Кинувшись ей в объятия, расплакалась.
— Ну, ну, — причитает подруга, поглаживая по спине. — Все хорошо, ты дома, я с тобой.
А я не успокаиваюсь. Стоим посреди зала для встречающих. Может наблюдатели и думают, что слезы от счастья. Но это совсем не так. Я оплакиваю несбывшуюся мечту.
Немного успокоившись, мы поехали домой. Воскресение вечер. Простой люд по домам сидит, готовиться на завтра на работу. А мне что? Медленно разобрала свои вещи. Их за год накопилось уйма. В два чемодана все не влезло. Еще пятнадцать килограмм отправила почтой.
Весь мой год вместился в чемоданы. Хотя нет. Еще в фотографии. Газетные заголовки. В дипломе. В воспоминание о подругах. И моем Принце.
Документы об уходе с работы, помогла мне подписать маркиза. Мари ее попросила. Хоть в тот момент она улыбнулась мне, но было понятно, ни она, ни я, этому не рады.
С университетом было проще. Они чуть ли не сами все за меня оформили, подписали.
В понедельник, не вставая с кровати, пол дня пролежала, уставившись в потолок. Ближе к обеду, собрала все оставшиеся силы. Заставила себя привести в порядок. А вот еда в горло не лезла. Сижу на кровати, уставившись в стену. На часах пробило пять вечера.
Уже пять. В это время я бы была на работе. Сложно мне еще отвыкнуть. Мне нужно время.
Самое сложное предстояло впереди. Прожить эти первые недели расставания. И разговор с Даниэлем.
Подумала о нем, телефон высветил входящий видео-вызов в ватсапе, от него.
Глубоко вздохнув, ответила.
— Привет милая, — улыбаются его глаза мне, — сегодня ты задерживаешься или не придешь?
Сердце мое перестало биться. Опять захотелось разреветься, но я держусь. Вот он, тот разговор, который я так боялась. Который откладывала. Время настало.
— Меня больше не будет, — стараюсь, как можно спокойнее, произнести.
— Опять мама? — нахмурился Даниэль, — Что она тебе сказала?
Мои губы изобразили маленькую улыбку. Он всегда защищал меня от нападок Екатерины, хотя это его мать. Мой рыцарь. Хотя, уже не мой.
Погрустнела.
— Ты где сейчас? Милая, — тревожится он, видя мое состояние. — Так, без слез. Я со всем разберусь.
Вижу, он встает из-за стола, начинает вещи собирать. Рыщет в столе, достает ключи от машины.
— Сейчас заеду за тобой. Все будет хорошо. Ты мне веришь?
Киваю, а мое бедное сердце, разрывается на миллионы осколков. Момент, надо сказать.
— Ты не можешь за мной заехать, — голос меня подводит. Садится на последней фразе.
— Ты дома? — не прекращает он собираться. Вижу, как надел пиджак…
— Ты не сможешь за мной приехать, я совсем дома. — Дурочка Настя. Объяснила. И вот как ему понять всю ту несуразицу, что наговорила?
Но он понял. Я вижу, как автоматически сел в кресло. Даже не сел, а упал в него. Смотрит впритык на меня. Чувствую его недовольство, через экран.
— Когда ты вернешься? — без эмоционально спрашивает, хотя знает ответ на свой вопрос.
Мне надо сказать ему, а не могу. Собираю последнюю силу в кулак. Еще один глубокий вздох. На последних силах.
— Я не вернусь…
Мы молчим. Смотрим друг на друга, не отводя взгляд. Не моргая.
Приходилось мне до этого расставаться с парнями. По моей инициативе, по чужой. Но еще никогда не было, так сложно и больно. Хотелось выключить связь, расплакаться. Потом перезвонить, просить прощения. И никогда, никогда не расставаться.
Но мы два взрослых человека, необходимо расставить точки.
Первым, взял себя в руки Даниэль.
— Настюш, совсем не смешная шутка.
Вижу по нему, он все понимает, но старается отогнать плохие мысли. В нем еще живет надежда, что я забавляюсь. Но увы.
Мне надо быть сильной, надо все объяснить.
— Я не шучу, — хриплю я, — мы с тобой не обсуждали, я трусила. Да и сейчас, не лучше. Но оба знаем, когда-то надо ставить точку.
Больше не могу слова произнести, голос совсем пропал. Молчим.
Даниэль запустил пальцы в волосы, взъерошивает их. Нервничает. Отворачивается от экрана…
Не могу увидеть, что с ним происходит. Через пару мгновений возвращается. Злой.
— Могу я узнать причину, почему ты хочешь прекратить со мной отношения? — дипломат во всем. И я на дипломата учусь, училась. Даже диплом есть. Но тут не до дипломатии.
— Потому что, ты принц…
— Ты это говорила. Я думал мы решили эту проблему? — перебивает меня.
— Мое обучение закончилось. Виза подходила к концу. Ты не поднимал тему о будущем, а я боялась заговорить. Мне надо было уезжать из страны. Я поступила неправильно? — на тот момент, мне казались доводы — логичными. Но только на тот момент.
— Могу я узнать, ты точно этого хочешь? — он не отвечает на мой вопрос. Мы оба бьемся о стену непонимания. Первый раз, мы не можем понять друг друга.
"Конечно нет", — хочу закричать я. Но что дальше? Дальше у нас ничего. Совместного ничего. Отношения на расстояние, глупо. Приехать мне обратно, что там делать?
Давайте, смотреть правде в глаза. Каждая история любви, когда-то заканчивается. А нашей, изначально, было не суждено иметь счастливый конец. Липнуть к мужчине, как приживалка. Оставаться на его попечении? Он мне этого не предлагал. И не для такого я столько училась, столько прошла.
Вернуться в Лихтенштейн, бегать решать с документами, какие есть возможности мне остаться в стране? Просить у него помощи. Помог он бы мне? Может быть и помог. Работой во дворце, я бы не смогла себя содержать. Надо было бы, что-то подыскивать. Опять же проблемы с легализацией документов в стране. Помог бы он мне и с работой? А может еще и материально? Я бы на такое не смогла согласиться.
Долго ли, наша любовь протянула бы? Кем я там буду? На долго ли, я буду рядом? Когда ни будь пришлось бы разойтись. Он кронпринц, он будущий Король. Только я вот, не королева. И точно не его принцесса.
— Прощай, — шепчу я, — береги себя. — Он отрицательно качает головой, ласково зовет меня по имени. — Я всегда буду тебя любить. — прерываю связь. Отключаю телефон.
Почему нельзя отключить чувства? Не чувствовать той боли. Вообще ничего не чувствовать. Почему так нельзя?
Пластом пролежав три дня в комнате, захлебываясь слезами, решила, пора брать себя в руки. Мне во второй универ нужно. Документы занести, начать подготовку к защите диплома. Надеюсь, они примут тот же диплом, что в Лихтенштейне писала.
Вспомнила Лихтенштейн, опять взгрустнула. Сама виновата.
Вышла на кухню, застала Алису за кофе.
— Привет страдалица, кофе будешь? — Сегодня подруга выходная, сидит за планшетом, лодырничает.
Я кивнула, села за стол.
— Мама твоя
