была свершено не против такого наказания.
Мы договорились, что вечером за столом мы все обсудим, он нам все расскажет. Но самое главное я услышала. Соня остается с нами, а Лика уходит в историю. Я была просто счастлива.
* * *
Смена подходила к концу. И вроде все было хорошо, но меня не покидало чувство тревоги. Проклятые гормоны снова напомнили о себе. Но я гнала от себя темные мысли.
Я уже переоделась и впервые за все время работы в этой больнице я была готова уйти раньше. Тимур наконец позвонил. Машину ему пришлось оставить на парковке напротив больницы — наша парковка была забита битком.
Я вышла ему на встречу. Мне не терпелось его обнять. Эмоции просто шкалили. Мне осталось лишь перейти наш парк, но Тим двинулся мне на встречу. И в этот момент громкий визг колес разделил мою жизнь на две части. Все произошло в считанные секунды. Желтая иномарка резко сорвалась с места и рванула на моего мужчину. Никто из нас даже не успел сообразить. Машина промчалась мимо меня и то, что я увидела после, повергло меня в шок.
Громкий крик оглушил тишину парка. Я рванула вперед, к лежащему на дороге Тимуру. Кричала, но он не реагировал. Подбежали ребята с больницы. дальше как в тумане — одни оказывали помощь Тиму, другие успокаивали меня. И вроде все были свои, но я никого не видела. Ни чего не соображала. Услышала только, что Тим без сознания. И дальше темнота.
* * *
Открыв глаза, я увидела потолок больничной палаты. Хотела быстро подняться, но не смогла. Мне помешала капельница. Оглядевшись, поняла, что я в гинекологии и меня охватил ужас. А что если я…. Нет, этого просто не может быть. С малышом все должно быть хорошо. А Тимур? Тут же всплыли в памяти последние события. Мне захотелось кричать от нахлынувшего отчаяния, но я только проскулила, закрыв рот рукой.
В палату вошла медсестра. Я ее еще не знала.
— Вы как себя чувствуете?
— Что с Тимуром? Он жив? Где он?
— Давайте я позову врача. Я не могу вам ничего говорить.
— Да хоть папу Римского. Если он в курсе зовите хоть его.
Да, я кричала, но только так я могла в этой ситуации.
В палату вошел Петр Семенович. На нем лица не было. Он не торопился говорить, и меня это страшно раздражало.
— Как же ты нас напугала, — начал он, но совершенно не с того.
— Где Тимур? — я пыталась держать себя в руках и говорить спокойно.
— В операционной.
Что ж, уже неплохо. Значит жив.
— Как он?
— У него множественные переломы, сотрясение. Ушиб позвоночника.
Господи, я знала, что это.
— Насколько серьезно?
— Средней степени. Пока идет операция, ничего не могу сказать точнее. Анечка, ну ты же все понимаешь. Не накручивай себя. Он жив — и это главное.
Я откинулась на подушку и попыталась успокоиться, выходило плохо.
— Нам нужно сделать тебе УЗИ. Ждали когда придешь в себя. Необходимо убедиться, что все в порядке.
Я готова была разрыдаться прямо сейчас. Мы собирались на первое УЗИ вместе. А сейчас я одна. Тимур на операционном столе. И никакой определенности.
Подходя к кабинету диагностики, я увидела родителей Тимура. На них лица не было. Александра Матвеевна обняла меня и я разрыдалась.
— Ну, детка не надо. Успокойся. все будет хорошо. Самое страшное позади. — она гладила меня по спине и волосам и меня немного отпустило.
— Спасибо. Но как вы так быстро? Ну в смысле узнали. Приехали. И где Соня?
— Соня с Леной. Марк разбирается с полицией. Нам позвонили сразу. Тимур в операционной, а мы если ты не против, пока побудем с тобой. Ань, — мама стеснялась спросить, но решилась, — ты не против, если я с тобой побуду на УЗИ.
— Ну что вы, конечно нет.
Она была очень рада. И мне ее поддержка была необходима, раз уж Тим не может быть со мной.
Врач озвучил основные важные моменты и задумался. Я напряглась. Мне всегда не нравилось когда на диагностических процедурах у специалистов лицо менялось в процессе. Это могло значить только одно — что-то пошло не по плану.
— Что-то не так? — не выдержала я.
— Да вроде нет. — еще одна пауза и я его пну ногой, — ели только вы не против близнецов.
ЧТО? Двойня?
Я перевела взгляд на Александру Матвеевну. Она тоже плата в ступор, но быстро пришла в себя и от радости расплакалась.
На ночь мне пришлось остаться в больнице. Врача не убедили ни хорошие анализы, ни результаты УЗИ, ни мои увещевания. Именно последнее и сыграло решающую роль. Моё состояние у них вызывало тревогу. А ведь я действительно не могла успокоится. Я так переживала именно от того, что мне никто ничего не говорил. К Тимуру не пускали. Я переругалась с кем только могла. Но все без толку. Родители его уехали домой, чтобы привезти необходимые вещи для сына и меня. Но я не собиралась оставаться тут надолго.
Утро не принесло облегчения. Я больше решила не ждать пока кто-нибудь что-нибудь мне наконец скажет. Собрала из палаты свои вещи и выписала сама себя. Раз уж Тимур в больнице то и я могу позволить себе находиться рядом. Переоделась в свой костюм и направилась к Семенычу. Пусть только попробует отказать мне работать тут.
Я вломилась в кабинет, совершенно не рассчитывая что там уже будет Александра Матвеевна и Александр Александрович.
— Аня, ты почему здесь? — Семеныч был слегка удивлён. — И почему ты в рабочей одежде. Кто тебя выписал?
— Я сама себя выписала. Я не собираюсь прохлажлаться на больничной койке, пока вы все устраиваете тайны Мадридского двора. — Вообще конечно ещё с утра я не собиралась ругаться. Но сейчас, когда я поняла, что снова что-то происходит без меня, я разозлилась. — Кто-нибудь вообще собирается мне объяснять что вообще происходит? Почему вы скрываете от меня состояние Тимура и почему меня не пускают к нему?
— Аня, — Семеныч говорил со мной как с душевно больной, — успокойся, тебе нельзя нервничать.
— Я беременная, а не больная. И по вашему сейчас я не нервничаю? — держать себя в руках было все сложнее. — Да я себе напридумывала уже кучу страшных вещей, пока вы все тут щадите моё состояние. Может хватит? Я не ребёнок!
— Тогда почему себя так ведёшь? — отец Тимура смотрел на меня исподлобья. И я немного сбавила обороты. Его я побаивалась. — Оставьте
