Темный час - Дилейни Фостер

После того, как Чендлер вернул мои трусики на место, он продолжил вдавливать пальцы глубоко в ткань, пропитывая ее вместе со мной, затем вместе мы сели. Все еще обнаженный, он вытянул ноги перед собой, поставив ступни на стеклянный кофейный столик. Одна его рука легла на спинку дивана, а другая перекинулась через мое плечо и притянула меня к себе. Я растворилась в его тепле, его запахе, в нашем запахе. Запахе секса.

Я заставила себя смотреть не на его полуэрегированный член, а куда-то еще. — Ты же не собираешься сойти с ума и снова начать ненавидеть меня?

— Я не ненавижу тебя. — Его голос был более мягким, спокойным, совсем не похожим на того бессердечного монстра, который однажды чуть не задушил меня на своей кухне.

— Ты уверен в этом? — Я улыбнулась, не в силах сдержаться. Я не ненавижу тебя.

— Господи, ты когда-нибудь перестанешь задавать вопросы?

Как еще я могла узнать что-то от человека, который отказался впустить меня?

Его член дернулся на животе. Я наблюдала, как с каждой секундой он становился все тверже и толще. На этот раз я не заставила себя отвести взгляд.

Он смотрел на меня сверху вниз, его глаза были темными: — Он твой, если ты хочешь.

— Что?

— Мой член. Ты все время смотришь на него, как голодная собака, — он усмехнулся, и мои внутренности превратились в кашу. — Я просто жду, когда ты начнешь пыхтеть.

Всегда мудак.

Я прикусила губу, хотя его слова послали укол жара прямо в мое сердце. Напряжение пронеслось по моей кровеносной системе, вниз по позвоночнику, сжимая мой живот и делая мои соски твердыми.

Чендлер ухмыльнулся, затем убрал руку с моего плеча и провел кончиком пальца по соску, насмехаясь над видимой реакцией моего тела: — Возьми его, Маленькая Бунтарка. Обхвати своими великолепными губами мой член.

Его слова вернули меня к тому дню на моей кровати, к тому извращенному, жестокому, дикому моменту, который должен был покончить с нами, но лишь открыл дверь и пригласил меня в свою темноту.

На этот раз он спрашивал разрешения. Ну, просил разрешения настолько, насколько это умел Чендлер Кармайкл. И я отчаянно хотела дать ему его, попробовать его на вкус, быть использованной им, доставить ему удовольствие. Я склонилась к его коленям, в нескольких дюймах от того места, где он поглаживал свой член. Под шелковистой кожей вздулись толстые вены. Его головка была толстой и блестящей, а длина устрашающей. Я провела губами по головке, смачивая их его возбуждением.

С тех пор как я впервые увидела Чендлера, он был отрешенным и холодным, словно по его венам бежал лед. Я хотела быть той, кто заставит его растаять. Мне нужна была эта сила.

— Это и мое тоже, — сказал он, окрашивая мои губы еще большим количеством предварительной спермы, прежде чем ввести кончик в мой рот. — Я не остановлюсь, пока не буду владеть каждым дюймом тебя. — Мой язык закрутился вокруг головки, и он вошел глубже. Потом еще глубже. Я всасывала его дюйм за дюймом, обводя языком все, как умела.

— Да, блять, детка, — прохрипел он. — Возьми все. — Не раздумывая ни секунды, он задвигал бедрами. Я боролась за дыхание, а он снова входил. И снова. Жестоко и безоговорочно, заполняя мой рот, растягивая меня. Душил меня.

Книги не рассказывали тебе об этом. Фильмы не показывали. Не было ни слов, ни инструкций. Быть собственностью такого мужчины, как Чендлер Кармайкл, можно было только испытать.

Я застонала, когда он вошел в мое горло. Слюна потекла из уголков рта и по подбородку, а слезы застилали глаза. Мои пальцы впились в бока его бедер, то отталкивая его, то притягивая ближе.

Одной рукой он потянулся вниз и смахнул слезу с моей щеки: — Ты хоть представляешь, как чертовски красиво ты выглядишь в таком виде?

Мое сердце разрывалось на части, а тело горело от желания узнать этого мужчину, заставить его впустить меня в себя, просочиться в него так же, как он просочился в меня.

Его член пульсировал на моем языке. Я сжала его сильнее, толкаясь быстрее. Он откинул голову назад на диван и задвигал бедрами все быстрее и быстрее. Его рука запуталась в моих волосах, направляя меня, контролируя меня, используя его хватку как якорь, чтобы трахать мой рот.

— Потрогай себя, детка. Поиграй со своей киской, пока я трахаю твой рот.

По моему позвоночнику пробежал жар. Мои трусики намокли, от меня и от него. Я чувствовала, как хлопок трется о мой клитор при каждом движении, что только заставляло меня двигаться сильнее. Скрежетать, нуждаться, искать. Мой пульс стучал в ушах, а кровь бежала по венам. Желание нарастало и нарастало внутри меня, пока я почти не кончила от его удовольствия. Я провела рукой по своей киске, нежно поглаживая ее, прежде чем просунуть палец внутрь.

Низкий, дикий рык раздался в его груди, призывая меня продолжать. Я прижала ладонь к клитору, добавляя давление и трение, пока вводила и выводила палец.

— Скажи мне остановиться. Постучи по моему бедру. Если ты этого не сделаешь, я кончу тебе в глотку. — Его бедра почти остановились, и он ослабил свою хватку на моих волосах.

Я не постучала.

Я не просила его остановиться.

Я сосала сильнее, подстегивая его.

А потом он посмотрел мне в глаза, когда выпустил свою струю глубоко в мое горло.

— Господи. Блядь. — Его бедра дрожали от моих прикосновений. Его стон раздался в маленьком пространстве.

Я сделала это.

Я посмотрела на него, пойманная в ловушку его взгляда, когда он провел большим пальцем по уголку моего рта, вытирая остатки своей спермы и моей слюны. Он все время говорил, что хочет владеть мной. Я тоже хотела владеть им. Я хотела, чтобы эти стоны удовольствия и то, как он теряет контроль, принадлежали мне и только мне.

Остаток полета я спала, пока Чендлер занимался своими делами на телефоне. Время от времени я открывала глаза на секунду и ловила его взгляд. Но он так и не сказал ни слова.

Тот же водитель, который привез нас с Греем в аэропорт, ждал, чтобы забрать нас.

Когда я вышла на улицу, воздух был другим. Деревья выглядели зеленее. Цветы выглядели ярче. Почему-то Айелсвик казался меньше.