качает головой Паша и почтенно целует ее руку. – Я, кстати, Паша.
– А я Матвей, – вклинивается младший брат. – Ваше Высочество, мы рады приветствовать вас.
– То-то же, – фыркает Нюся и отворачивается.
Смеемся все вместе, а девочка отвешивает царский поклон.
Настойчивый стук в окно мгновенно прекращает веселье. Оборачиваюсь и вижу мать. Машет рукой, чтобы заходили в дом. Перевожу взгляд на Вику. Стоит бледная, а губы мелко дрожат. Но перед смертью не надышишься. Вместе пойдем.
– Ну что, принцесса, – обращаюсь к дочке. – Пойдем знакомиться с бабушкой?
– Ула. Пойдем! – Она хватает Вику за руку и тянет к дому.
– Сейчас будет мясо, – шепчет Матвей Павлу, но так, чтобы все слышали.
– О да, надо было попкорн взять, – отвечает тот.
– У кого-то зубы лишние, как я погляжу? – словно между делом замечаю.
– Умолкаем…
Приколисты, блин. Нам вот совсем не до смеха.
– Ничего не изменилось, – шепчет мне Вика и качает головой, пряча улыбку. Это точно, мои братья стали старше, но совсем не изменились.
Сейчас и правда будет непросто. Но самое страшное то, что мне надо быть спокойным и сдержанным, чтобы контролировать ситуацию. Я понятия не имею, как поведет себя мама и обязан защитить свою семью при любых раскладах. Вообще, конечно, она женщина дипломатичная. И никогда не переходит на оскорбления, даже голос старается не повышать. Но это совсем ничего не значит. Ее ядовитые, завуалированные слова могут жалить больнее, чем открытые оскорбления. Но я все еще надеюсь на мирное урегулирование конфликта.
Набираю в легкие побольше воздуха и уверенно распахиваю входную дверь, пропуская братьев вперед. За ними входят Вика и Нюся. Я последний, но обхожу их, пряча за своей спиной.
– Приехали наконец-то? – Мама выходит из кухни с полотенцем в руках.
Внутренне напрягаюсь, готовясь к худшему, но не опускаю глаза и смело встречаю ее внимательный взгляд.
– Бабушка! Давай знакомиться! – Нюся путает все карты. Неожиданно вырывает руку и бежит вперед.
Вика дергается за ней, но я успеваю вовремя остановить ее. Все в ступоре замирают. Вокруг воцаряется звенящая тишина. Никто не смеет даже пошевелиться. Нервно сглатываю и стараюсь адекватно оценивать ситуацию.
– Бабушка, ну пливет, – требовательно канючит Нюся и тянет ее за руку.
– Бабушка? – Мама непонимающе смотрит на нее и поднимает на меня растерянный взгляд.
Вау. Такого эффекта я не ожидал. Видимо, ее убило наповал… Подтверждающе киваю и невольно усмехаюсь. Время пришло платить по счетам.
– Ну что же ты не знакомишься с внучкой? – хмыкаю и складываю руки на груди.
– Иван, это не смешно. – Голос матери звенит в полнейшей тишине.
– Разве похоже, что я шучу? – приподнимаю одну бровь. – Знакомься вот, моя жена Виктория… – вывожу ее вперед и вижу, как у матери вытягивается лицо. Еще один сюрприз.
– Добрый вечер, – невнятно мямлит Вика, но не предпринимает попыток завязать разговор. Вот и правильно. Сейчас это только наши разборки.
– Не может быть. – Мама хватается руками за голову и качает ей из стороны в сторону.
– Что-то не так? – сухо интересуюсь и выхожу вперед, чтобы лучше ее видеть. – Ты же хотела, чтобы я приехал. Вот я здесь, вместе со своей семьей. Женой и дочкой. Или ты не рада?
– Конечно рада, но… – выдыхает она, но продолжения так и не следует. Понятия не имею, о чем она сейчас думает и что чувствует, но мне почему-то ее совсем не жалко.
– Но? – выжидательно смотрю на нее. – Если мы доставляем неудобства, то вполне можем вернуться к себе домой.
– Не говори глупости, – берет себя в руки и выдавливает из себя фальшивую улыбку. – Это и твой дом тоже.
– Рад, что ты это помнишь.
– Что ты имеешь в виду? – настороженно хмурится.
– Позже поговорим…
Видимо, такой расклад ее устраивает, и она переключает внимание на внучку. Вообще все дальнейшее плохо складывается в реальную картинку. Мама присаживается на корточки и помогает Нюсе снять куртку и варежки.
– Как тебя зовут, девочка?
– Нюся, – довольно отвечает та, стягивает шапку и отдает ей.
– Какое красивое имя.
– Как у плинцессы.
Мама улыбается, и мне кажется, искренне. Неужели? Тугая пружина, что все это время не давала спокойно дышать, разжимается. Облегченно выдыхаю, надеясь на то, что самое страшное мы пережили без потерь.
– А где ты букву «р» потеряла?
– Не знаю, она меня не слушается, – доверчиво делится Нюся и театрально пожимает плечами. Ей очень нравится быть в центре внимания.
– Родители… – с укором тянет мама и кидает на нас недовольный взгляд.
– Мы к логопеду записались, – виновато вставляет Вика и начинает нервно кусать губы.
– Что ж не к хирургу сразу? – Мама закатывает глаза к потолку. – Ладно, с этим я сама разберусь.
– Мама, – строго напоминаю о своем присутствии и кидаю в нее недовольный взгляд. Все это лишь наше сугубо семейное дело. Не больше и не меньше.
Она неопределенно хмыкает и резко выпрямляется.
– Проходите уже, хватит ютиться в прихожей.
Братья словно срываются, начинают галдеть и смеяться. Быстро скидывают верхнюю одежду и обувь, подхватывают Вику и Нюсю и скрываются в гостиной. Мы остаемся наедине.
– Пойду сумки возьму, – разворачиваюсь и выхожу из дома.
Мама накидывает куртку и следует за мной.
– И что все это значит? – опирается плечом на кузов машины, наблюдая за моими действиями.
Достаю только самое необходимое. Опускаю сумки на снег, захлопываю багажник и ставлю машину на сигнализацию. В голове крутится несколько вариантов развития событий, но выбираю самый короткий и честный.
– Я все знаю, мам… – говорю коротко и смотрю в глаза, пытаясь отыскать там хоть толику сожаления за мои искалеченную жизнь.
– Что все? – Она напрягается, но не сдает позиции.
Вряд ли я чего-то добьюсь. Похоже, что Вика была права. Но раз уж взялся, надо довести дело до конца.
– Знаешь, – глубоко вздыхаю и выдыхаю, подбирая слова, – даже не зная правды, я всегда интуитивно винил тебя в уходе Вики. И был прав.
Мама нервно ведет плечами и отводит глаза в сторону.
– Сейчас я готов тебя простить. У меня только один вопрос. Зачем? Зачем ты уничтожила меня?
