде, в каком они ее знают, вылетит из окна с этими репортерами вне дома.
Полиция.
Они даже не смогут пойти на урок танцев, если у дверей не будет людей с камерами в лицах, когда они выходят.
— Я думаю, что если ты уволишь ее, все будет еще хуже, если об этом узнают СМИ. Я думаю, что сейчас, возможно, будет лучше, если между тобой и Джульеттой будет дистанция, пока это не уляжется. Всего на несколько месяцев, пока СМИ не прицепятся к чему-то другому, и вы не станете старыми новостями. Пока мы не возьмемся за устранение повреждений и не посмотрим, сможем ли мы спасти твою работу.
Дистанция. Я хотел от Джульетты чего угодно, только не дистанции.
Слова эхом отдаются в моей голове, заставляя узел в животе сжаться. Как будто это чертовски легко. Просто каким-то образом убрать Джульетту из нашей жизни, как будто она не та пленка, которая скрепляла нас всех последние несколько месяцев. Мои девочки любят Джульетту так, что я даже не могу понять. Им комфортно, у них рутина.
Я понятия не имею, как я собираюсь это сделать. Но ультиматум поставлен. Линия, которую мы четко пересекли ранее, теперь проводится снова.
Джульетта… или моя карьера.
Невозможный выбор, но я вынужден его сделать.
Неважно, что я выберу… моя жизнь и жизнь девочек изменятся навсегда.
Празднование, на котором мы катались всю ночь, исчезает, как только Лиам входит в гостиную. Его лицо убийственно. Гнев практически исходит от него, и я тут же настороже.
— Что случилось? С девочками все в порядке? — Я спрыгиваю с дивана к нему, и он слегка качает головой.
— Джульетта, нам нужно поговорить.
Он кажется огорченным, совершенно не в духе. Ничего похожего на Лиама, и это вызывает панику в моем теле волной. Что могло произойти за то короткое время, что он был наверху?
— Скажи мне. Что произошло?
Я снова сажусь на диван, но на этот раз я волнуюсь и не могу перестать ерзать. Еще одна черта, перенесенная из детства.
— Ты пугаешь меня, Лиам. Что происходит?
— Последние несколько месяцев нас… преследовали из-за отсутствия лучшего слова. Сайт сплетен, на котором есть какая-то… я не знаю… вендетта против Бриггса, моего игрока. Он попал в беду, и я, я работаю с Самантой и владельцем команды, Марком, последние несколько месяцев. Пытаемся устроить нам хороший пиар, какой только сможем. Волонтерство в бесплатных столовых, пожертвования на благотворительность, посещение детской больницы. Кроме сегодняшнего дня… все это пошло к черту, и это моя вина.
Он садится рядом со мной на кушетку, и мне хочется протянуть руку и стереть тревожные морщинки в уголках его глаз. Что бы ни происходило, достаточно плохо, чтобы его обычно спокойное и собранное поведение полностью сбилось с толку.
— «Хоккейная зайка», сайт сплетен, каким-то образом сфотографировал нас на парковке во время поцелуев у Антонио, и это повсюду, Джульетта. Заголовки говорят, что я соблазнил свою молодую няню, и победа в Кубке Стэнли запятнана скандалом. Это ужасно. Я ужасно беспокоюсь о девочках. СМИ беспощадны. Они не остановятся, пока не получат историю или что-то еще. Они будут копаться в нашей жизни, и я не могу допустить, чтобы все это случилось с моими девочками.
Я с трудом сглатываю. — Конечно, это твои девочки, Лиам.
— Это плохо, Джульетта. Не просто плохо, это гребаный кошмар. Вся моя карьера в опасности. Я могу потерять все. Разочарование. Я чувствую исходящую от него тревожную панику, когда он начинает расхаживать по пространству перед нами: — Я знал, что это возможно, когда мы начали эти отношения, мы оба знали. Я просто не думал, что все так взорвется… Я не думал, что это повлияет на нашу жизнь таким образом. Это взорвалось мне в лицо так, как я никогда не мог себе представить, и оставил меня перед невозможными решениями.
Я слышу все, что он говорит, но его слова не доходят до меня, пока он не заговорит снова, и только тогда слова пронзают мое сердце.
— Джульетта, мы должны положить этому конец.
Я тяжело сглатываю, мое бешено колотящееся сердце падает в желудок. — Что? — Мой голос — хриплый шепот. Как он может такое говорить? Независимо от того, что нам бросают. Я действительно встаю с дивана, но не делаю движения, чтобы подойти ближе. Я не знаю, смогу ли я. Мое сердце так сильно колотится в груди, что я могу упасть от силы.
— Мне жаль. Девочки, Джульетта. Я делаю это для них. Я должен защищать их любой ценой, чего бы это ни стоило. Я просто думаю, что сейчас, когда СМИ и заголовки, будет лучше, если мы разлучимся. По крайней мере, пока это не пройдет. До тех пор, пока нам не придется беспокоиться о проклятых репортерах, разбивающих лагерь возле дома, чтобы сфотографировать нас.
— Значит, ты не только расстаешься со мной, ты еще и заберешь у меня девочек.
Хоть я и пытаюсь их приглушить, слезы наворачиваются на глаза. Это больнее, чем я когда-либо ожидала. Не то чтобы я когда-либо ожидала, что окажусь в таком положении, независимо от того, знала ли я, что это риск, на который мы шли с самого начала.
Он открывает рот, чтобы заговорить, затем закрывает его, как будто мой вопрос его удивил. Осознает он это или нет, я люблю этих девочек больше всего на свете, и я всегда буду хотеть защитить их и укрыть от жестокости этого мира.
— Прости, Джульетта. Мне жаль. Думаю, сейчас это лучшее решение. Черт, ты думаешь, это то, чего я хочу? Последнее, чего я хочу, это причинить тебе боль или втянуть тебя в это. Я чувствую себя достаточно виноватым из-за того, что ты являешься частью этого. Я сожалею обо всем этом. Саманта делает все возможное, чтобы удалить фото и взять под контроль заголовки, но она сказала, что это распространяется со скоростью лесного пожара. Скоро они узнают твое имя и адрес, и я просто не могу рисковать своей карьерой или своими девочками больше, чем я уже сделал.
— Итак, ты хочешь сказать, что твоя карьера важнее того, что у нас есть?
— Нет. Нет, это не то, что я говорю. Я хочу сказать, что прямо сейчас я должен сделать выбор между семьей, карьерой и нашими отношениями. Я никогда не думал, что столкнусь с таким решением,
