- Как вы относитесь к яичнице?
- Понятия не имею, - нерешительно улыбнулась она.
- Ну, заодно и выясним.
Кейд потянулся к холщовому мешку, но Бейли первая схватилась за ремешки.
- Там есть еще кое-что.
Помолчала, не спуская с него глаз, глядя так же, как когда переступила порог его офиса - пронизывающе, оценивающе, решительно. Но теперь она знала, что на самом деле у нее нет выбора. Кроме Кейда, у нее больше никого нет.
- Прежде чем я покажу вам это кое-что, вы обязаны дать мне обещание.
- Вы наняли меня, Бейли, я на вас работаю.
- Возможно, моя просьба ставит вас в неловкое положение, но я вынуждена настаивать. Если в ходе исследования вы обнаружите, что я совершила преступление, дайте слово, что сначала разузнаете все что можно - все обстоятельства, все факты, прежде чем сдадите меня полиции.
- Стало быть, согласны, если я сдам вас копам, - задумчиво произнес Кейд, склонив голову.
- Если я нарушила закон - безусловно. Но я должна выяснить все до заключения под стражу. Абсолютно все: почему, как, кто. Обещаете?
- Разумеется.
Кейд взял ее за руку – ладошка хрупкая, как фарфор, и твердая, как скала. «Как и вся она, - подумал он, – невероятное сочетание слабости и силы».
- Полицейские ни о чем не узнают, пока мы сами во всем не разберемся. Вы можете мне доверять, Бейли.
- Вы пытаетесь заставить меня свыкнуться с этим именем. - Опять же, не задумываясь, жестом естественным, как цвет глаз, она поцеловала его в щеку. - Вы очень добры.
«Пока достаточно, - решила Бейли, - Кейд встанет на мою сторону, если попрошу». Ведь она так отчаянно нуждается в поддержке, в утешении, в обещании, что ее мир в какой-то момент снова встанет с головы на ноги. Просто надо постараться. Оставалось только надеяться, что она из тех женщин, которые твердо стоят на ногах и самостоятельно решают собственные проблемы.
- Там лежит еще кое-что, - повторила Бейли, повернулась к холщовой сумке, сунула руку глубоко внутрь и нащупала увесистый бархатный мешочек. - Думаю, это наверняка самое главное.
Очень осторожно, на взгляд Кейда, почти с благоговением, развязала тесемку и вывалила содержимое в сложенную ковшиком ладонь.
Количество денег поразило его, пистолет заинтересовал, но это ввергло в шок. Блеск, царственное сияние, пронзающее даже полумрак дождливого дня, ошеломляющая потрясающая мощь. Драгоценный камень лежал на ее ладони, острые безупречные грани улавливали малейшие проблески света и выстреливали в воздух яркими пылающими стрелами. «Наверное, этот самоцвет из короны легендарной королевы, или он весомо возлежал на груди какой-нибудь древней богини» - подумал сыщик.
- Никогда не видел такого огромного сапфира.
- Это не сапфир, - возразила Бейли и, вложив сокровище в мужскую ладонь, могла бы поклясться, что ощутила пробежавшую между ними искру. - Это голубой бриллиант, где-то около ста карат. Судя по огранке, скорее всего, из Малой Азии. Без видимых невооруженным глазом вкраплений, крайне редкий цвет и размер. Предполагаю, что рыночная стоимость этого камня раза в три больше того, что лежит в моей сумке.
Кейд перестал глазеть на сокровище и уставился на новоявленную оценщицу. Встретившись с ним глазами, Бейли покачала головой:
- Понятия не имею, откуда я все это знаю. Знаю и все. Как знаю и то, что это еще не все… это не… не весь комплект.
- Что вы имеете в виду?
- Хотела бы я знать. Но это слишком сильное чувство, почти… уверенность - бриллиант является лишь частью целого и принадлежит не мне. Да и вообще никому. Ни-ко-му, - по слогам повторила Бейли. - Должно быть, я его украла. - Потом поджала губы, подняла голову и расправила плечи. - За этот камень я могла бы и убить.
Кейд привез ее к себе домой. Ничего лучше придумать не удалось. Он хотел, чтобы холщовый мешок - вместе со всем своим содержимым - как можно быстрее оказался запертым в сейфе. Бейли не спорила, когда ее вывели из здания и ничего не сказала о блестящем ягуаре, припаркованном на тесном пятачке потрескавшегося асфальта. Обычно для работы Кейд использовал неприметный, помятый седан, но машина была в ремонте, и детективу пришлось довольствоваться обтекаемым, бросающимся в глаза ягуаром.
Бейли ничего не сказала, даже когда они въехали в красивый старый район с приятными тенями от деревьев и опрятными лужайками, украшенными цветами, а затем свернули на подъездную дорожку к величественному кирпичному дому . Кейд собирался объяснить, что унаследовал его от своей двоюродной бабки, которая питала к внуку слабость, что было по большей части правдой. И он жил здесь, потому что ему нравились тишина и удобство приличного района, в самом центре Вашингтона.
Но Бейли не спросила. Кейду показалось, что она просто утомлена. Что бы ни было причиной, заставившей ее в дождь разыскать его офис и рассказать свою историю, оно уже исчезло, оставляя ее безразличной ко всему. И уязвимой. Ему просто хотелось взять свою гостью на руки и отнести в дом. Детектив уже себе это живо представил – храбрый рыцарь, воин, несущий ее красавицу в безопасность замка, прочь от всех драконов, которые нападали на нее. Пэррису на самом деле надо было прекратить думать об этом. Потому он просто взял сумку, и за руку повел Бейли через элегантный вход по коридору прямо к кухне.
- Омлет, - сказал Кейд, выдвигая для гостьи стул и усаживая ее у стола-тумбы.
- Хорошо. Да. Спасибо.
Бейли чувствовала себя слабой, рассеянной и была жутко ему благодарна. Он не сыпал вопросами, не выглядел шокированным или повергнутым в ужас ее рассказом. Возможно, в этом и состояла сущность его работы – принимать все как должное, но какова бы ни была причина, Бейли была благодарна детективу за эту передышку.
Он двигался по кухне свободно и уверенно. Разбил коричневые яйца в белую миску, положил хлеб в тостер, который стоял на столешнице «под гранит». Бейли хотела предложить помощь. Это казалось правильным. Но она безумно устала, и как это приятно - просто сидеть в кухне, пока дождь убаюкивающе стучит по крыше, и наблюдать, как легко Кейд готовит завтрак. Он заботился о своей гостье. А она ему это позволяла.
Бейли закрыла глаза и задумалась: относится ли она к тем беспомощным женщинам, которые нуждаются в мужской заботе. Она надеялась, что нет. Очень сильно надеялась. Удивительно, что такая маленькая и незначительная черта собственного характера так волнует Бейли учитывая, что она вообще может оказаться воровкой или убийцей.
Она поймала себя на том, что рассматривает свои руки. Коротко подстриженные ногти, опрятные, овальной формы, покрыты прозрачным лаком. Значило ли это, что она практичный человек? Руки мягкие и без мозолей. Сомнительно, чтобы она занималась каким бы то ни было физическим трудом. Кольца… Очень красивые, но не бросающиеся в глаза, а скорее интересные. По крайней мере, ей так казалось. Бейли узнала камни, которые сверкали на них. Гранат, топаз, аметист. Как она могла помнить название драгоценных камней, в то время как не помнила имя лучшего друга? А есть ли у нее эти друзья вообще? Какая она? Добрая или злая, великодушная или критичная? Часто ли смеется и плачет, смотря грустные фильмы? Есть ли где-то в этом мире любимый ею и любящий ее мужчина? Украла ли она больше миллиона долларов и воспользовалась ли она тем ужасным маленьким пистолетом?
