должна за бандаж? — спросила, чувствуя, что не хочет знать правду, потому что тратиться на дорогой не собиралась, а тот, что купил Фёдор, был не из дешёвых.
— Будете надевать его лёжа на спине, перед тем как встать с кровати. Носить придётся с полгода. У меня на сегодня всё, увидимся завтра на перевязке, — сказал Рябина, проигнорировав вопрос Ирины.
Он подмигнул Даше и вышел из палаты.
На лице Дашки отражались восторг и обожание, и это расстраивало. Нет, не такой мужчина нужен дочери. Что он может ей дать?! Да, он прекрасный врач, трудоголик, профессионал, пусть даже добрейший человек, но он не тот, с кем будет счастлива её дочь. В этом Ирина была уверена.
— О чём думаешь? — спросила Даша, а Ирина поймала себя на том, что до сих пор смотрит на дверь.
— Думаю, что не стоило тебе влюбляться в этого мужчину. При всех его достоинствах у тебя с ним нет будущего.
— Мама, не надо, — покачала головой Даша.
— А кто тебя остановит, если не я? Кто убережёт от фатальных ошибок? Ведь ты его любишь! — Ирина говорила твёрдо, уверенно, считая, что дочь обязана её услышать и принять её позицию. А как иначе?
У Даши на глаза навернулись слёзы.
— Господи, мама, как ты можешь? Фёдор Сергеевич к тебе со всей душой…
— Я знаю и ценю, но посмотри на него трезво. — Ирина чувствовала, что если сейчас не надавить, то потом будет поздно: Дашка и так влюблена, а теперь он стал героем в глазах дочери, да и бандаж этот дорогущий приволок. Денег за него явно не возьмёт. Нет, надо убедить Дашу, что Фёдор ей не нужен. И она продолжила. — Я не говорю о внешности, хотя ваш заведующий гораздо интересней Рябины. Я о другом. Его давеча вызвали на работу, и он бросил дочь одну в школе. Девочка целый час слонялась по пустым коридорам, а на улице темно, и ей наверняка было страшно, но её папе работа важнее собственного ребёнка. Так будет и с тобой, если он решит, что ты для него что-то значишь. — Она замолчала на мгновение, оценивая реакцию Даши. — Дочь, это ты влюблена, а он лишь позволяет тебе быть рядом, но в качестве кого? Я не вижу страсти в его глазах, только умиление. Он не любит тебя, — произнесла тихо, но так было доходчивей, взяла с тумбочки стакан и глотнула воды. — Даже если я ошибаюсь и у вас всё сложится, тебе уготована очень незавидная участь: ты будешь ждать его с работы, рожать его детей, растить их и снова ждать. Ты всегда будешь одна, потому что для него работа важней всего, чужие жизни дороже жизней родных ему людей. Ты не будешь счастлива с ним, потому что терпение иссякает, понимание кончается, а одиночество вечно. Рано или поздно тебе захочется простого тепла. — Ирина развела руками. — Нельзя всё время отдавать и не получать ничего взамен. А с ним так и будет. Это я не говорю о вечном дефиците денег. Как он сможет обеспечивать семью, если он покупает бандажи чужим, по сути, людям?
Даша рыдала, но Ирина не собиралась её щадить. Пусть лучше сейчас переживёт, переболеет, осознает и откажется от своей прихоти, которую принимает за любовь. Лучше сейчас, чем потом, когда останется одна с ребёнком на руках.
— Фёдор Сергеевич не чужому человеку бандаж купил, а тебе — моей матери. Не потому что ты хорошая, а потому что он меня уважает, и я очень надеюсь, что не просто уважает. И Алиску он больше жизни любит, прямо как ты меня. Но только он позволяет своей дочери свободно дышать, а ты меня всю жизнь подавляешь.
Даша подскочила со стула в порыве убежать, но Ирина её остановила.
— Не выноси сор из избы. Никто из сотрудников не должен видеть твоих слёз. Тем более что и причины для них нет. Иди умойся и помоги мне лечь. Ты сама настаивала на откровенности, что же в штыки её воспринимаешь?
— Хорошо, вот тут ты права. Я сейчас умоюсь и вернусь, сама не ложись.
Дашка прошла в санузел и включила воду. А Ирине было, с одной стороны, очень жалко дочь, а с другой, она была уверена в правильности своих слов и поступков. Главное, чтобы Даша не повторила её судьбу. Она девочка красивая, яркая, заметная — вся в отца — и пару себе найдёт, чтоб с квартирой и не считал копейки. Она же счастья дочери хочет.
Шума воды больше слышно не было, но Даша не появлялась. Ирина уже устала сидеть и собиралась крикнуть, чтобы позвать дочь, но не успела — в дверь палаты постучали, потом она отворилась, и вошёл Он.
— Дмитрий Иванович, какими судьбами? — удивилась Ирина. Ей даже в голову не могло прийти, что он найдёт её здесь. Но это не самое страшное, сейчас он встретится с Дашей, вот что на самом деле ужасно. Он всё поймёт.
— Ира, — проговорил он, пройдя в палату и присаживаясь на стул возле кровати, на котором совсем недавно сидела дочь. — Ты пропала, старшая сказала — на больничном, а Катерина проговорилась, что на операцию легла. Да я еле тебя нашёл! Дома никого, я заходил несколько раз в разное время, а потом встретил бабусю, ту самую, которая подруга была твоей бабушки, вот она мне и сказала, где искать тебя.
— Волновался, значит? — Ирина опустила глаза, смотреть на этого мужчину сил не было. — Дмитрий Иванович, я простая медсестра в вашем отделении…
— Не простая, Ир, и ты об этом знаешь. Я никогда не лез в твою семью, ты сказала, что замужем и счастлива, я поверил. Другого тебе никогда не желал, только счастья. Но, навестить, когда ты заболела, проведать, узнать о твоём состоянии я ведь могу?
— Навестил и иди! — Ирина нервничала, ведь в любой момент в палате могла появиться Даша. — Всё у меня нормально, операция прошла успешно, ждём биопсию, но мой врач говорит, что беспокоиться по её поводу нечего. Я месячишко дома побуду, а потом на работу выйду. Вот там и поговорим.
— Может, тебе надо что, лекарства там или из еды, так ты говори. Я принесу, а сегодня вот, держи фрукты. — Дмитрий достал из пакета мешочек с мандаринами и другой с яблоками, поставил на тумбочку пакет с соком.
Ирина же считала минуты. Вот он сейчас уйдёт, и хорошо, хоть бы Дашка в ванной комнате подольше пробыла.
— Ничего мне не надо, Дмитрий Иванович. Мне муж и дочь всё приносят.
