мешают, тактильный контакт куда красноречивее и искреннее.
Валера – не просто привлекательный парень, с которым у меня сегодня свидание. Он – мой муж и отец моей дочери… И он уверяет, что любит меня. Трудно поверить в это, но я стараюсь.
У нас всё странно и запутанно…
- Офигеть, как я по тебе соскучился… – неторопливо ведёт рукой по спине и бедру. – Чувствуешь, какие мозоли натёр, пока ты меня динамила? У меня полгода никого не было!
- Совсем никого? – переспрашиваю для порядка.
Всё равно проверить никак не смогу, но мне приятно это слышать.
- А на кой мне левые девки? Я знал, что рано или поздно ты будешь со мной, – сжимает бедро и снова гладит.
- У меня тоже никого не было, – признаюсь в ответ.
- Давно?
- Никогда, никого, кроме тебя, – шепчу, утыкаясь в грудь.
Валера отрывает руку от бедра и поднимает моё лицо, чтобы встретиться глазами.
- Честно?
- Угу…
- Офигеть…
Наконец замолкает.
Хочу лежать так долго-долго. В его объятиях, прижимаясь всем телом. Чтобы он меня не отпускал. Чтобы никуда не уходил. Чтобы неожиданное ощущение нужности, защищённости и покоя не испарялось…
* * *
- Сегодня с Петровским разговаривал, – сообщает Валера во время вечерней прогулки с Алисой. – Дело закрыли.
Он снимает с дочери кроссовки, подсаживает её на батут, и мы отходим в сторону.
- Против меня или совсем? – уточняю, потому что слова звучат непонятно.
- Совсем. Никогда не угадаешь, что там обнаружилось, – говорит загадочно.
- Хозяйка эти украшения куда-то переложила, забыла об этом и подумала, что их украли? А потом нашла? – выдвигаю предположение, которое напрашивается первым.
Улыбаюсь и щурюсь от солнца. Сегодня наконец вернулась летняя погода, хотя на календаре уже осень. Я немного волновалась, чем закончится для меня тот случай с обвинением. Совсем не хочется иметь пятно на биографии, ещё и незаслуженно.
- Хуже. Оказалось, что ничего это дама не потеряла, ничего не пропало, ничего не украли.
- Не пропало? Но как такое может быть? Она же заявление написала! Я его своими глазами видела! – удивлена не на шутку. – Я тоже могу написать, что она у меня сто тысяч украла, даже если у меня их отродясь не было?
- Не думаю. Короче, ей просто нужно было избавиться от тебя.
- В смысле? – не улавливаю логики.
- Она должна была срочно выселить тебя из комнаты. Потому что это комната её сына, он в ней живёт.
Ничего не понимаю.
- Но я её сняла, и никакого сына там не было!
- Правильно. Он – моряк, регулярно ходит в рейсы и отсутствует не меньше четырёх месяцев. А мамашка приноровилась брать квартирантов в его комнату на это время. У неё пенсия маленькая, сынок заработанным делится неохотно. Вот она и крутилась, как могла. Естественно, парень об этом ни слуху, ни духу. Но на сей раз что-то пошло не так, он не подписал контракт и быстро вернулся. По-хорошему, хозяйка должна была попросить тебя срочно съехать и вернуть деньги за оставшуюся часть месяца.
- Она мне ничего не говорила, я даже не знала, что у неё есть сын!
- Но она решила поступить иначе. У соседки брат работает в полиции. Не знаю, сама ли она придумала, или кто-то надоумил. Но она решила упечь тебя в СИЗО по выдуманному обвинению. Для правдоподобности они отпечатки типа взяли и бумажку сварганили. В общем, задача ментов была – тянуть расследование, пока не закончится твой оплаченный месяц. Причём никто, кроме соседа, не был в курсе, что дело липовое. А потом дама собиралась сказать, что месяц держала тебе комнату и никому не сдавала, а потому ничего возвращать не должна.
Не могу поверить собственным ушам.
- То есть вот это всё только ради квартплаты за три недели?
- Получается, так. Но и не только. Она до смерти испугалась, что ты не успеешь съехать или начнёшь качать права и сын узнает, чем она промышляет в его отсутствие, и перекроет ей кислород. А дамочка привыкла уже к стабильной добавке к пенсии.
- Но это же не такая большая сумма! Как можно так со мной, с Алисой?
С трудом уговариваю себя не разреветься. Подумать только! Через что я прошла и что могло там со мной случиться! И это всё из-за каких-то несчастных денег!
- Да неважно, какая сумма. Сам факт! Петровский пообещал устроить ей вырванные годы, чтобы впредь не повадно было…
- Жесть… – у меня нет слов.
Это настолько чудовищно и бесчеловечно! Да как вообще в голову могла прийти такая подлость?
Кручусь перед зеркалом. Платье очень красивое, даже лучше, чем мой наряд на выпускном вечере в школе. А я тогда чувствовала себя королевой.
Но лицо бледное. Не могу заставить себя перестать нервничать. Целый букет волнений!
Мы впервые оставляем дочь с посторонним человеком. И пусть всего на несколько часов. Пусть это знакомая Алисе нянечка из детского сада. Но я всё равно боюсь. Слишком свежи ещё воспоминания о том, как её у меня забрали…
- Оля, няня пришла. Ты готова? – заглядывает в спальню Валера.
Он тоже при полном параде: в костюме с галстуком. Никогда раньше не видела его таким красивым. Втихаря любуюсь…
- Я уже…
- А что с голосом?
- Боюсь, – повторяю ему в который раз.
- Да брось. Никто тебя там не съест. Они – нормальные ребята, ты всех там знаешь.
Ковалёв решил устроить для своих друзей вечеринку по случаю нашей росписи. Мы с ним договорились, что не хотим большую шумную свадьбу. Я откровенно побаиваюсь Валериных родителей и их окружение. Одно дело – быть его женой дома, ощущая себя нужной и желанной и даже порой забывая о том, что я ему не ровня. И другое – оказаться выставленной на всеобщее обозрение перед толпой снобов и сплетниц, ловить их презрительные взгляды.
Впрочем, боюсь предположить, как на меня будут смотреть Валерины друзья. Но если в отношении свадьбы муж меня поддержал, то отвертеться от сегодняшнего мероприятия у меня не было не единого шанса.
Ресторан и меню Валера выбрал сам. От меня требуется только быть красивой и улыбаться. По крайней мере, так он объяснил мою
