Я положила гитару на стол и подошла к шкафу, чтобы достать два стакана сладкого чая. Миссис Элейн любила сладкий холодный чай.
— Я слышала от твоего папы, что то мальчик, который здесь помогал, уехал, — сказала она у меня за спиной. Мой желудок свело. Я не хотела говорить с ней о Кейдже. Я не могла. Она не понимала. Никто не понимал.
— Да, уехал.
— Это хорошо. Он просто не из тех мальчиков, с которыми тебе нужно общаться. Здесь хороших мальчиков нет. Мальчиков, которые станут хорошими мужьями и мужчинами.
Если бы она не была матерью Джоша и Джереми и если бы я не росла у нее на глазах, то я бы указала ей на дверь. Я должна была уважать ее за эти вещи, и прикусить язык было лучшим, что я могла сделать. Я бы просто кивала, а потом выставила бы ее.
— Ты знаешь, Чейд много спрашивал о тебе. Он общается со мной, когда Джереми возвращается домой. Я думаю, он поражен тобой, — она улыбнулась мне так, как будто только что рассказала мне большой секрет. Я знала, что я нравилась Чейду. Он не скрывал этого. Тексты действовали мне на нервы. Я просила Джереми, чтобы он сказал ему остановиться.
— Он наследует всю землю и строительную компанию от отца, ты знаешь. Он хороший улов.
А еще он был мамочкиным сынком, который ныл, когда у него что-то не получилось. Его грудь была тощей и не накаченной. Как только ты прикоснулся к груди Кейджа Йорка, тебе не захочется меньшего.
— Хммм, — ответила я, делая большой глоток чая. Пожалуйста, пускай этот разговор скоро закончится.
— На День труда у меня соберутся Чейд и его родители. Джереми тоже будет дома. Я подумала, может, тебе захочется приехать и отметить с нами. Все будет так же, как и каждый год. Ребрышки на гриле. Мой картофельный салат, который ты так сильно любишь, и запеканка с зеленой фасолью.
— Эм, хорошо, ах, спасибо, Миссис Элейн, но я не уверена, что планирует делать папа и…
— Ох, он, конечно же, тоже приглашен. Мы не собирались семьями на праздник с тех пор, как умер Джош. Это будет хорошо для всех нас.
Дверь хлопнула, и крик прервал наш разговор. Я вскочила и выбежала на крыльцо. Из-за папы я не могла ничего увидеть. Я не могла увидеть на кого он кричал, но я знала машину, стоящую перед домом. Это был Кейдж. Что он здесь делал?
— Ох, мой. Что этот мальчик делает здесь? Я должна вызвать полицию?
— Шшш, нет. Не звоните никому, — огрызнулась я и снова обратила внимание на подъездную дорожку.
— Я сказал тебе, чтобы тебя здесь и близко не было, — прорычал папа.
— Я не должен был уезжать. Я хочу поговорить с Евой. Вы не должны были заставлять меня уезжать, не дав поговорить с ней, — ответил Кейдж.
Что?
— Я давал тебе шанс, и ты выбрал бейсбол, а не ее. Мальчик, который выбрал что-то, кроме нее, не будет достаточно хорошим для моей девочки.
Кейдж ударил кулаком по капоту машины.
— Я не выбирал ничего, кроме нее. Вы угрожали моей жизни и моему образованию. Бейсбол здесь ни при чем. Хренов бейсбол!
— Садись в машину и убирайся. Не возвращайся обратно. Я вызову копов в следующую минуту, и ты отправишься в тюрьму. Не связывайся со мной. Я защищаю то, что принадлежит мне.
Кейдж посмотрел в сторону, и наши взгляды встретились. Я не понимала, что я только что услышала. Я не знала, что произошло между моим папой и Кейджем. В тот момент, меня это не волновало. Я смогла снова посмотреть на него. Он был здесь, и могла смотреть на него. Он не выглядел, как парень, который хотел оставить меня на заднем плане.
— Я люблю тебя, Ева Брукс. Не важно, что ты говоришь и думаешь обо мне. Я люблю тебя!
Все стало не важно. Кейдж кричал всем о том, что он любил меня. Несмотря на то, что мой папа дышал ему в шею. Я не могла двигаться. Я не знала, что делать. Он бросил меня. Не сказав ни слова. Теперь он вернулся и сказал, что любил меня. Что было правдой? Любовь не значит бег без объяснений. Он разбил мое сердце.
Кейдж развернулся, открыл дверь и забрался внутрь. По-идиотски, я наблюдала, как он разворачивался и уезжал.
Я дала ему уйти. Почему я дала ему уйти?
Сидеть за нашим столом в Live Bay казалось пустым. Все казалось пустым. Я думал увидеть Еву и рассказать, что я любил ее, хотел что-то сделать. Лоу заставила меня поверить, что кто-то подобный Еве мог бы полюбить меня. Она была неправа. Ева выбрала ее семью вместо меня снова. Она всегда будет так делать.
— Улыбнись, ты унылый, как дерьмо, — проворчал Рок, когда он хлопнул пивом передо мной.
— Благодарю, — ответил я.
— Никогда не думал, что увижу тебя с разбитым сердцем. Из всех парней, я никогда не подумал, что это будешь ты. Словно я зашел в эту долбаную сумеречную зону и не могу выбраться.
Я хмыкнул и сделал затяжной глоток своего пива.
— Хочешь потанцевать, Кейдж?
Я даже не пытался вспомнить ее имя. Она была одной из ошибок. У меня было их так много. Я только отрицательно покачал головой и сделал еще один глоток.
— Извини, дорогая, но он действительно плохая компания прямо сейчас, — Триша извинилась за меня.
— Если ты передумаешь, — начала она.
— Не передумаю, — прервал ее я.
Она поняла намек и удалилась. Я никогда даже не смотрел на ее лицо. Все они выглядели одинаково в любом случае. Все они не были Евой.
— Ты думаешь, возможно, быть наименее ужасным? — спросила Триша.
— Нет.
Рок усмехнулся, — Брось это, деточка. Он лечит разбитое сердце, и ты знаешь, что с парнем никогда не было такого раньше. Это новый опыт для него.
— Ты можешь предупредить Крита, прежде чем они уйдут на перерыв. Я не хочу, чтобы Кейдж и он сцепились, потому что он не может держать свой рот на замке.
Я не принадлежал этому. Я не хотел быть здесь. Я положил пару двадцаток на стол и встал.
— Я ухожу, во всяком случае. Я получил все удовольствие, с которым могу справиться за ночь.
— Я ненавижу, когда ты один. Хочешь я позвоню Лоу?
Лоу была последним человеком, с которым я хотел разговаривать. Она не понимала, что это было не легко исправить.
— Нет. Я просто хочу пойти домой и лечь в постель. Утром я должен быть в спортзале.
— Увидимся, — добавил Рок с кивком, и я повернулся и направился к двери.
Я заметил, что Jackdown перестали играть и толпа замолкла. Это было странно и нереально. Я остановился и оглянулся на сцену, чтобы посмотреть, что именно я пропустил, что даже толпа стихла.
— Здравствуйте, — голос Евы сказал в микрофон. Что за черт?
— Я не, ну, я обычно не играю перед людьми. На самом деле, я действительно никогда не играла ни перед кем, кроме моей семьи.
Я пошел на звук ее голоса. Я протиснулся сквозь толпу, опустил глаза и сосредоточилась на сцене до тех пор, пока я не был достаточно близко, чтобы видеть ее. Она стояла в центре внимания, ее волосы были собраны сзади в хвост, а ее гитара висела на груди. Эти голубые глаза, что остановили мое сердце в первый раз, когда она посмотрела на меня, нашли меня в толпе. Легкая улыбка коснулась ее губ.
