других девушек, он меня не заметит, а клоун не позволит и слова ему сказать.
— Мой господин желает уединиться с одной из нас прямо сейчас? Зал игр сейчас почти пуст, я очень хочу стать твоей рабыней, — ничего умнее я попросту не смогла вспомнить и протараторила первое, что пришло на ум.
Пусть поймёт, что я хочу, чтобы он выбрал именно меня. А как ещё соблазнить извращенца? Он не может оценить женскую привлекательность, но, возможно, прислушается к просьбе. Пусть знает, что мне очень нужно провести с ним ночь.
— Эй, ты чего? Я устал после перелёта, хочу отдохнуть, — он отшатнулся от меня.
Почувствовала, как мои щёки наливаются кровью. Стало так стыдно и неудобно, захотелось рассказать ему о Косте и Славе, он ведь наверняка их знает. Вот только мне нельзя выдавать себя. Мои слова услышат и тогда всё пропало. Почему его не предупредили обо мне? Не показали мою фотографию? Судя по реакции, он понятия не имеет кто я такая. Вдруг он — это не он, а просто очень похожий мужчина?
Меня так смутила его реакция, что я сбежала. Обратно на женскую половину, нарушив все возможные правила. Заперлась в своей комнате и разрыдалась. Что теперь со мной будет? Боюсь, даже дядя Гриша при всём желании теперь не сможет мне помочь…
— Что развалилась средь бела дня? — Роза открыла дверь моей спальни своим ключом. — Доигралась? А я тебя предупреждала. Позволила превратить себя в шлюху, отказалась от опеки уважаемого человека, и?
— Он ещё хочет оформить аренду на меня, — смахнула слёзы с глаз и с надеждой посмотрела на женщину.
— Его желания больше не имеют значения, девочка. Собирай вещи. Ты переезжаешь в бункер навсегда.
— Что? Я же ничего не сделала. Он просто мне очень понравился и…
— Рада, что ты получаешь удовольствие от секса с нашими клиентами, но для порочных женщин нет места на земле. Забыла, чему тебя в школе учили?
— Но меня же покупают почти каждый день! Я приношу пользу Раю и нравлюсь мужчинам.
— Даш, ты так и не поняла? Деньги не так важны, как репутация, а наверху не может быть блядей. Если ты с охотой отдаёшь своё тело любому, то какова твоя реальная цена? В бункере тебе отобьют охоту заниматься сексом. За тобой придут через пять минут. Поторопись.
Голова идёт кругом от их правил! Соглашайся заниматься сексом с каждым, на кого укажет муж. Или мужчина в костюме клоуна. Но не вздумай проявлять инициативу. Если тебя никто не хочет — монастырь. Если хотят многие — бункер. Неважно, сколько мужчин тебя имеет, важно испытывать мучения от процееса. Наверное, Роза это хотела сказать.
Я сложила в небольшую сумку весь свой нехитрый скарб, состоящий в основном из нижнего белья и пеньюаров. Пара платьев, пара пижам… Когда-то мы с Костей подобрали мне отличный гардероб. Где сейчас все те вещи? Наверное, на помойке…
— На выход, — грубо скомандовал охранник.
Он всего один. А куда больше? Вряд ли я буду сопротивляться. Да и не хотят они привлекать внимание клиентов Рая — мне же придётся пройти через главный дворец. Если бы охранников было больше, это выглядело бы странно.
Можно, конечно, устроить истерику, попробовать сбежать, вот только какой в этом смысл? Никто из мужчин не придёт мне на помощь, даже тот проклятый извращенец, которого я так ждала. А бежать из Рая попросту некуда…
Красная ковровая дорожка, лифт с прозрачными стенами, шикарные интерьеры, охранник, следующий за мной. Всё это напоминает трагикомедию. Мужчины смотрят на меня равнодушно. Для них я — всего лишь вещь. Они понятия не имеют, что сейчас у меня на душе. Вряд ли догадываются, куда я направляюсь. Хотя нет, все всё прекрасно понимают. Вот только им всё равно.
— Направо, — охранник управляет мной, как марионеткой. — Прямо. Открой дверь.
В бункере тихо, как в могиле. Нет стонов и криков. Не играет музыка и совсем нет людей. Сейчас пока ещё день, вечером всё изменится.
— Пригнись.
Я привычно опустилась на колени. Плохие девочки не имеют права передвигаться в полный рост — они должны ползать. Так было в центре перевоспитания.
— Ты что творишь? Я сказал пригни голову, а не ползи на коленях!
Немного перегнула палку. Высота потолков в жилой части бункера была больше полутора метров. Выпрямиться нельзя, но и ползать на четвереньках не обязательно — достаточно просто склонить голову. Меня смутила царящая здесь темнота.
— Подожди, включу фонарь, — охранник чуть повозился и организовал яркий луч света.
Коридор с множеством дверей. Мне велели остановиться у одной из них и войти внутрь. Узкая комната с двухэтажными нарами, приколоченными к стенам. Фонарь погас, осветив её лишь на секунду.
— Вот твоя полка. Вещи положи под подушку, чтобы не украли, — в голосе охранника промелькнуло сострадание. — Прогулка — час в день, разговоры запрещены, покидать комнату можно только для похода в туалет и перед открытием бункера для клиентов. Удобства в конце коридора. Отдыхай.
Я легла на свою полку. Глаза медленно, но верно привыкали к темноте. Вскоре получилось рассмотреть очертания девушек. Они все сидели, повернувшись к стене и согнув плечи. Почти не шевелились до тех пор, пока не включился свет. А потом как зомби побрели в душ. Я последовала за ними, помылась, чуть подкрасилась из общей косметички и расчесала волосы.
Охранник не шутил насчёт охраны моих вещей — одежда почти всех девушек в бункере была сильно заношенной и любая из них могла позариться на мои пеньюары из дорогой ткани.
— Так, девочки, строимся. Все успели подготовиться? — маленький круглый мужчина с резиновой дубинкой в руках появился в начале коридора. — Еду не воровать, напоминаю. Вчера трое набили себе брюхо на банкете, — он хрипло рассмеялся.
Окружающие меня девушки изменились в лице. Банкет? Что это такое? Никогда раньше о подобных мероприятиях в Раю не слышала, но, судя по реакциям девчонок, ничего хорошего там нет.
Все ровным строем направились к выходу из жилой части бункера. К тому времени, в общем зале уже собралось много мужчин, играла музыка, бармены разливали напитки по стаканам. Творилась полная вакханалия!
Почти сразу меня начали лапать и щипать. И не только меня — других девчонок тоже. Любую могли схватить, посадить на колени, помять грудь, потом грубо оттолкнуть. Я растерялась и готова была кричать от ужаса, когда интеллигентного вида мужчина предложил мне уединиться. Его предложение казалось спасением, но ровно до тех пор, пока я не увидела комнату, в
